сферы

Не планета не меры,
измерение другое,
есть сознания шары,
назовем мы их иное.

нет материи лишь цвет,
отражает ощущенье,
красный это точно нет,
ну а разовый сомненье.

желтый виден далеко,
в основном как знак тревоги,
все цвета как языки,
вариантов очень много.

жизнь идет совсем не так,
не мешают, руки ноги,
край расширенных границ,
не причастны даже боги.

но случается порой,
 в результате аномалий,
при смешении цветов,
вдруг рождается желанье.

это просто, сфера,
так, изменчиво мерцает,
много чувствуют ее,
 но некто не понимает.

Все же  есть там  чудаки,
что частички принимают.
есть иные простаки,
пазлы эти собирают.

мы их видим, в них живем,
но друг друга мы незнаем,
сферы делают круги,
мы их копии снимаем.

мы рисуем, видим их,
их мерцают  мониторы,
все из радужных иных,
все вселенские просторы.

В общем так, чтобы понять,
надо их очеловечить,
дать им физику, для сил,
и энергии  для речи.

лидер сфер, сверх яркий шар,
был отобран неслучайно,
он народ свой просвещал,
расширял его сознанье.

значит так - он говорил,
-это есть, мираж сиянье,
блеф природы, смысла нет,
заострять на нем вниманье.

С ним согласно большинство,
розовеют единицы,
но пришел однажды тот,
кто кодов, сложил крупицы.

Это  сбой, не может быть,
чтоб постичь, придется верить,
ну а как же верить в то,
что никак нельзя проверить.

это как, допустим нам,
рассуждать об Атлантиде,
может быть, и тут и там,
и в каком угодно виде.

Дальше  так, скажу тебе,
побрила идея в массы,
шла по скошенной стерне,
до ближайшей общей трассы.

добрела, влилась в поток,
зашумела амплитудно,
резонанс, толчок, прыжок,
пробудить конфликт нетрудно.

социальные слои,
разделились на заряды,
отрицательный, для лжи,
положительный, для правды.

а пака народ буял,
в тоне, споров и сомнений,
наш чудак вошел в астрал,
в зону мыслей, порт прозрений.

Там нашел его поток,
понесло его пылинкой,
на экранах пустоты,
проявилась икс картинка.

он в пути, вокруг него,
точки искры, бут-то в сказке,
разноцветное панно,
не фиксированы краски.

приближается оно,
неизведанное это,
троидальное ядро,
абсолют не знает света.

Поглощает, он внутри,
дальше, гипер ускоренье,
и чудак влетает в цикл,
то есть в наше измеренье.

он из мглы, увидел  свет,
ощущает себя в теле,
этот, в ком он познает,
пробуждается в постели.

сразу шок, потребность есть,
появилось обонянье,
слух, настроен на шумы,
а весь мир, сплошные грани.

он лишь гость, причем  как тень,
от хозяина зависим,
незамеченный не кем,
получает доступ к мыслям.

поглощает, отдает,
ощущает наслажденье,
то как лошадь устает,
то обмякнет весь от лени.

по началу видел так,
это слабые создания,
беззащитны и хрупки,
время, мерит расстоянье.

Повезет, не повезет,
Рок, рукой из неоткуда,
ускоряет переход,
обрывается  секунда.


здравствуй - кто-то говорит,
прерывая размышленье,
чтоб яснее было то,
что меняет, точку зренья.

этот кто-то, не такой,
и не только по структуре,
он безвластен над собой,
в гормональном теле бури.

говорит, о чепухе,
-я устала, так устала,
да к тому же, впопыхах,
ноготь молнией сломала.

-здравствуй, милая мая,
он с нее, пальто снимает,
не внимает, не встряет,
просто роль свою играет.

наблюдатель приуныл,
что за странные создания,
лицемерие во всем,
ноль взаимопониманья.

а тем временем она,
кстати звать ее Марина,
неосознанно нашла,
безобидную причину.

-что за мусор, что за дрянь,
не помытая посуда,
не застеленный диван,
сам замызган как приблуда.

-это я всему веной,
я бездушное создание,
убивал свой выходной,
 на твои  дела, желанья.

-и не я в законный день,
в добровольном принужденье,
вместо баньки чумовой,
слушал оперное пенье.

ла ла ла,гав гав гав гав,
то упрек то оправданье,
разгорается скандал,
шумный, громкий, но без брани.

пять минут, апофеоз,
вспоминают чью-то маму,
она тонет в море слез,
завершив логично драму.

он уходит с кухни в зал,
шаря нервно по каналам,
повторяет про себя,
не за что искусан жалам.

но уколы лишь слова,
наш вживленный слышит больше,
правда вечно неправа,
ну а истина всех тоньше.

эта узкая стезя,
сквозь завалы убеждений,
привела его туда,
где средь лжи сухих корений,
ям обид, пеньков дилемм,
не редиска и не хрен,
не укроп, а перец рос,
этот символ, не вопрос.

интерес проснулся в нем,
сидя с пультом за столом,
наш хозяин кнопки жмет,
и как бут-то что-то ждет.

-что ты делаешь дурак,
говорит она ему,
с ящика достав тесак,
режет тоненька сему.

вот пытаюсь отключить,
силу мышц, от нервов веток,
как получиться, славить,
пригубить банты конфеток.

-выпить взгляд, зеленых глаз,
растворится в поле русом,
к нежным пальцам прислонясь,
стать одним горячим пульсом.

-видишь нож, гляди мне змей,
пошинкую как капусту,
значит так, хватай скорей,
я уже лишаюсь чувства.

так сказав, как отрубив,
бут-то лист под ритмы вальса,
танцу страсти отдалась,
от “фокстрота” и до “сальсо”.

шар такое ощутил,
что в цветах его эмоций,
столько гам и столько сил,
рядом с ним поблекло б солнце.

он подумал все, придел,
он немножечко ошибся,
он сто раз себя убил,
он в конце другим родился.

этот плен покинут им,
попадая снова в тело,
свет в палате, вата йод,
кто-то трогает несмело.

-просыпайся -говорит,
наш бубуша, хочет кушать,
медсестра сей час уйдет,
остальных артистов слушать.

боль, статический пустяк,
сон забыт, тут рай не нужен,
мир из слез святых икон,
он один ей только нужен.

он один, и суть и жизнь,
только он ее творенье,
для других противный плач,
для нее  тревоги пенье.

взяв так нежно, как пушок,
что поймали на ладошку,
молоко свое дает,
белым светом, кормит крошку.

так скитался наш герой,
был счастливым, был несчастным,
был высок богат и смел,
был убогим, был прекрасным.

понял он, за жизнь одну,
люди вводят, столько масок,
что за век смерцать ему,
не под силу спектр красок.

также мнение свое,
поменял он кардинально,
примитивное зверье,
стало  сложно, многогранно.

захотел родиться он,
поменяв немую вечность,
на живой секунды звон,
на простую, человечность.

нa... , и вдруг  пришел откат,
затянула как в турбину,
космос вечное жилье,
стеллит черную перину.

снова шар среди своих,
не цветной, а просто серый,
-странно,- кто-то говорит,
-этот случай будит первый.

все бояться подлететь,
есть гипотеза, заразный,
вдруг из центра стал гореть,
огонек вначале красный.

дальше больше,
сотни герц, как безумный сказ вещает,
разномастная толпа,
с удивлением внимает.

время сферам не вопрос,
эта капля в бесконечном,
докатился и колос,
тот, что правил миром вечным.

Огляделся, обалдел,
миллиарды побледневших,
на него народ глядел,
взором веры потускневшим.

дальше так, огромный шар,
поглотил, взяв в оболочку,
изнутри всех ослепил,
и пропал, свернувшись в точку.

Не виню я чудаков,
Их желания возможны,
Призма разная с боков,
Ощущения - тревожны.