любимым иммигрантам посвящается

Выйдешь ты на улицу: где те есть — не знаешь.
То ли рядом с домом, то ли ты в горах.
Иммигрантов толпы, их глаза шакалов
На людей частенько нагоняют страх.
Сколько их в России? Сотни? миллионы?
Тысячи статистик говорят одно:
Действия их вряд ли все в рамках Закона,
Да и сам Закон без рамок уж давно…
Сколько у нас этих Асланов и Ашотов,
Что с семьёй в столицу норовят залезть,
Мило улыбаются девушкам на рынках
И клянутся мамой, что родились здесь?
Да, конечно, жалко русским их столицу,
Но что делать, если органам плевать?
Хорошо, что если ты в толпе сквозь лица
Сможешь хоть пятерку русских повстречать.
Дагестан, таджики, узбеки и грузины
Кыргызстан, Молдова, граждане Чечни…
Вспоминать всех можно сколько хватит силы
Сколько их тусуется на земле Москвы.
Что же тут поделаешь? Все это печально,
Грустно, безысходно. И уже не раз
Пробегая взглядом милицейские сводки,
Видишь: всю преступность делает Кавказ.
А все причитают: «Антифа! Нацисты!
Что же они делают? Что они творят?!
Обижают черных бедных, беззащитных,
Тех, кто перед ними совсем не виноват!
Да! бедняги эти наши иммигранты!
Нет у них прописки и им трудно жить.
Разве эти люди как-то виноваты,
В том, что им так сложно всю семью кормить?!»
Да, давайте свалим беды все на русских
Тем, кому на Родину вовсе не плевать…
«Ах, как они могут?! как же им не стыдно
Ни за что гостей Столицы обижать?!»
Почему ж тогда, (пусть ответят правду)
Все слышней и громче чебуреков гул?
Почему нашествием этих иммигрантов
Москва превращается вся в 1 аул?
А вы мне кричите: «Будь ты милосердней:
Они все ведь люди, также, как и ты!»
Но тогда скажите, что потом мне делать,
Когда русских слов не будет слышно из толпы?
Тогда эти люди, кто зовет быть тихим,
Толерантым быть всех призывают нас,
Но уж будет поздно исправлять ошибки,
Когда власть захватит по стране Кавказ.
Что же теперь делать? бить подряд всех черных?
Не ходить на рынок? Сетовать на власть?
Это не призыв, а всего лишь факты,
От которых нам, увы, не убежать.