Роберт Лоуэлл - Ясный день. Бостон

Радость предстояния перед моим дантистом.
Рентгеновские снимки — как руины Акрополя...

Радость бесцельной прогулки по Бостону,
когда моя голова полна молодым Генри Адамсом
в его незамечаемой белой шёлковой повязке,
одетой на день, чтобы освободить рабов.

Эпоху назад был миг,
когда жить можно было где угодно,
не опасаясь и не подвергая опасности
что-либо, кроме уважения...

Уязвимый и неуместный
на солнечной стороне старого Торгового Ряда,
превращённого в жилище для студентов —
их блузы расцвечивали лиловое стекло
огромного, изрезанного на бастионы,
особняка Августа Лоуэлла,
строителя мельниц и цветовода...

Никто не потрудился убрать
чёрные, изогнутые решётки на окнах —
в насмешку над умершим ремеслом.

Без всяких на то причин тощие фонари,
одинаково тонкой работы,
слабые, как свечи,
мигают весь день.

В этом городе убийства, в этом американском городе.

Этот дом, тот дом.
Я жил в каждом из них —
ровный кирпич без украс.

Мои флюиды приказывают моему сердцу
протягивать руку побеждённому — всегда.
Но жалеть богача равносильно убийству.
Даже если он ушёл прочь, как Гектор,
усмиритель лошадей,
он всегда обречён возвращаться
и оставаться с нами, как и бедняк.