Жуткое

и она, как была, нагла. как была, смугла.
«как же ты ушла от меня тогда.
как же ты смогла».
(Вера Полозкова, «Проверка связи»)


и они встречаются через время — дцатого сентября.
одна похудела и все начала с нуля,
у другой над вздернутой бровью взошла заря,
и для одной вроде время прошло не зря,
а другая сама уже не своя,
словно обе прошли все пытки и концлагеря.

и одна улыбается, поблекшая добела,
став еще более напуганной, чем была,
а в глазах теперь пустота и ночная мгла,
а из груди торчит размером в ладонь игла.
и она такая же резкая, нежная. кабала.
«как же ты ушла от меня тогда. как же ты смогла».

и другая глаза на нее прицелами навела,
стала сразу как будто плоха, горяча, мала,
а в глазах, как в вдрызг разбившихся зеркалах,
видна лишь одна развеянная зола.
«ты же не знаешь, как я тебя звала,
как сходила с ума, как неделями не спала,

как в агонии, раскаленная, я ползла,
как другим врала, как себя изнутри сожгла.
ты-то думаешь, конечно, что я тебя предала,
ты меня ненавидишь и ты бесконечно зла,
но я сделала то, что сделать должна была, —
я все на себя взяла. я тебя спасла».

и у них все те же губы, из которых течет смола,
все те же волосы, голоса и памятные тела.
и все те же руки, от которых лился заряд тепла.
и одна все также смела, для другой мила.
они в тот вечер вернулись домой и сожгли дотла.
друг друга сожгли дотла.
 
и одна другой нечаянно принесла
путевку бесплатно на адовы вертела,
а другая закусывает язык: вот того числа,
когда она от ее слов и улыбок плавилась и плыла.
что одна, что другая — диагноз один: умерла.
и одна отодвигается от изгрызенного стола.
«ну, пожалуйста, не молчи.
расскажи мне, как там твои дела».