Жажда

Пока жив Искуситель, всегда будет жива эта прекрасная дама – Искушение.
Я люблю читать книги, порой я могу прочитать несколько за день, лишь бы только цеплял сюжет, и герои были бы настоящими: испытывали какие-нибудь переживания, думали, как поступить в той или иной ситуации, сомневались, метались между желаемым и чем-то более правильным. Я люблю живых персонажей, ещё больше обожаю, когда знаком с ними лично: тогда наши книги переплетаются на некоторое время и истории обогащаются друг другом.
Он всегда был немного странным, не таким, как все. Хочу заметить, что все люди разные, и каждый странный в чём-то по своему, но этот выделяется более ярко. Я это понял практически сразу, как мы познакомились, и осознал, что это знакомство на долго. Я – коллекционер: люблю собирать людей самых замысловатых мастей. Меня это забавляет, лишь бы они были оригинальными до сумасшествия.
И пока он занимался своими бесконечными поисками, коим, на мой взгляд, нет ни начала, ни конца, я читал его книгу: грустную и лишь временами весёлую, единственную в своём роде из множества, местами колючую, но всё равно тёплую. И вот, я, кажется, понял самое главное. А ведь главное у каждого своё. Мы ведь смотрим на мир все по разному, по своему.
Пока жив искуситель, эта немного странная личность без имени, всегда будет жива эта прекрасная дама – Искушение, не нуждающаяся в представлении.
Сколько он уже за ней гоняется: год, два, десять лет, столетие или же несколько тысячелетий? Надо будет обязательно спросить при личной встрече. А ведь когда-то эти двое шли вместе, рука об руку. Что могло случиться между ними, что бы она убежала от Искусителя и бежала до сих пор со всей своей страстью, хрупкостью и красотой? Ума не приложу.
И вот: он несётся за ней, как сумасшедший, сбивая с пути и искушая всех, кто встретиться ему на его вечной дороге. Она всегда на шаг впереди, не стареет, не останавливается и не сбавляет оборотов. До него всегда доноситься только лишь этот едва уловимый запах, который ни с чем не перепутаешь.
Постоянная жажда не даёт старику, всегда выглядящего молодым, успокоиться. Он стал, как вампир, всегда голодным и никогда не утоляющим свою жажду полностью. Искуситель даже научился немного сдерживаться, но всё же нет ему покоя ни на земле, ни под землёй. Разве можно напиться запахами, разве можно напоить ими свой рассудок и своё сердце, которое с каждым годом начинает мне всё больше напоминать стекляшку?
Когда-нибудь он непременно устанет, остановиться, сядет передохнуть, наберётся свежих сил и рванёт с новой силой к своей прекрасной даме, испытывая при этом непреодолимую, нечеловеческую и, казалось бы, необъятную жажду счастья.

Посвящается моему брату по духу, Искусителю