Твой личный убийца К

В твоей пепельнице полно ненужных мыслей:
Как вы гуляли, любили, запили, в клубе зависли.
Постоянные по миру концерты, разъезды, гастроли.
Усталость в тебе приводит к головной боли.
Пачка сигарет, одна, вторая, третья -
Бежишь от себя, стараешься казаться первым.
Песни пишешь, диски, клипы выпускаешь,
А что хочешь на самом деле так и не знаешь!
Друзья говорят, что ты наркоман и безумный псих.
Тебе отдохнуть, остановиться, задержаться на миг.
В зеркале видишь глаза полные страдания,
В голове много мыслей, нет бумаги, и ты без сознания...
Телевизоры из окна кидать на гастролях тебе не в первой...
Журналы, газеты пишут, ты – кумир и герой!
Родители любят, хотя не всегда был таким,
Истязаешь себя, чтобы нравиться всем им!
Ночами один, пишешь стихи и песни,
Подруги твердят, что не станут твоей невестой...
Ты слишком устал всегда, как будто немного простужен.
Страдаешь от одиночества, вне сцены никому не нужен.
Смирился с собой, говоришь о себе с неохотой,
Личная жизнь для тебя обуза, груз и заботы.
Мать твердит, что давно хочет внуков,
А ты отвечаешь, что не твое это все по духу...
Пьешь снотворное, пивом тоску заливаешь,
Что кто-то поймет тебя ты даже не знаешь!
Подруги твои – бутылка водки и сигарета,
По стенам развешены группы портреты.
Глянцево-убийственна жизнь твоя, милый,
Себе самому давно стал ты противен!
Последним альбомом как всегда не доволен -
Готов работать все больше и более!
Рисуешь на салфетках чей-то незнакомый профиль,
Кто она – жизнь твоя, может та, что давно ты бросил?
Впереди – пустота, ты даже не спросил ее имя,
Днями-ночами ты не с ней, а с другими...
Веришь гадалкам, картам, рунам, кофейной гуще.
Для всех вокруг пытаешься казаться лучше.
Куришь по пачке в день, убиваешь свой голос и голову.
Молчишь чаще, ведь проще, чем вымолвить слово
Татуировки множишь на теле в прогрессии.
По ночам умираешь, глядишь в полоток в депрессии.
Боль заглушаешь стаканами крепкого виски,
Ни с кем в этом мире не были душевно близкими...
Последняя девушка, помнишь, кто был?
Гитара, ты обнимал ее, называл чьим-то именем странным.
Ходишь на цыпочках, не говоришь никому, что знаешь,
Если слышишь то имя, весь душой замираешь...
Кто она, где она, что она, с кем?
Голова болит от таких далеких и скучных проблем.
Друзья говорят, что, наверно, влюбился
В девушку из чужого сна, что видел, когда напился.
Твердят они, что в жизни твоей нет смысла,
Что не встретишься с ней, что придется смириться.
Ты пишешь ей стихи, даришь все свои песни,
Не ждешь ничего, даже не хочешь быть вместе...
Рисуешь на салфетках ее полудетское личико,
Кудряшки, глаза большие, фигуру ото всех отличную...
Потом ломаешь, бросаешь, но рисуешь снова и снова
Безумную глубину карих глаз, что совсем не знакома...
Друга спросил, как имя мечты твоей,
Он пошутил: «Кэтрин Вил», как виселица и ты на ней
Строчки, слова и буквы – все об одном,
Что нет ее у тебя и вряд ли будет потом!
Продаешь себя, покупаешь других и все ищешь,
А по ночам повторяешь все тише и тише...
Твой личный убийца, твоя личная виселица -
Зачем она живет, если нельзя прикоснуться?
Отдать, подарить, сказать, улыбнуться...
Ты спишь, видишь сны про нее, боишься снова один проснуться…


(Китай, Сиань, июнь, 2010)