Удаляю

Удаляю твои лица. Твои карие взгляды, ресницы, брови, надбровные дуги, твою вопросительность, страстность. Так не простительно просто, так бесстрастно, бесчувственно, одной клавишей. Без ареста, без приговора, без эшафота, без последних желаний и целований креста. Много мягче – будто бы ластиком стираю тебя с листа.

И сам себя стираю. Начисто и с отжимом. Черту за чертой. За чертой уже ни черта не видно – называю собаку Джимом, приписываю вилянье ее хвоста не голоду, а доброте душевной.

 

Удаляю лето, в котором тщетно старался забыть о себе самом. Удаляю море с чистейшим дном и акулами, которых я не видал. Удаляю не остывший еще мангал, лица друзей, вкуснейшие шашлыки, политые, к слову, дрянным вином. Удаляю счастье нелепых лиц.

«Удаляю счастье!» - как я могуч! Удаляю части нездешних туч и другие признаки бытия в азиатских странах, где нет тебя. Стираю озер ледяную гладь и лесов цепенящую глушь, тех стран, где я мог бы тебя обнять и целовать, и «муж» - было бы лишь одно из моих имен, смиреннее всех других. Я читал бы сказки сыну, и он мог бы поверить в них. Расстояния – отстраняют, и - я твою удаляю прядь. А ты бы могла у камина шить, а может быть даже прясть.

Удаляю все. Удаляю всех. Но останутся вопреки удалению – в комнате громкий смех и осенние шашлыки, и тучи из дальних Восточных стран и озер зеркала вдали, в странах северных. И чья-то еще весна. И карие взгляды твои.