Песня завтрашнего дня

 Фантазия

Она жила в пространственной системе,
в одном из восемнадцати миров.
Колдун тем миром правил  бессердечный,
не ведавший в жестокости оков.

Родители ей дали имя КАя.
ЛерУром звался маг – носитель зла.

Она была чарующе красива,
и этим на игру обречена.

*

Люд поклонялся молнии зеленой,
 к иным мирам дарующей окно.
Никто не знал того, кто создал чудо,
Но знали все, где спрятано оно.

Имея ключ от главной башни замка,
хранившей пульт схождения миров.
Леруг -  владел системой перехода:
плита - разряд - пространственный засов.

Тот, кто владел ключом, владел и миром,-
взимая дань с торгующих сторон.
Ключ был один, второй же затерялся
среди ушедших в прошлое времен.

Имея все, колдун страдал от скуки.
Дабы прогнать извечную хандру,
своей звериной сути подчиняясь,
он выдумал жестокую игру.

Себе красавиц юных забирая,
давая волшебства урок один,
учил их обращаться в тварей меньших,
способных только к бегу животин.

В просторы замка жертву выпуская,
дождавшись, когда спрячется она,
сам обращался зверем саблезубым.
И начиналась страшная игра.

*

Узлом сжимали ночи сердце Каи,
В тяжелых думах день за днем тонул.
Но как-то раз, ее окликнув, старец
шкатулку небольшую протянул.

«Возьми. В ней ключ лежит к мирам системным.
Хранителю он больше ни к чему.
Теперь ключ твой, так захотели звезды,
мне указав путь к дому твоему».

Системный ключ; дающий власть над миром,
простого люда рубящий хребты.
А сам, как крест нательный невеликий,
который легко спрятать на груди.

Старик ушел дорогою заката,
а утро, обозначив черный день,
открыло врата замка, приглашая
еще одну для хищника мишень.

Маг дал рабыням прозвище иголки.
Когда он занят был своей игрой,
они, как иглы швейные метались.
В ночь Кае предстояло стать иглой.

Но только вспыхнув огоньком в тумане,
душа, не дав надежды нить порвать,
слезой скатилась на системный ключик,
и, сделав шаг, не отступила вспять.

*

Тревоги вой ударил перепонки
Леруга, поглощавшего обед.
«Куда ты, Кая? Нет отсюда хода!».
Маг вышел. Вдохнул воздух. И взял след.

Еще не зная, что сейчас решалась
его, Леруга, личная судьба,
он шел наверх, заранее вкушая,
как в муках будет корчиться Игла.

Секунда за секундой. Приближался
кровавой драмы оконечный пункт.

Игла стояла на плите засова,
Глаза прищурив, изучала пульт.

Миры лежали словно на ладони.
Набат шагов! Упало сердце вниз.
Последний шанс! Рука легла на кнопки,
и вызвала команду «бета – икс».

                ***

Он свет увидел на ковре саваны,
рождением затмив зари огонь,
явив собой для племени надежду.
Старейшины назвали его Горь.

Прошли года. Окрепший, возмужавший,
Горь призван был занЯть место вождя.
Все девушки любви его желали, -
надеялись и ждали. Только зря.

От пересуд и взглядов ироничных
он уходил к ручью. Из года в год
волна, кружа меж берегов шептала: -
«жди, не сдавайся, Горь.  Она придет».

она пришла.     Пространство разрывая, -
Закручивая в штопор плазмы нить, -
Она пришла: - «я просто заблудилась,
позвольте в вашем племени пожить».

Так жизнь свела, свела непостижимо,
два сердца окунувшихся в тоску.
Любовь взяла свое, но Кая знала,
стояло слишком много на кону.

Она хваталась за любое дело,
уйти пытаясь от тяжелых дум.
А по ночам душой в тот мир летела, -
решится ли ответить ей колдун.

*

Леруг стоял среди зеркал обзора.
Донельзя выжав силовой поток,
искал беглянку средь миров системы.
Ее там не было.    Маг выучил урок.

Имея доступ к таинствам планеты,
над миром возвышаясь, как колосс,
Леруг был венчан с гильдией бессмертных.
Но Кая в воздух подняла вопрос.

*

Для племени савана была раем,
она кормила зверя и людей.
Кормила вдоволь, но однажды небо
лишило землю благости дождей.

Не стало трав, озера ввысь смотрели,
глазницами отравленных болот.
И, перед ликом смерти, все живое,
вслед за водой ушло за горизонт.

Одно людское племя не спешило
пойти проторенной дорогою зверей,
она вела к жестокому народу –
 врагу. Врагу, который был сильней.

Противник беспощаден. Люди знали:
за горизонтом рабство для детей,
смерть для мужчин, для женщин надруганье.
Вердикт вождя был краток: - «ждем дождей».

Вердикт был краток. Только боги спали,
покинувши всевидящий намост.
Закрыв глаза на изнуренных жаждой,
на голодом воздвигнутый погост.

Среди руин потерянного рая,
безумным солнцем выжженным дотла.
Горь обнимал слабеющую Каю,
и пел ей песню завтрашнего дня.

О том, что путь любви их бесконечен.
Очнется небо – принесет дожди,
и две души – две трепетные розы,
прильнув, друг к другу, будут век цвести.

Но небо равнодушно было к песням.
 Стонал, взрывая мозг, шамана гонг: -
«семь дней пути – спасение для Каи».
И Горь ушел. Один. За горизонт.

И он дошел, себя отдав дороге,
туда, где зверь у синих вод гулял.
Но лук, в руке нетвердой, мимо цели
своих сестриц изящных посылал.

Стрела последняя – последняя надежда,
мглу родила полетом в никуда.
Упал охотник, в бездну погружаясь,
не зная, что дождался рай дождя.

Он многого не знал: не знал откуда,
даря мечту, любимая пришла,
не знал, что та, газелью обернувшись,
к нему бежала и была близка.

*
Маг сумрачно глядел в экран обзора.
В нем, чуть касаясь выжженной земли,
газель бежала ветер обгоняя,
стремясь от смерти милого спасти.

Мир Бета-Икс считался внесистемным.
Не позволяя контролировать портал,
он оставлял в живых лишь единицы,
из тех, кто разум на безумие сменял.

Вопрос вставал. Вставал, неумолимо
в виски вонзая пики темноты.
Поставив жизнь на кон быть отомщенным,
или отдаться на посмешище толпы?

*

Игла рвалась навстречу горизонту,
надеясь снова обмануть судьбу.

Маг вышел из отверстия портала,
держа в руке возмездия стрелу.

Мир Бета-Икс, в умах рождавший ужас,
Леруга встретил теплым ветерком.
Здесь лев считался царственной особой,
маг не сумнившись обернулся львом.

*

Орел степной – случайный соглядатай,
взирал, паря в лагуне голубой,
как там, внизу, Судьба играла в куклы,
терзая нити бешеной рукой.

Лев, со стрелой в зубах, стоял над телом.
Полет газели горизонт пронзил.
Зверь рыком пробудил сознанье Горя.
Стрела легла на грудь. Маг отступил.

Охотник нежно тронул оперенье:-
«чья воля принесла тебя, стрела?».
Взгляд над травой. К нему газель бежала.
Бежала и как будто бы звала.

Леруга месть легла на дужку лука,
с жадностью вгрызаясь в тетиву.
Сердце закричало: - «Горь! Не надо!»
Но разум отпустил в полет беду.

*

Милого прощая и прощаясь,
пала наземь девичья слеза.
Прошептала Кая умирая: -
«спой мне песню завтрашнего дня».

Животный смех. Охотник оглянулся.
В зрачках его химерою застыв,
зверь грозный превратился в человека,
надменно руки на груди скрестив.

Леруг и Горь. Два мира. Две вселенных,
сведенные ветрилами судьбин.
Глаза в глаз:- тоска и лед презренья.
«Убей меня, колдун».     И тот убил.

Широкой грудью воздух рассекая,
вздымая ревом в небо птичий крик,
лев мчался в направлении портала,
холодным сердцем отбивая ритм.

Прыжок в тоннель. Еще совсем немного.
Родного мира показался черный глаз.
Но задрожало небо исполняя
зеленой молнии незыблемый приказ.

Неумолимо. Тело разрезая
задвинулся пространственный засов,
плоть мага превращая в сфинкса,
застывшего на грани двух миров.

*
Века минуя, Сфинксу поклоняясь,
текла людей бескрайняя река.
А Горь и Кая прЕдались забвенью,
природа поглотила их тела.

Лишь только ветер иногда спускался,
в долину, где два розовых куста,
сплетясь ветвями, нежно целовались.
И пел им песню завтрашнего дня.