О размере стиха и его паранормальных свойствах

         Размер как способ звуковой организации стиха я выбираю, в большинстве случаев, бессознательно. Только в результате, когда есть уже завершённый рисунок того или иного произведения, начинаю анализировать и понимаю, что подчас, с позволения сказать, «позаимствовала» его у природы или каких-то рукотворных явлений.
         Это осознание поражает меня больше, чем паранормальное – закоренелого обывателя.  Я с удивлением обнаруживаю, что одно из стихотворений, написанных мною несколько лет назад, построенное на идее скачки, созвучно ритму движения лошади:  http://www.stihi.ru/2007/01/16-2725 («Послесловие»), вращение и биение колеса можно расслышать здесь: http://www.stihi.ru/2010/03/14/8989 («Гороскоп колеса»),  покачивания падающего листа в воздухе угадываются в следующем: http://www.stihi.ru/2009/10/30/2645 («Листья падают... все разом отчего-то»). Похвально ли это? Меня не особенно заботит этот вопрос. Вступая в совершенно иную, осознанную веху творчества, я понимаю, что нахожусь в самом начале пути, хотя пишу уже более десяти лет…
         Я невольно начинаю анализировать произведения других авторов, обращаюсь к классикам. И обнаруживаю там целый спектр разнообразных ритмов, понятных мне и ещё мной неразгаданных… Яркий пример всё той же «конной» темы: стихотворение Николая Риттера «Ямщик, не гони лошадей» (1905 г.). Слышите, как лошадка скачет? Тра-тА, тра-та-тА, тра-та-тА…
         Согласитесь, а идея ведь так проста… Но понимал ли поэт Николай Риттер, что пишет в такт движению лошади? Не знаю, не думаю. Страдал ли он этого незнания, если, всё-таки, не понимал? Тоже очень сомневаюсь… Художественность его  произведения точно не пострадала, раз уже около ста лет миллионы людей с удовольствием слушают и поют этот удивительно трогающий сердце, пронзительный романс (музыка Я. Фельдмана, 1915 г.).
         Другой вопрос – Риттер-то, возможно, и угадал, а вот молодые начинающие авторы могут взять приём на вооружение. То есть, на самом простом примере: задумывая произведение о времени, для «пущего эффекта» можно положиться на ритм часов, например, и придерживаться двусложного размера.  Хорошо ли это? Трудно однозначно ответить, ведь само произведение по сути своей есть путь, и он единственен.
           Но всё-таки… кто из современников (сознательно или бессознательно) наиболее разнообразно использовал подобные звуковые параллели в своих произведениях? Кто был наиболее прогрессивным в использовании ритмов в разное время? И является ли это мерилом таланта, просвещённости? Или же всё, наоборот, можно свести к нескольким основным ритмам и в их рамках действовать? Сколько вообще ритмов существует в природе? Можно ли их систематизировать, учесть или же их бесчисленное множество, не поддающееся учёту? Я имею ввиду здесь не только стихотворный размер, а говорю про вероятность ещё различных смысловых сочетаний и о зеркальности отдельно взятых слов и слогов.
           Забавная история произошла с моим стихотворением «Маньяна» (с исп. – завтра):  http://www.stihi.ru/2010/03/26/4702. Размер меняется в нём неоднократно, ломается. Во второй раз – в начале того куплета, где героиня представляет себя танцующей («В левом кармане бьются монеты, напоминая мне кастаньеты…»). Так вот, выяснилось, что под ритм «увязанных» здесь слов совершенно точно можно двигаться в духе испанского танца. Так, по крайней мере, сказала мне одна его юная исполнительница. 
            А я работаю над прочтением этого стихотворения, и (скоро ли?) размещу его Вашему вниманию для прослушивания.

1 июля 2010 г, Курск