Послевечернее

Милый друг,

Время теряет меня, как если бы я была
песчинкой в часах у его изголовья. Многословье мой смертный порок. И, конечно, я буду гореть на костре, изгаляясь в дыму, распадаясь на мелкие строчки. До точки.
Если ветер срывает с руки лепестки, то куда их несет?... Вдохновения ради, ответь.
Это дышит земля, что укрыла тебя, словно силясь сокрыть от беды. От зимы и вина, от войны и потерь. Я не верю, что это возможно, но ты не проснись рано утром, не встань в полный рост, надрывая, сминая цветы, не приди по погосту к дверям старой церкви, не выпей воды, что пролита на паперть дождем. И не верь. Я поверю за нас.
В старом храме за ладаном свет, а за светом - свеча. Упокой сорок дней воспевают до ночи, и сны - обретая бессмертную плоть разбавляют собой мою душу.
Послушай, если я никогда не найду тот костер, на котором гореть, я сгнию и останусь на волю деревьев. Они выпьют меня, вместо сизых дождей, ты не знаешь, не так это страшно?
Не боюсь, что не станет меня, если ты навсегда остаешься в земле.
Моя муза ушла, вот уж три бесконечно отчаянных года. Не пишу я стихов, только мусор, как масло в огонь - это ад для меня, от предплечья
до точки.