Не надевай калош дырявых

(Петербург сегодня, и вчера…. Солнца хочу!)

25.06.10г.
     ….  Одна лишь молния шалила!
    Затих небесный адский гул. Смеялся, до изнеможенья, при виде молний Вельзевул. Ему смешно! Душа давно-о-о почила…  Вмиг затянула пасмурь небо, весёлый дождик всё юлил. Пионов свадебная пена пузырьками водных лир,  играла с ловкостью бармена, коктейль, сбивая для Эсфирь.  Она безмолвно подносила и божьей милостью  сулила, в небесной заводи ветрил!
    Не надевай калош дырявых, не насылай, беды лихой, прикрыв смиренную державу своей божественной рукой.
Не вороши глухих сомнений, не надевай в солнце калош, для жизни сберегая дождь.
    Уж гром ворчит тихонько справа; природа ждёт от всех совет, а петербургские болота готовят платья! Выйти в свет.
        Словно последнее свиданье сверкнуло сверху! Гром роко-о-очет…
«Я не пойду! Спокойной ночи!»
     Прогрохотал где-то ответ: «Прощай мой дру-у-уг… и многих лет» 
     Ах, лучше б ты дарил мне свет! А солнце? здесь с тобой? Иль нет? – одно молчание в ответ…
    Ушёл! Оставив свои лужи. Газон хотела прокосить, потом готовить себе ужин. А говорят, что мир, един!?
      Прости, прости-и-и, мой Господин…   Ответ не нужен.

    А в вечер вновь гроза гремела! Как страшен в злости добрый Бог. Моталось всё! земля ревела под взмахи веток недотрог. Всё потемнело, ветры шумны, хлестал дождём радетель дум, уж слышен грохот колесницы и сполох молний под седлом.  Шумело всё, в чём были силы, а я следила за столбом, где сверху молнии косили… Я, опасалась, за свой дом!
    А буря выла и ревела, ломая тонкий стан берёз, им слабо вайи подвывали с  подобострастием мимоз. Лишь на поляне взгляд, лаская, из маргариток белых холм. И   рядом, вымокший до нитки и, пряча нос под лопухом, упрямый ёжик шёл, да шёл…. 
   Всё было грозно, быстро, шумно, как будто поезд скоростной, пронёсся…  Страшен, страшен, до безумья! Её природы произвол! Умчалась, словно малахитом, накрыв трепещущий ковёр и сад, проснётся вновь умытым, не досчитавшись гнёзд ворон. 
       И до-о-олго  буря ещё выла! Ох, потрепала небосклон! Когда-то бурю я любила, теперь боюсь… в ушах трезвон.
    И в утро вновь гроза гремела мне, погубив всю красоту…  Одна лишь лилия алела, как видно, тоже на беду.

P.S.
Муравей, спокойно ползающий по нашему телу, не представляет, какой чести он удостоился. То, же и с человеком! Что ему Вселенная?! Она так далеко. А на самом деле, он живёт внутри неё, как пошлый и примитивный глист, сосущий её тело.