Поэма о 22 июне 41 года

Под этим небом чисто русским,
Обширен русский пласт земель.
Как жаль, что рано умер Пушкин,
Одел бы  русскую шинель.
И подпоясавшись потуже
Ремнём, не всунуть пятерню.
Пошёл бы, топая по лужам,
Навстречу вражьему огню.
А тот огонь смертельно страшен.
Россию с ног готов смести.
И тут, как раз,  народ наш важен.
Чтоб  инородцам жизнь  спасти.
Чтоб им вольготно торговалось,
Чтобы свободно мыслил ум.
Чтоб баба модно одевалась
И жил достойно её кум.
Валитесь русские бродяги!
Могилы братские полны.
В крови крестьянские сермяги;
В пылу Отечественной войны.
А между мной и моим дедом,
Когорты русские - в штыки.
Чтоб Сталин с Черчилем обедал;
И драил Жуков сапоги.
Их голенища так зеркальны,
Но чисткой маршал увлечён.
Нацмены так сентиментальны.
Им  Дух  России  не почём.
Россия встанет - внук за деда.
Жена за мужа,  вровень с ним.
Чтоб Сталин с Жуковым обедал.
Один - Исав, другой - Хаим.
И чёрный горец, и монголы;
России – верные сыны.
Заполонили горы, долы.
Им очень хочется войны.
Народ российский многолюден.
Его прореживать пора.
Сидит в Кремле абхазский трутень
И выпив, рявкает: Ура!
И поднимаются колонны…
Подошв прессованный картон
Не годен,  даже на иконы,
Лишь на гнездовье для ворон.
А человеческие тушки
Лежат, как в бочкотаре сельдь.
Идёт в атаку Сашка Пушкин,
Пытаясь немца одолеть.
Ах, Сашка Пушкин – камерюнкер.
На Чёрной речке перемёт.
Полезет скоро Гитлер в бункер,
А Сталин скажет – не соврёт.
Он скажет братьям, скажет сёстрам…
А мы не знаем, что сказать.
У итальянцев Коза Ностра,
А вот у русских: Твою мать!


Ах, твою мать, товарищ Сталин!
Ты не мужик и не хохол.
Был до рождения гениален
Царём на русский трон взошёл.
Так царствуй Родине на Славу!
Кавказ послал тебя в полёт!
Россия – блудная шалава…
Она и в зад, и в рот берёт.
Что для России Алик Гитлер?
Он просто хам и пустозвон.
Ты русским выдашь по пол литра
И на двоих один патрон.
А Сашку Пушкина в разведку,
Чтоб не писал пустых стихов.
В окопы русских малолеток
Сказал  «готов», так  «будь готов!»
Нас на просторах миллионы.
Нас нарожают бабы вновь.
Нам православные иконы
Твердят: Что смерть и есть любовь.
Ах,  Сашка Пушкин, Сашка Пушкин!
Зачем на Чёрной речке пал?
На Ганнибаловой подушке
Тебя ариец растоптал.
Война прошла по бездорожью.
Катком проехалась по мне.
Война, конечно, дело Божье.
И маршал Жуков на коне.
Но зорко смотрит Джугашивили,
В одном лице бандит и мент.
А разве русских не добили?
Такой упущен был момент.
Россия! Родина! Сестрица!
Тебе свой личный гимн пою.
Москва, пока ещё столица.
Я под Москвой уже стою.
И вижу сброд из всех окраин.
И их хватательный рефлекс.
Кто не Дантес здесь, значит Каин.
Беги мужик. Бери обрез!
Под этим небом чисто русским.
Земля оплавленной лежит.
Здесь жил Кутузов, жил здесь Пушкин
Народ их память сторожит.
Война грохочет за долами.
Но всякий раз гляжу в окно.
Там небеса в оконной раме
Где русским слыть,  почти грешно.