ИМЯ ТВОЁ 95

ИМЯ ТВОЁ 95
/продолжение/

- Давай, Фома, попробуем разгадать твой сон.
Смотри-ка, Фома, как много ныне конфессий принимающих Христа, и опирающих на Его Учение.
Присмотреться, так все они на Законы Библии опираются. И ровняются на Христа… Этакие ярые христиане!
Казалось, чего здесь такого, здорово. Вроде как у всех одно Писание.
Но, не всё так просто, Фома.
Ведь каждое отдельное учение, если даже оно и опирается на Библию, всё же идёт конкретным своим путём, отличительным от других.
А почему?
Да потому что они другую веру «извлекают» из Библии.
И они по-своему её видят и трактуют, но отличную от истинного понимания веры Христовой.
Вот и стремится каждое такое учение казаться наиболее правильным. Тем самым, большую паству приводя на свою сторону.
Ведь что получается. Каждый ищущий Истину, сомневаться способен. А у такого верующего, что может заложиться?
- Ложное понимание…
- Правильно, Фома – сомнение. Очень серьёзная помеха в постижении Истины.
Если ранее Христу многие поверили, так только благодаря Его титаническому труду!
- И чуду, которое только Он один мог творить…
- Только сейчас каким-то чудом нельзя привлечь. Хотя многие это и пытаются делать, по-своему трактуя Писание.
А я считаю, что самым большим чудом для верующего человека, может стать его собственное исполнение того, что на многие века проповедовал Христос. И это чудо будет рождаться у самого человека, через его неимоверные усилия.
Что, нельзя не согласиться, будет нелёгкой задачей, даже для самого ревностного праведника.
Но только так может формироваться истинно верующий человек, живущий в наших условиях «цивилизации».
Но беспокойства есть, Фома… Ибо мир погрузился в делах нечистоплотных. И происходит то, что, к сожалению не должно происходить.
Ведь всё, что делается, делается во имя власти силы, во имя власти денег. Вот она, беда человеческая, идущая впереди него… Уверенно ведущая его в сторону Мамоны.
И пока, Фома, вся надежда на то, что сердце будет подсказывать. Оно редко ошибается, коль ищет добра.
Ведь только искренне, сердцем поверивший в Того, ради Которого он готов бросить мирское, он сумеет пойти на любую трудность. Ибо сердце будет подсказывать, что рядом с ним Тот, с Кем трудности окажутся радостью. Даже, если эти трудности будут грозить собственной жизни.
Так что, Фома, такого «чуда» дождёмся во «втором Пришествии». И это «чудо» воистину будет «великим чудом», ибо не как прежде человек поверит Ему, и пойдёт за Ним, хоть на «край света».
Ибо это «чудо» зовётся Словом Божьим, которое готово проникнуть в каждое сердце ищущего.
А это, Фома и есть великая Миссия Христа!
Гляжу я на тебя, Фома, и чую, сердце твоё готово принять Христа Живого.  Того, Кто не во сне приходит, а в жизни реальной является.
И сон об этом говорит, чтобы ты собирался в путь-дорогу…  Навстречу с Ним. Здесь Его ты не увидишь… Но то, что Он в России, мне об этом сердце подсказывает.
Ныне ты меня ещё раз убедил в этом… И тебе наяву предстоит идти за Ним по дороге трудной, но счастливой.
Готовься, Фома, ведь многие погореть смогут на пути этом. Дорога не лёгкая! А ты не бойся.
Иди, Фома. Этот огонь только закалит тебя.
- О. Олег, Вы так сияете, будто уже увидели Живого Христа…
- Я-то? Что ты, Фома. Я ныне другой сон видел… И мне тоже Богоматерь привиделась…
И знаешь как, Фома?
Вроде, как её красивый лик, где-то там, высоко в синем небе средь облачков беленьких. И личико её такое красивое, просто необыкновенно Божественное.
И вся картинка, Фома, цветная! Глаза, толи голубые, толи зеленоватые… Но очень умные и сияющие словно звёзды.
А улыбка такая, словно сама благодать от неё исходит. Я таких икон ещё не видел нигде. Такое только присниться что может…
И на меня эта благодать так подействовала, что я не шел, я просто летел… И чем ближе я к ней приближался, облачка-то эти беленькие, словно шторки, личико её прикрывать стали.
И потом я её увидел, но какими-то частями… Какими-то отдельными фрагментами, как у вас у художников.
Я мучительно, по этим фрагментам, пытался составить целый образ её. Но куда только подевался весь мой богатый опыт, и память моя… Видимо нет мастерства такого, чтобы из частей восстанавливать образ дорогой.
Но облачка иногда расходились, и на какое-то мгновение, Матушка, как бы играючи со мной, грешным, словно с мальчишкой, сама уходила за эти облачка.
Ведь облачка маленькие, безобидные, не тучи же, а вот поди, в них видение мое и терялось.
Я так и не мог по-настоящему рассмотреть её…
Вот такая игра в прятки…


/продолжение следует/