Швы

пала тьма границ, и цветы на ладонях жриц, 
пред тобой восторженно стелется племя ниц,
и вождя угодлив и низок поклон земной,
но я знаю тебя, чужой, ты пришел за мной,
знаю этот голодный отсвет в твоих глазах,
ты идешь за мной, позади оставляя  прах,
чернокосый воин, чудовище, мальчик, царь,
сквозь миры чужие далекой звезды мицар,
сквозь пласты ушедших лемурий и атлантид, 
ты сумел прорваться, пробиться, пройти, дойти,
окровавлен путь, и запутаны пут узлы,
взгляды вслед знакомо жестоко, зверино злы,
потому что идешь за мной напролом, как тать,
потому что идешь любить или убивать,
утоляя голод, глуша дикий вой души…
не смотри в глаза, не надо, дыши, дыши,
не смотри в глаза, иначе опять прочтешь
эту боль мою, эту страсть, и тоску, и ложь,   
и опять метаться, себя от тебя тая,
и опять бросать жестокое «не твоя»,
и опять бежать, заметая следы в мирах,
и века плутать, заглушая любовь и страх,
безнадежно, тщетно, лукавя, кляня, скорбя, 
от тебя не уйти, ты ищешь во мне себя,
от тебя не уйти, где б ни были, все равно,
изначально, вечно, всегда мы с тобой одно,
мы с тобой одно, и каждый другим пленен,
если б можно было проникнуть за тьму времен
и достигнуть точки, с которой мы стали врозь,
и с которой двойное безумие началось,
через серый сумрак, белесую мглу светил,
отыскать того, который нас разделил,
и  упреки бросить, - за все времена, века,
но застынут губы, замрет в кулаке рука…
посмотри, повинуясь воле его перста, -
разлетаются кометами в два хвоста
половинки души одной, и велик разрыв,
посмотри и вспомни законы его игры…
и опять вперед, и снова в любовь, как в бой,
и сердца насквозь дырявить стальной иглой,
и кричать отчаянно, - стой же ты, не беги, -
наложенье швов …так надо...стежки, стежки...