Новые стихотворения - 1

Узка, скользка ли лесенка - иди,
Закончилась ли песенка - иди! -
Падение не лучше и не хуже
Того, что ожидало впереди.

Светла любовь, зеркальна ли? – не верь,
Темна душа, опальна ли? – не верь –
Всё кончится не рано или поздно -
Когда ты обезумишь от потерь.

Вернётся ли утраченное? – нет,
Убережёшь ли схваченное? – нет –
В конце пути с тобою только тени,
И те, кто превращается во свет.

И сам ты не единожды солжёшь,
Но в памяти любимых сбережёшь,
Не возвращаясь вновь на пепелище,
Где юный лес на прежний непохож...

...


Большая половина – тщетное ожиданье,
Траченое мгновенье, сдержанное рыданье
Женщины, злость на себя мужчины,
Как ни стремишься к цели – тыкаешься в препоны,
Нет ни собаке - палки, ни жеребцу – попоны,
Падалица, возгоранье глины.

Если песок в расплаве - каплей, стеклом, фарфором,
Уголь уходит в пепел, кружится мелким сором,
Падает, лучше дышать сквозь марлю.
Как ни равняешь складки – всё поперёк агоний,
После хлопка не знаю – что изошло с ладоней,
Впадина, словно подсолнух в Арле.

Вкрадчивы девять жизней, выше к вершине – сбиты,
Помню обледененье, бледный язык амриты,
Озеро, каменную дорогу,
То ль разбросалось  больше, чем поместилось в руки,
То ли, сказавшись – «азом», не дотянул до «буки»,
Корчишься, уподобляясь богу.


...........................
Писатели и пророки

I

Клобук, сутана, ряса, сапоги -
Взгляд исподволь, заросшее подглазье -
У страха и у бога велики
Возможности, но точно Закавказье
Вся речь его – запутана, темна,
И проблески – ущельями, скалами,
И то клянёт людей и времена,
То замолкает, исходя углами.

Камзол, манжеты, кивер, ментик, стэк,
Карьера, гонор, выправка, паненки,
А по ночам угар библиотек,
Стихи и проза, кончил бы у стенки,
Родись лет на сто позже – но успел,
Не задержался – вышел до христова,
Пришла чума, но бледен лёг и бел,
И, кажется – отпели до покрова.

Сюртук, жабо,яишня, натюрморт,
Обжорный ряд невестится в прихожей,
Собачка жаждет услыхать апорт,
И вальдшнепы краснеют под рогожей,
Набрешешь спьяну – ан, верней иных! –
Куда ни ткни – всё больно и по делу,
Пора в деревню на перекладных –
Там Фекла или Марьюшка созрела...

Ушанка, ватник, шкалик, монолог –
Ручей, поросший ряской шелудивой -
Берлога сочинителю эклог,
И нет нужды уединяться с дивой –
Потребности закончились с цингой,
Теперь терцины чище и прозрачней,
Но лучше бы их сочинял другой,
А он – кружился в вальсе в паре фрачной...

Властители порывов и сердец! –
Держатели прозрений и мгновений! –
Я вам пишу, и как придворный льстец,
Превозношу былой мятежный гений...

II

Поэзия не то что бы глупа,
Но чересчур подвержена уценке,
Со временем стираются оттенки,
Теряется народная тропа,

Кто встретили восторгами «Клопа» -
По большей части кончили у стенки,
А нынче маньерист снимает пенки,
И публика на денежку скупа.

А слава что? – звонок на переменке –
Чья парта ближе – тот и у дверей,
На время обращаясь в дикарей,
Кричим, сбивая локти и коленки,

И возвращаясь, дышим тяжело,
Как будто горло судоргой свело.

...


Котёночком станешь, мотая клубок,
Гоняясь за нитью до остервененья,
Иголка с напёрстком закрыты в грибок –
Почти что ларец, да не вспыхнут от тренья,

От тряски, от ряски, от взгляда сквозь шерсть
Предгорий, от дыбом восставших развалин,
То выпавших в небо, то как двоеперсть,
Сбирающих чёрную дань на Урале,

Кричащих разрывами в нищем клубке,
А ты – коготочком... – не хочешь? – то мявом,
То бедным узлом на последнем витке,
То римским, гусиным, запальчивым правом –

Проснуться не вовремя, жить невпопад,
Под осень, под пьющий клубок снегопад...

...

Чернильно ли, сервильно ли? – с душком,
Угодливо, слоновьи толстоного;
Охаживаю обух плетешком,
Сечением корячится тренога,

Лист опадает, кончен хлорофилл,
Художник заболел объективизмом,
Заштриховав стоянку дрозофил,
Потребное для преломленья призмам

Уже давным-давно в полупоклон,
Убоинка попахивает явно,
Но линия раздела своенравна,
Не крайности берёт за эталон -

Саму возможность разделить наш быт,
Склонившийся не ранен, а убит.

...

Ну что ещё отправить за борт? –
Не память, а цыганский табор,
Да только я не коногон,
И ночь – не время лесосплава,
Нависла изморозь стоглаво,
Что огнедышащий дракон.

Гадание по чёрным дырам? –
Спит пустота за Альтаиром,
За декабристами – должок –
Прекраснодушье стало – глупость,
Полынь на царствие и скупость,
Пустой в бессмертие шажок.

А с ним – то хлопоты, то слухи,
И Парки – те ещё стряпухи –
Торопятся, как за водой –
Иссяк колодезь, ночь в амбаре,
Но памятью о смертном даре –
Искусство ладить с пустотой.

Она – то скатерть – самобранка,
То миру сущему изнанка,
Не то – пространство без границ,
Тетрадка, чьи чисты страницы,
Поверхность мнимой единицы,
Истраченная тьма ресниц.

А вот за ней – скамья, старухи,
На вышивке – Иона в брюхе,
Лучина, рыбья требуха,
Салат, селёдка на газетке –
И в переплёт стучатся ветки
От первородного греха.

То – древо жизни отдыхает,
Прилив размеренно вздыхает,
( всё умещается внутри),
Кораблик черпает бортами,
Старуха пальцем гасит пламя,
И ты мерцание сотри.

...

                Марку Тарловскому
 
                «Пять условий для одинокой птицы...»
               
                Сан-Хуан де ля Крус,"Беседы о свете и о любви»
 
Какое чудо – старые архивы,
Пока огонь слова не вспепелил -
Те чувства и отчаяния живы,
Как памяти мерцающий берилл.

Отбросив невозможность диалога,
Прельщаемый очарованьем слога,
И точным, злым и метким языком,
Пространство вопрошу в недоуменье –
Ужель не оценили вдохновенье,
Иль был поэт с Фортуной незнаком.

Печатался – но не дождался славы,
Переводил – и гидрой многоглавой
Поэзия, где миф – оригинал,
Но что воссоздаётся по крупицам –
Превыше слов, и к одиноким птицам
Причислю, ибо ты полёт догнал.

...


И всё-таки – нет, не удача, но – крап,
Тасуются судьбы в подменной колоде,
Живут на чужбине шотландец, арап -
Кого только нет в нашей русской породе! –

В ней слиты все масти в небось и авось -
Кривая вывозит, кирка и лопата –
И косо выводит по ржавчине гвоздь
Слепую улыбку в четыре карата.

И крен обращается в гибельный спуск,
А там – баргузин, омулёвая бочка,
И чахнет по суше чернильный моллюск,
От крапа на коже смеркается точка,

Не родинка – оспина, ямка, шрапнель,
Курок без нагана, рассыпанный порох,
Петля шелкопряда, пустая шинель,
И прочая нечисть, что прячется в норах...

........

Груды жестянок, по ветоши ретушь,
Где комсомолка? -  вздыхаю, как Этуш,
Где ты, Наталья Варлей? –
Веку язык покажи-ка, студентка,
Или ты выросла, как резидентка,
Панночка, осени злей –

То ли Гингема, а то ли – Бастинда,
Нежная девочка кончилась, ин да
Все мы, как Баба Яга –
Внучки у нас Василисы да Марьи,
Сами – долдоним законы мытарьи –
С нищего – только снега

Ветер срывает, а рубище – ветхо,
Это не тело усохло, но ветка
Больше не хочет цвести,
Кончило время гореть сериалом,
Как по - кандальному – лесоповалом,
Что уцелело в горсти? –

Голос, поющий о белых медведях,
Песня, в которой ни злата, ни меди, 
Выцвели трубы, круги...
Век постарел, но чиста кинолента,
Крутишь динамо – растёт эвольвента,
Не возвращайся – беги –

Прочь от зеркал – и от памяти чёрной,
Ткут по живому усталые Норны,
Прячет глаза кинозал,
Хлопоты ждут на каком-то канале,
Память ещё сохранила детали –
Кажется – я Вам писал...

.....

На пятилетке пышных похорон
Простимся с трудовою дисциплиной,
Черненько ухмыляется Харон,
С какой-то долгорукой, постной миной,

Свистит у мавзолея старшина,
( там снова будут зимние катанья,
как в славные былые времена),
Именовать бы Площадью Восстанья

Центральную – но вдруг чего и впрямь? –
А впереди лет сорок беспредела,
Ещё одна кукушкой отлетела,
И мемуарам, точно якорям –

Ни веры, ни доверия – маразм,
Как запросто говаривал Эразм.