Без тени смущения об инородцах и шоу-бизнесе

Дождик звягает  о жестяной «конёк».
Я давно уже пластом на койку лёг.

Слышу музыку дождя, впадаю в сон.
Сочиняю с музой экстренный экспромт.
Дождь шумит. Беру на клавишах аккорд.
В нотной грамоте я знаниями горд.
Для меня, что ни баллада, то шансон.
Я под музыку дождя впадаю в сон.
А во сне я шоу-бизнеса король.
До, ре.ми.фа и, конечно, си би моль.
Под оркестр и подтанцовку я пою.
Аплодирует мне зритель. Мать твою.
Мать твою, какой я в музыке талант!
По заслугам мне дадут на шею бант.
Это орден высших проб и чистоты.
Но пусты пока что нотные листы.
Шоу-бизнес все награды расхватал.
Говорят,  Кобзон бодяжить перестал.
Пугачиху нынче кличут Розенблюм.
Неохотно инородцы лезут в трюм.
Корабли за грани неба поплывут.
Люди русские свободнее вздохнут.
Всякой банде свой найдётся танкодром.
В каждом танке  «звёзды»  бизнеса битком.
Что ни образ, то подонок или шваль.
Но, случается, мелькнёт и этуаль.
Ах, какой приснился мне задорный сон!
Сифилитик Розенбаум и, шансон.
И какой-то параноик одессит.
Что к элите принадлежностью форсит.

На эстраде русской, запахи гнилья.
Наварили инородцы нам зелья.