От автора. Пора, наверно...

   Родился 15 февраля 1933 года в глухой деревушке на Дону, остальная биография  ... в стихах. Стихи не важные, я не поэт, так... рифмоплёт. Пишу лет с четырнадцати, помню первое рифмованое слово получилось спонтанно, прибавлением к стихам А.С.Пушкина:
   "Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя..."
И сидим мы в хате трое -
Мама, я да кот-лентяй.
Две последние строки - это мои первые стихи. А затем прорвало, писал много, на ходу, на чём попало (кроме забора!), для домашних стал каким-то странным - прятался в сарае, сторонился всех. Однажды мама нашла стихи и заставила прочитать, что я сделал с большим стеснением, после этого писанину стал прятать подальше.
   Однажды некоторые стихи переписал в тетрадь и прочитал их своим сверстникам - что из этого получилось в стихотворении "Чтобы вечер скоротать..." После взбучки матери стихи стал прятать ещё дальше.
   От немцев у нас осталось парусиновое ведро для кормления лошадей - оно послужило мне архивом на долгие года, написанные стихи прятал в этом ведре в углу сарая под крышей. Будучи взрослым, никому не говорил, что пишу, знала только жена и её близкие знакомые, которые пытались "расколоть" меня, но увы.
   После окончания института хотел "влиться" в пишущую братию, пошёл в литкружок при заводе, послушал о чём пишут другие и реакцию на рифмованое слово - не прочитал ни строчки и ушёл.
   Однажды был казус, который мог стоить мне жизни. Меня вызвали в партком завода и послали в обком за какой-то бумажкой, сказали с кем связаться по телефону, чтобы пропуск выписали, взять бумагу и принести в партком. Я пришёл в обком, бумага была не готова, попросили подождать, я присел в кабинете, но меня выгнали на внутренний балкон. Я вышел и стал осматривать внутреннюю часть здания - бывшего, кажется, дома купечества. Меня поразила внутренняя планировка здания, далеко не похожая на наши здания барачного типа, я походил по зданию и родились такие стихи:
   На паях был дом
Человеческий
Да отнял обком
Дом купеческий
И теперь из стен
Грозно нукает -
Режет горло всем,
Кто "захрюкает".
Записал я их на бумажке и спрятал в карман. Вскоре меня вызвали в кабинет, вручили бумагу под роспись, отметили пропуск и выпустили во-свояси. На выходе из обкома мне преградил путь милиционер, сказал: "Бумагу!" Я протянул письмо, свернутую в трубочку, он сказал: "Не эту!" У меня всё оборвалось внутри. Я подумал, что кто-то видел, что я что-то писал на бумажке и милиционер хочет прочитать её. Такие стихи могли стоить мне жизни и моим близким. Я представил, что меня сейчакс задержут, в доме произведут обыск, а там между тетрадями с лекциями института да и в самих лекциях достаточно других стихов, не лучше этих. Но самое страшное, что взбрело мне в голову, что обыск произведут и у матери, обязательно найдут это ведро - мне стало жалко маму, она слаба здоровьем и не выдержит на первых же допросах, затем вспомнил бабульку, она крепка, хотя зациклилась на Боге и мало что понимает в этой жизне. Про коммунистические допросы наслышался много с их изувествами от побывавших там. Всё это пронеслось в голове за какие-то секунды, я стоял ни жив, ни мёртв и ошалело спросил: "КККакую?". Милиционер гаркнул: "Пропуск!" Господи! Я достал из кармана пропуск, он взял, посмотрел и, наколов на гвоздь, сказал: "Проходи." Я вышел не на своих ногах и, наверно, полчаса приходил в себя.
   Позже приходилось не раз дрожать при перевозке стихов через границу. Я писал стихи на весь лист бумаги вроде письма, заворачивал этими листами всякие безделушки, чтоб не бросались в глаза таможне, и в результате подобных эксцессов не было.
   Пришла новая жизнь. После семиметровой коммуналки, я приобрёл гостинку, собрал в кучу весь свой "мусор" и сижу, ковыряясь в нём. Конечно, всё преломляется через призму прожитых лет, но я стараюсь сохранить дух того времени и его осознания мной.
   С бывшей женой, после смерти её второго мужа, у меня сложились товарищеские отношения, мы, более или менее, не стеснительно общались, благо, что жить пришлось в одном доме на разных этажах. Когда она увидела ворох бумажек у меня на полу, её это заинтересовало, хотя ранее не интересовалась моей писаниной, а я её ей не навязывал. Попросила прочитать, я дал то, что уже было отпечатано на машинке, в основном это юные стихи. После прочтения она спросила меня: "А зачем ты всё это ворошишь, кому это надо?" Я смутился и ответил:" Наверно это надо мне. Я как бы живу жизнь снова..." Потом подумал и добавил: "А тебе было бы интересно прочитать подобную писанину римского раба о том, что он делал, о чём думал, как думал..." Она, не раздумывая, ответила: "Ещё бы..." "Да?" - спросил я с улыбкой "Гм..." - сказала она и поджала губы. Не знаю, как бы она отнеслась, когда было уже много отпечатано, но трагическая её смерть лишила меня критика.
   Я же переписываю измятые и пожелтевшие бумажки на лист от руки, думаю над ними, вспоминаю ушедшее время и перепечатываю на машинке. Есть стихи об одном и том же несколько вариантов - сгоняю в один, стих "Спасибо мама за то, что я жив..." был в пяти вариантах и длинных и коротких, притом разных лет. Очень много выбросил, прочесть было невозможно, у других слов не хватало, додумываю...
   Засорил ими "Стихи.Ру", так убиваю время, а оно продлевает мне жизнь. Надоел - извините... С уважением.