Апрель. В Калининграде снегопад

Путешествие, средневековье, Светлогорск, война, свадьба, герб, воспоминания, анекдот...
Ах, как бы хотелось пройти по Кёнигсбергским мостам по порядку! Но... Маршрут получился рваным...
Впрочем, о семи знаменитых (благодаря Эйлеру) мостах легко найти информацию. А восьмой - это решение кайзера: ему кёнигсбергские мудрецы подсунули эту задачку, явно чтоб унизить Вильгельма. Однако тот уверенно "нашёл решение", велев построить ещё один мост...

[Высокий мост]

Вверх по лестнице – труден шажок!, –
потому что стоял эскалатор,
обманулись вторым этажом,
находили пути для возврата.

Эскалатор другой перенёс
в ресторанно-ларёчные дебри,
там стоял в одиночестве пёс,
думал пёс, что – живой, а мы верили.

Не сорвали хрустальный кандиль,
не купили ножей и кинжалов,
а потом мы устали ходить,
и – на руки: притихли, прижались. –

Ненадолго, и жестов язык
нас приводит к стеклу, за которым
на колёсиках мостики встык,
и снуют самолёты по полю.

Предстоит удивительный взлёт,
путь невидимым жестом укажет;
но – пора, лифт обратно несёт,
нам аж год и два месяца даже.

Этажей и людей череда,
звон соблазнов и похоть рекламы,
а на третьем стоял чемодан,
чемодан сторожила мама.


[Лавочный мост]

Бегу с корзинкой – башмаки стучат –
по коже улиц розовой, волнистой,
телегу обгоняю, глажу двух щенят
и в ямку оступаюсь: улице мой книксен.

А вот и мост, где покупаю жаркий хлеб,
и, выполнив урок, могу чуть-чуть... двоиться:
я стану у перил, представлю, что на корабле,
и посмотрю на шпиль, на тучу, птицу,

увижу, как по серой радуге спешат
чудных повозок толстых и рогатых стаи,
рычат и воют – так торопятся в Альтштадт,
и я на этот дивный и широкий мост взлетаю...

...А в небе – сетчатость троллейбусных штрихов,
ну а внизу – Преголя типа коридора,
пустой, засаженный деревьями Кнайпхоф,
и зуб надломленный торчащего собора.

Я туристически моргаю в монитор,
жму кнопку, клацает, жму снова, снова, снова,
запечатлеться успевает города декор, –
последом тянется придуманное слово.

А по мосту идут маркграфовы войска,
упившиеся пива горожане бьются в драке,
и имя девочки не вспомнится никак,
и девочка с корзинкой – лишь пустые знаки.


[Зелёный мост]

Море играет под солнцем
маленьким шумненьким штормичком,
город по кручам разбросан,
чист, аккуратен, беспомощен.

Вверх привела
              тропица,
пахнет кафе –
              реалии;
эх, надоела
              пицца:
«Стерляди
              "in Italia"!»

Мил интерьер, бутафорен,
щиплется «Pin» Апенниновый,
ветками молятся морю
местные гордые «пинии».

Плавает рыбища с усом –
из-за стекла – меланхолия,
где-то – охрипшая музыка.
где-то – расцветность магнолии.

Башня,
              часы кокардой,
мир алычи
              взлохмаченный,
хрупким мостом
              из марта
стелется
              мать-и-мачеха.

Город, весна, лес и дюны,
улица фахверк-базарная,
девушка дымно-угрюмо
чинит цветочек янтарный...


[Потроховый мост]

Нам утром уезжать. Сменяю папин портсигар,
серебряный, с узором и почти что новый, –
недалеко: где у моста когда-то был базар,
где продают себя за хлеб и рыбу вдовы.

Как до войны: у лавки вымытый золой базальт,
но «окорок», пробитый пулей,  косо вздёрнут.
Давно голодные дома на вывеску глядят
глазницами, подкрашенными красно-чёрным.

Трава за стенами пожухла в комнатах пустых,
простреливает солнце из домов красиво,
бригада женщин разбирает бурые пласты, –
кирпич везут на стройки в дальнюю Россию.

Ну а назад в теплушках приезжает русский люд,
у них колхозы и рыбацкие посёлки,
им за работу, говорят, по карточкам дают
хлеб, молоко, крупу и вкусную тушёнку.

А мне, сестре с дитём и маме уезжать... Туда...
И я – мужик теперь, – о женщинах заботься.
Вы – немцы, вам – в Германию, – сказали господа...
(А вот сосед удрал в Литву и стал литовцем.)

Я фаус спрятал, и страшней войны – голодный тиф,
но мама  говорит: крепись, не будь слюнтяем...
Картошечки (запрещено, но я-то не пуглив!)
на папин портсигар в дорогу променяю.


[Медовый мост]

Распогожен субботний денёк,
ветерок подползал сладко-лестен,
смело плёлся магнолий венок,
расцвели на полянке невесты.

С вышины осенялись крестом;
за гранитом вздыхалось Преголе:
сколько счастья лежит  под мостом?
сколько верности там, на контроле?

На Медовых перилах замки
запирают невесты на вечность,
ключик – в реку, и узы крепки,
поза номер один: подбоченились.

Предстоит ли заплыв за буйки? –
драматическая клоунада:
в миг судьба размыкает замки,
и ключей доставать ей не надо...

Шумный, радостный, выпитый тост,
голубь гонит подругу, надеясь,
солнце мёдом намазало мост,
а Преголя хранит чью-то верность.


[Дровяной мост]

Подлезет ночь, и убегут трамваи,
машины перестанут фарами сверкать...

Как только мост заснёт, у чёрной сваи
поднимется из вод священная рука.
Волна блеснёт серебряным и синим,
и капли с бирюзовых обшлагов стекут, –
древа склонятся долу возносимому
над древним градом Оттокарову венцу.
Мечей удары возвестят о битве,
и дважды золотом вструбит далёкий рог,
стенами кирх зашепчутся молитвы, –
сольются времена едино и пестро...

И тут на «мерсе» пролетит девица
с досадной злостью от сердечных перспектив...
Рука печально в воду погрузится,
сурово пальцем этой дуре погрозив.


[Кузнечный мост]

Дождь превратился в пшик,
и солнце «веселит»,
оранжевый шуршит
песок оцветий лип.

Потрескивает сушь
опавшей шелухи,
сквер, липовая глушь
и запаха жмыхи.

Горячий, липкий чай –
погоды пыл и жар,
хоть кожу выжимай,
вынь из печи, гончар...

...Где тот сырой апрель? –
Мёл ветер по мосту
Калининградский день
и мусор снежных струй.

Стыл серо-белый гнёт,
не чуялось весны,
и солнца огонёк
по тучам полз без сил.

Снег город сёк и сёк
и таял на зонтах,
а солнца огонёк
давно манил туда,

в край липовых аллей,
в июльский миг-межень,
в ленивый лёт стрижей,
в черёмух-ягод чернь...


[7 плюс 1]
По оставшимся трём мостам
(остальные давно разобрали),
под стенанья и всхлопы зонта
вдоль соборных крутых вертикалин

мы сводили за графом граф
и испытывали однократность.
Но у острова мерзостный нрав.
Эйлер прав... Мы пошли обратно

мимо набережных двух Преголь,
мимо фахверк-домов поддельных.
Безнадёжные семь, как мозоль...
И нашёлся восьмой, Вильгельма...

апрель-июль 2010