Летом, в сорок первый

Стройными рядами сосны вековые
Небо подпирают иглами ветвей.
А за этим лесом в поле яровые
Зерна набирают спелость для людей.

И когда нальются тяжестью колосья
Ярового хлеба подойдет пора:
Бабы и детишки их серпами скосят.
Помогает мамкам в поле детвора.

Их отцы на фронте. За родную землю
Бьются с супостатом, проливая кровь.
Малые ребята разговорам внемлют,
Впитывая с детства к Родине любовь.

Враг напал коварный, похваляясь силой.
Он в Европе сытой равных не нашел.
И простой колхозник, распрощавшись с милой,
В руки взял винтовку, и на фронт ушел.

Тяжело конечно без мужчины в доме.
Как назло богатым уродился хлеб
И с утра до ночи в поле бабы ломят
Чтоб на фронте было с чем поесть обед.

Стиснув зубы, молча, жнет колосья мамка.
На руках мозоли, за спиной малыш.
А на шею давит, как удавка лямка.
И пищит ребенок... "Что же ты не спишь?"

За троих на жатве трудятся крестьянки.
Некогда покушать, только бы успеть
Урожай богатый им собрать. Гулянки,
Посиделки - в прошлом. Некогда болеть.

Ветер овевает белые одежды,
Под палящим солнцем трудится народ.
И лелеет в сердце робкие надежды,
Что быть может к ночи сходит в огород.

Лозунг - «Все для фронта», не смотря на беды,
Наполняет силой женские сердца.
То, что могут сделать руки для победы,
Придает им веру в счастье без конца.

Вот уж росы пали влагой на солому.
У амбара стенки от зерна трещат.
Только не судьба сдать. У родного дома
Наглые, чумазые фрицы верещат.

"Бабка, млеко, яйки" - в приказном порядке.
Все мотоциклисты на одно лицо.
Бегают, играют, словно свиньи в грядках,
Открывая двери в дом и на крыльцо.

У одной из бабок самогон достали.
Как слеза прозрачен, словно лед в горах.
Пили, веселились, а потом устали.
Жителей деревни заперли в домах.

С ужасом глядели бабы из окошек,
Как гуляли фрицы, балуясь огнем.
Полыхали искры, разгоняя кошек.
Было очень страшно и светло как днем.

За полночь утихли, развалясь в управе.
Чуть дымил, сгоревший от огня, амбар,
Где зерно хранилось. Был народ не в праве
Им прощать такое - из зерна пожар.

И тогда решились бабы, очень смело,
За обиду мирных жителей села
За мужей и братьев на лихое дело -
Запереть фашистов и спалить дотла.

Будто по заказу выдалась глухая,
Без луны на небе, в черных тучах ночь.
Даже псы примолкли, словно понимая,
Что своим молчаньем могут им помочь.

Вспыхнула управа, как  в стогу солома.
Запертые двери отсекли отход
Фрицам из большого, нежилого дома
Летом, в сорок первый, самый трудный год…