Вскрикнул сейнер и вскрикнули птицы...

        А Л Е К С А Н Д Р      М И Л Я Х

  "ВСКРИКНУЛ СЕЙНЕР И ВСКРИКНУЛИ ПТИЦЫ..."               
 
Александр Владимирович Милях, «Мастер литературы Республики Молдова».   
«Лауреат Всероссийской литературной премии «ТРАДИЦИЯ» 2002 г. Член СП России и СП СССР. Родился в г. Красноярске,  25 декабря 1942 г. Ему в 2007 году -  65 лет исполнилось и 35 лет со дня поступления в Литературный институт СП СССР. А. Милях живёт в г. Кишинёве. Автор всего шести книг и многих публикаций в известных изданиях Молдовы, России, Прибалтики, Казахстана, Украины…  Вошёл в ряд Антологий русской поэзии , в том числе:
в Антологию одного стихотворения лучших поэтов страны «Час России» 1988 г.,
во всесоюзный «День Поэзии» 199О г.
В Антологию  «СОВРЕМЕННОЕ РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ»,  из семи томов, из-во «Серебряные Нити»  г.Москва 2005г.


Из циклов стихов: « ВСКРИКНУЛ СЕЙНЕР» и   «ПАХЛО РЫБОЙ И ЗВЁЗДАМИ ЛЕТО.            

СЕЙНЕР
Вскрикнул сейнер, и вскрикнули птицы,
Уходя от крылатой беды,
И опять свет неровный струится
Дальних окон.  У близкой звезды,
Рассыпаясь, сгорела ракета,
Оставляя навязчивый след…
Мне не хочется думать об этом
На такой миротворной  земле.
Ей остыть от пылающей славы
Не пришлось. И мерещится: в ряд
Над плетнями поникшие мальвы
Вдоль дороги военной стоят.
Вдов в селе
           осталось
Немного –
Время, жизнь, утверждая, спешит,
И кружит объездная дорога
Городское ворчанье машин.
… Я приехал такой же машиной
В мир, встревоженный эхом войны, –
Подорвался на ржавенькой мине
Белый сейнер в разгаре весны
В ясный штиль и в дождливую качку,
Будто вновь провожая в бои,
Выходили на  пристань рыбачки,
Пели древние песни свои!
Пахло рыбой и звездами лето.
Дальний сейнер светился во мгле…
Мне не хочется думать об этом
В тихий час на вечерней земле…
      1969 г.
 
АВГУСТ 1969 г.
Молюсь, не веруя. 
Не на коленях –
Стоя.
Не к небу руки – в кулаки…
В тени причального покоя
Буксиры. Спят, как бурлаки.
Тащили баржи на плечах
Весь день туманный и дождливый.
В порту сирены не кричат,
Маяк – луч бросил. Бережливо.
Еще один. Еще другой…
В пунктирном свете чайка стонет,
И тонет в полумраке зной.
И море - в темном небе
Тонет.
 В погоне за людской судьбой
Звезда звезду перечеркнула,
А небо близкое уснуло
И надо мной и подо мной.
Молюсь.
     Молюсь.
Ищу в просторе
Зрачки святые звездных глаз,
Устало лижет берег море, печали …
Утешая час.
К любви – без библии моля,
Иду! Касаюсь суши кромки…
Ваше сиятельство,
Луна!
Веди к Любви - меня!
В потемках…


С И Р А К У З Ы   
Ты зубришь про Сиракузы – славен
«Греческий огонь»!
По России – по Союзу о любви поет гармонь.
Взвился голубь мирнокрылый - из нашивок и
Наград,
Память жуткую закрыл он, как ладонью
Острый взгляд.
Близоруким «доброверцем» принимай святую
Весть:
В Фермопилах – гибнут персы? Справедливость  в мире – есть!
Нет нам прошлого, что рядом, а из Бреста нет
Вестей,
Из блокады Ленинграда руки тянутся детей.
Это сверстники - твои же, не познав, ни боль,
Ни страх,
Умирают, не родившись, в истощённых
Матерях.
Ты  сидишь на задней парте, радость – двор,
Футбол, голы…
Хил, высок, а в Древней Спарте
Полетел бы со скалы.
Сто спартанцев – это сила. Сталинград -
Горел давно,
Ты про «Взятие Берлина» смотришь гордое
Кино.
Память давит давним грузом –
Древних греков жизнь и боль,
Фермопилы, Сиракузы – историческая соль.
Персы гибнут негодяи, слава греческих
Побед,
Ты еще не утверждаешь, что погиб
Невинно дед.
В роковые годовщины в правду прошлого
Поверь,
Разузнаешь ты причины неоправданных потерь!?
Нео…правданных!?
Чего же
Бередишь забытый стон, подсчитаешь,
Подытожишь,
Жертв... прибавишь миллион!
Что, не ведая, творишь ты, 
Мысли прошлые зубря –
Зацвели,
Ядом убиты, рукотворные моря?
Не в Египте, а в России,
Не в пустыне!  А в душе,
Историческая сила, без истории уже.
В Севастополе, в Форосе. В героическом дыму -
Не ответы, но вопросы... И в подаренном Крыму.
Как всегда ты опоздаешь, в разрушении,
Спеша,
Чем ты время оправдаешь, где цвела
Твоя душа?
Рядом прошлое завязло в годовщинах. Роковых.
Память бьет волнообразно и по сердцу!  И под дых.
Волны правды по Союзу пронесла
Больная честь…
Фермопилы, Сиракузы…
Справедливость в мире?
Есть!
1985 г. г. Ялта


 


  БУГАЗ 1975 Г.
1.
Меня отпели.
Я отплакал.   
Не замутив весенних глаз.
И ленинградский телефакел
Мигнул на счастье и
Погас.
И я помчал  ненастным утром,
На Юг я солнечный помчал,
Где,  отгорая перламутром,
Стареет юности причал.
Я все радушные причалы
Запомнил на своем веку,
Любил невзрачные печали
На тихом
Финском берегу.
На Черном, бывшем
Русском, 
Море
Беспечен, как античный грек,
Но понял, что судьбу проспорил
Простору всероссийских рек.
И вижу ясно: над Невою,
На шпиле огненном горя,
Зовет в высоты за собою
Неповторимая заря.
Поверив радостному знаку,
Опять воскрес.
Но сколько раз
Меня отпели, я... 
Поплакал...
Не замутив
Весенних глаз!
2.
На пирсе весла, якоря…
Луна ущербна и щербата.
Когда над берегом заря –
Спешат бугазские ребята.
Я выхожу в тумане с ними,
В такие заплываю дали,
Где птицы редкие летают,
Сгорая в поднебесной сини.
Я вспоминаю о заливе,
Где в липкой радуге вода,
Где небо бледного налива,
Как ночью яблоки в садах.
Когда гроза сползает с суши,
Над морем Черным –
Море тьмы,
Баркасы ловкой волокушей
На берег поднимаем мы.
Печем картошку мы умело,
Встречаем тихую зарю…
А я всю ночь о ночи белой
Ребятам смуглым говорю…
3.
…Мы в предчувствии рассвета
Выбегаем на крыльцо –
Теплотою южный ветер
Нам с размаху бьет в лицо.
Плащ – на худенькие плечи –
Поправляешь на бегу,
Теплотою человечьей
Наши губы берегу.
Вот и пристань. Кассы жадность.
Прямота бетонных свай.
Ты ко мне плечом прижалась,
Белой яхтой приставай!
Я твои согрею плечи,
На ветру, на берегу.
Теплотою человечьей
Губы  снова берегу.
Ну, а сердце?… – Это тайна,
Я свое не уберег,
Раскрывал его, блуждая,
В трудном поиске дорог.
От рождения до смерти
Человек всегда в пути…
Потому оно и сердце,
Что нельзя его спасти!


БУГАЗ 2007 г.
Седой туман. Седое поле.
Весь горизонт сквозь мглу седой,
Над морем – солнце. Дали молит,
Идя по стрелке
Часовой!
Седой туман. С водою дружен
Необязательных небес.
Морской бычок спит в сельской луже,
Как подтверждение чудес!
Седое поле.
           Кукуруза.
Ждёт покаяния лучей.
Сухой ручей. Земли обуза –
Источник. Общий и ничей!
Весь горизонт сквозь мглу седую
Ожил в степи. Встаёт курган,
Свою судьбу немолодую
Хранит в нём скифский ветеран!
Над морем – солнце! Свет и море!
Не позабыть мне юный свет!
Бугаз, старик! Ты жив в просторе
Былых веков и новых лет.
По часовой, идя,
По стрелке,
Кружило солнце над тобой…
Ты щедр своей водою мелкой,
Своей целительной судьбой.
Пусть даль молит. И дали молят,
Я здесь нашёл забвенье злу…
Седой туман. Седое поле.
И горизонт седой – сквозь мглу!


КУРОРТНЫЙ ДИАЛОГ               
Это не комедия, не драма.
А роман. Курортный диалог,
Говорила трепетная дама,
Лепет алых губ запомнить - смог.
Говорила мне: «Прекрасный вечер!
Ах, какая полная луна…»
На худые искренние плечи
Падала волос её – волна
Золотая,
      с переливом броским…
Три недели, помню до сих пор,
Был взволнован правильной причёской
Черноморский
           праведный курорт.
Я и сам, мужик, ещё не старый,
Слышал, как у моря, все подряд
Молодые и седые пары
Про пожары сердца говорят!
Я решил сказать про час не ранний,
Что за море солнце упадёт:
«Между нами возрастные грани?
Их сотрёт решительный  восход!»
« В споре лет любви не появиться,
Честною разлукою грозят,
Милая, тебе давно за тридцать.
Мне недавно – лишь за шестьдесят!»
Но в разгаре ропота, не спора,
Со скамейки, рост которой мал,
Я руками жёсткими боксёра
Тело её доброе
Поднял!
Или поднял…
И глаза читая,
Вниз к Бугазу, к пирсу, тихо нёс.
С переливом броским,
Золотая,
Падала волна её волос,
Мне на руки. Под луной сверкала,
Отливалась серебром луны,
От печальных чаек отвлекала,
От солёной ветреной волны.
Плыли звёзды. И кричали птицы.
Рыбы исполняли плеск и пляс,
Что над Чёрным морем говорится,
Слушают и море, и Бугаз.
Промолчит ночей шальная стая,
Всё во мне. И счастьем, и бедой!
И Звезда Полярная, седая,
И нахальный месяц молодой!               
Он вонзил серебряное жало,
В сердце, как болезненный вопрос:
А волна была?
Была!
Но убежала,
Непокорных золотых волос.   
   Август 2007 г. Бугаз. Чёрное море.




ОКНА
Мне не поверит житель
Невский,
В гранит влюбленный без ума,
Что в раскаштановой Одессе
Живут такие же дома:
Скучают мраморно
Богини,
Зевают на фасадах
Львы,
И гибнет время неповинно
В кипучих поисках любви!
Так каждый год.
              Но мне не плохо,
Со мной любезен управдом,
И с коммунальною эпохой
Теперь вплотную я
Знаком.
Она напротив.
             Под стеною,
А до стены рукой подать?
Мне часто кажется страною,
Стены...
Измученная...
Стать!
Но переулок окаянный
С небесной дружит высотой,
Где проживаю с постоянной,
Но очень милою
Женой.
И окна с видом на Европу
Слова мне новые нашли,
Где улицы пропахли
Кофе,
Как в Черном море –
Корабли…
1973 г.

СМОТРИТЕЛЬ   МАЯКА   
Осенний ветер тополь гнет.
Прощай, весна.
Ушли - крылатые в полет –
Им цель ясна.
У лодок трудовым венцом –
Молчанье спин.
А моря скорбное лицо -
В сетях морщин.

Осенний вечер сузил даль,
Приблизил ночь,
От близкой пристани корабль-
Он гонит прочь.
Но на границе мглы и дня
Вдруг свет воздвиг -
Хранитель доброго огня –
Хромой старик!
 
   НА ПРИСТАНИ
 «…Мне кукушка
Нагадала,
Я не верила годам,
Нам случилось счастья мало –
Разделила пополам.
Пополам ли?
Всё отдала!
Отдала всё... До конца.
Отлюбила, подсчитала
Шрамы сердца и лица.
Ты осеннею дорогой
В город медленный
Уйдешь,
Но когда твои пороги
Оросит вечерний дождь,
Наше лето, с ним не споря,
Вспомни слов ночных туман,
Как вдали бродило
Горе,
Подходить боялось к нам.
Нынче утром улетая,
Проводив последний гром,
Уронил угрюмый аист
На мое крыльцо
Перо…»
 

ПРОСТОР ПРИЗНАНИЯ...
     «Выходим на простор степного океана...»
      Адам Мицкевич
        Из цикла сонетов «Аккерманские степи».
Вобрав просторы
Аккермана
И даль певучую
Днестра,
Пришла пророчески и
Странно
Поэта дивная пора...
Стихи 
Провидца лечат
Раны
Души и сердца.
           Но строка,
Как пика польского улана,
Пронзит бездарного
Врага!
Адам Мицкевич...
Это имя...
Звучит!
        Поёт неодолимо
За веком век...
За годом - год...
И нет ни смерти.
               Ни разлуки.
Живы его святые муки...
В народах
Речь его
Живёт!
    15 декабря 2009 г.
   гор. Белгород-Днестровский


ОБРАЩЕНИЕ К ОВИДИЮ
Я не познал тебя,
Овидий,
Когда сквозь лет 
Водоворот,
В чужом учебнике увидел
С латыни горький перевод
Тех «Писем…»,  горестей и горя,
Судьбы и рока. Вечный спор,
И… Чёрного, в разлуке,
Моря
С лазурным Римом...
Разговор.
Не дочитал.
           Но понял чувство,
Что к истине тебя вело,
Чтобы высокое искусство,
Добром, не украшало
Зло!
Чтоб не манил зов тёмных истин
Любовь, жить жертвою,
Веля!
Так тополя роняют листья,
А ты любил их? Тополя?
И я
Любовь - с любовью видел,
Познав пути потерь и лет,
Я дочитал тебя,
Овидий,
Капризной вечности,
Поэт!
И всё во мне. И всё с тобою.
Вселенский мир и пир веков.
И что, не стало всем –
Судьбою:
Поэт и Власть. Без
Дураков!            
        2006 г.