Чик и Чика - моряки

На антенне корабля, распевая «Тру-ля-ля!»,
Примостились Чик и Чика, два веселых воробья.
Пароход – убитый в хлам, но идет на Амстердам,
И своим железным килем режет море пополам.
От винта бежит струя, чайки кружатся, снуя,
Воробьи же едут зайцем в отдаленные края.
Заштормило море вдруг, потемнело все вокруг,
Кто-то даже ухватился за спасательный за круг.

Накатил девятый вал, налетел сердитый шквал
И воробушек несчастных от антенны оторвал,
И забросил их во тьму неподвластную уму,
В черный морок, за пригорок, за высокую корму…
Но, на счастье, среди вод не одни они, и вот
Угодили Чик и Чика на соседний пароход.
Он рулил на Лиссабон. Там был юнга Спиридон,
И случайно в это время отворил окошко он.

Два промокших воробья, словно горсточка тряпья,
Через форточку влетели – так швырнула их струя.
Как прошел девятый вал, юнга так себе сказал:
«Воробьев в открытом море, я, признаться, не видал!
Коль забрались далеко, коль маршрут у них таков,
Надо справить им одежду настоящих моряков!»
Воду в баночку налил, вынул туши и белил,
И раскрасил их в полоску, как в тельняшку нарядил.

На борту ажиотаж! Их включили в экипаж,
Ведь сказал бывалый боцман: «Воробей, он парень наш!».
Прибежал корреспондент, сделал фото для газет,
Так и стали Чик и Чика знамениты на весь свет.
Десять раз вокруг земли с экипажем обошли,
Побывали в Сингапуре, на Цейлоне и Бали.
Только раз у Фермопил ливень яростно полил,
Смыл тельняшки-промокашки, что из туши и белил.

И пропал моряцкий шик, и сказал на это Чик:
«Знаешь, Чика дорогая, я признаюсь напрямик:
Честь по чести говоря, надоели мне моря,
Эти вахты, эти бухты, паруса и якоря,
Лишь вода одна вокруг… И скажу тебе как друг:
Не пора ли нам вернуться в наш любимый Петербург?
До свиданья, Спиридон! Расстаемся мы с трудом,
Вы хорошие ребята, но всего милее – дом!

Я однажды ходил по лекторию
И услышал про эту историю,
Рассказал ее тут для ребят,
Если враки – не я виноват!