Храм Любви

Мы строим Храм в душе своей –
У каждого он есть;
Различны стили, материал
И формы – их не счесть.
Но всякий должен понимать,
Что дело стоит свеч;
В душе есть место, где б ты мог
Огонь Любви зажечь…
. . . . . . . . . . . . . . . . .

Вот кто-то сразу напролом –
И начал лес валить,
Забрал все лучшее на Храм,
А зло решил спалить,
Огонь поднялся до небес
И, осветив весь мир,
В безумстве пламенном исчез…
С добром, что так хранил…
. . . . . . . . . . . . . . . . .

Другой решил, что материал
Для Храма слишком плох,
Не долог век его подчас,
И, испустивши вздох,
Камней он много наносил,
И из последних сил
Тесать их начал, а про свет –
Был занят – и забыл.
 Храм вырос быстро, на глазах,
Но холоден и пуст;
Стоял, как каменный гигант,
В душе посеяв грусть.
Внутри нет места для огня:
Там щебень, разный хлам;
Убрать бы все, но в темноте
Стал страшен даже Храм.
Так кончил век, и погребен,
В холодном склепе том,
Тот, кто решил: «Сначала Храм,
Ну а Любовь – потом…»
. . . . . . . . . . . . . . . .

Но вот нашелся человек,
Что строить не спешил;
Он огонек зажег в груди
И всем друзьям светил.
Он жил Любовью и всегда,
Спасая от ветров,
Душою пламя прикрывал,
Светить чтоб людям вновь.
Он строил Храм неторопясь,
Любовь внутри храня;
До боли душу жег, чтоб грязь,
Не потушив огня,
Как в жерле плавилась в груди,
И падая без сил,
Себе молитвой помогал,
Но помощь не просил.
Так очищая материал
От страха и тоски,
Он по кирпичику собрал –
Злословью вопреки –
Частицы света и добра,
Надежды и мечты,
Внутри Любовью осветив
Обитель красоты.
И Храм его, на радость всем,
Был величав, но прост;
И каждый, кто устал плутать,
Мог здесь задать вопрос.
Он не давал ответов, нет!
Он просто им светил,
И путник зажигал свечу,
И в сердце уносил.
Она была как маячок,
Мерцающий в ночи;
Она вела, жила, звала,
К душе найдя ключи…
Прошли года, закончен путь
(ведь тело бренно здесь),
Исчез строитель, но не Храм –
Открыт он взорам весь…
. . . . . . . . . . . . . . . . .

Пусть тот, кто строит Храм в душе,
Заменит зло добром,
Поймет: Важнее всех Любовь,
А храм уже потом…

24,25 февраля 1998 г.