Волшебная фляга

 -Что на этот раз? Автобус не упал с моста? Дом, в котором вы были, не унесло ураганом?...
Вы не приземлились  в желанном Зурбагане?...Вас не  отнесло  на  маленьком  плотике  в открытое  море и вы не  попали  в  чрево кита?...-

 Папа  молчал, давая возможность Бабушке выговориться, выпустить пар. А Люля решила, что настал момент и ей зайти - открыв дверь, как в кино, - с торжествующей небрежностью Ильича, опоздавшего на  заседание Политбюро, девочка, быстро семеня  ногами, прошлёпала  к огромному глубокому креслу и устало плюхнулась в него, примостив  сбоку алюминиевую дорожную флягу.

- А  это  что  за  явление Христа народу? -
     Бабушка перевела строгий  взгляд на внучку, которая только-только  успела принять образцовый вид, покорно сложив ручки на коленки. Но, понимая, что  сейчас начнется допрос с пристрастием, Люля спешно отвинтила колпачок и заправски залила  в  себя  воды -что называется под  завязку, полный бак.

  И пошла цепная реакция: зачем-то забросив ногу  за ногу, раздув щёки, она уставилась на Бабушку широко распахнутыми глазами, которые на фоне смехотворно разросшегося лица выглядели тупо и вызывающе, хотя внучка изо  всех сил старалась всего лишь честно не моргать!

 Такого вынужденного нахальства маленькой очаровашки никто не ожидал. Поэтому наступила тишина, среди которой были слышны громкие урчанья из голодного детского животика.

    Задача  была  одна - удержать воду во рту любой ценой и молчать! Но вода предательски  не  желала  застаиваться  на одном  месте, и губы подводили - они всё  время норовили разъехаться, и брови играли в марширующих солдатиков, а щеки возомнили себя дирижаблями.
     И чем больше девочка сдерживала рот, тем меньше шансов оставалось ее отцу, чтобы не
рассмеяться. Он  уже  прекрасно понимал, что дочь  внедряет в жизнь  планы самоусовершенствования, ведь она дала  ему  слово воспитывать волю и учиться молчанию. Вода  должна  была  мешать  болтливости, быть сдерживающим фактором, и при этом  был  уговор - воду  не  пить. Сам  отец и рассказал притчу  о  святой  воде, усмиряющей  страсти, но  он  не  был  готов к  тому, что  всё  схватывающая  на  лету  дочь, начнет свои пробы, демонстрируя  силу  духа Бабушке.

    Ситуация ухудшалась с каждой  секундой, и потому выражение  детского лица  менялось  не  в лучшую  сторону. Ребенок продолжать глупеть, наглеть и вздуваться, разбалтывая в такт ногой, но при  этом  уложив фасонно скрещенные  ручки, словно  дамочка на репрезентативном портрете.

    Наконец, перекатывая воду от одной щеки к другой, Люля шумно-моросяще выпустила ее изо рта - прямо на приблизившуюся  к ней удивленную Бабушку, которая именно так и опрыскивала при глажке пересушенное бельё.

   Эффект был ошеломительный: Бабушка со  стоном рухнула в соседнее кресло - от неожиданности словно подкошенная, а воздух наполнился дружным басовым мужским хохотом, заглушая её учащенное сопение и вырывающиеся охи, при которых ее руки безошибочно нашли своё сердце, чтобы  по  идее не  дать ему разорваться от пережитого страха.

 -Ну что же ты так убиваешься, сердешная...горемыка?- раздался сочувствующий нежный голосок искренне изумлённой внучки, после слов которой всеобщий смех перешёл в неуправляемое  состояние, а Люле  не  оставалось  больше  ничего, кроме  традиционного предложения Бабушке - на  выбор любого из удовольствий:
-Ну хочешь, расчешу тебе волосики?...Может, спинку погладить?...Хочешь - стишок  или  песенку?...Или  тебя  просто...пожалеть?...-

(продолжение следует.Из"Легенды и мифы Древней Люсинды")