Он просто был другим

Никогда не расползались его губы в мятой улыбке.
Слоился дешевый грим на маске фальшивой походки.
Чтобы не спать в жёлтых стенах, он выпивал две рюмки водки.
Выходил одурманенный на променад, хотел  дать начало запутавшейся нитке.

Он не душил себя  атомами обмана, не опускал свое сердце в пятки.
Он понимал, что - отдельно от мозга и ему здесь поможет кто-то вряд ли.
Его душу ласкали в бездне апатии призраки, им же созданные.
Он был невиновен, пришедший к концу. Мысли , испугавшись, бежали необдуманные.

Но сегодня со своим спутником испытанным, он пошел по траектории движения новой,
Захлестнул поворот, все могло, возможно, бы быть по-другому,
Со ступенек ума он сошел, падая листом кленовым,
Невидимою спиралью очертил воздуха плотность.

В нем не пылились на книжной полке заклейменные свитки с мечтами.
Лишь его ночные глаза чёрную истину истоптанного тротуара отражали.
Он не был эктоморфом , но церебротония считалась видом его темперамента.
Стремящиеся к своей смерти люди записали его безумцем  почерком ровным в пергаменте.

Он понимал, что они неспособны почувствовать себя другими. Это было вполне невозможно.
Увидев во сне в непридуманном цвете часы, обратно отсчитывающие,
Упиваясь  головной болью и иглами в подушке из мозга, к мясу прилипшими,
Выпил две рюмки водки и укрыл одеялом себя, вышитым сном вечности.

VI.MMX.