Часовой

Мой клан был белым как печаль
о Лукоморье.
В моей груди рычала сталь,
Цвело предгорье.
Из кулаков росли цветы
И бересклеты…
И демон чистой красоты
При всём при этом.

Он был как яблоко угрюм
И неуверен,
И заполнял собою трюм,
Как сивый мерин,
И глаз косил, и бас басил,
И пепел лязгал.
(Он нёс в ладонях керосин
Из Вены в Глазго…)

И вот проснулся. Ну и пусть.
К чему стараться?
Он сам с собою наизусть
умел стреляться
И с трёх шагов, и с четырёх,
И даже ближе.
Через платок! как голубок!
Как тот, в Париже…

Как те, которые велят,
Как те, кто против,
Те, что не спят,
Те, что молчат
И бровь воротят…
Как яблоки, как провода,
Как смерть в тарелке.
Как те, что "нет".
Как те, что "да".
Как все. Как белки.

Ого! как белки в колесе!
Как рыбы летом!
(похоже, демон окосел
от бересклета…)

Как ты, которая…
Как там…
Как та…
Как эта…
(Как выстрел в рот.
Как темнота -
В пыль бересклета…)

Мой клан был белым как печаль.
Да много ль толку?
На мой ноутбук Тот Кто Венчал
Скачал двустволку.
И всё сжимается в кольцо
Вокруг и рядом,
В одно безликое лицо -
Во фрунт, парадом…

Как осторожные шаги,
Как совесть в чашке,
Как все друзья,
Как все враги,
Долги,
Какашки,

Спецназ,
Сверхскорость,
Суперстарт,
Биг-бит,
Флэш-моб,
Горизонталь,
Нибиру,
Сартр,
Арт-рок,
Прог-бог…

О, дед Мазай!
О, дед мороз!
О, мистер Ленин!
О, Соня, мокрая от слёз!
О, сивый мерин!

Все собрались.
Стоят гурьбой.
Давай без вспышки.
(Спокойно дышит часовой
На чёрной вышке).

екатеринбург 2010.