игры детей

(1)


музыка вьётся под потолок,
за пределами комнаты топкая пустота,
она помнит все свои фотографии назубок,
замыкает собой адар,
стекает каплей росы с листа,

она использует восемь карандашей,
четыре времени года, избыточный водород,
она вмещает звонким крещендо весь иудейский год,
её рисованная музыка пронзительней, чем свиток и небосвод,

она подарила границы тела жадным теням,
она шлёт послания богу пророков сквозь правоту элуля,
она практикует депривацию сна, думает: все уснули,
а тебе собирать мозаику нового дня,
просто так легла астральная карта над головой,
страстный катрен возвращаются по кривой,
адресат выбыл, пославший едва живой,

она улики скитания, жажду тёмного хаоса, кислотные сны доверяет строке,
она знает точно, день и ночь говорят с ней на вымысла языке
о неизбывной вине, о ереси канувших царств,
о длящейся вспять реке...



(2)

 
пока мессия рисует бабочку и сестру монгольфье,
ветер подхватывает электрический дым,
чжуан-цзы просыпается среди властных трав на холме,
собиратели времени приступают заоблачные леса,
маркиз д’арланд устремляется вслед стрижу,
глаз безумца тянется к небесам,

пока мессия рисует мушку дрозофила несбыточной красоты,
на земле свирепствует боди-арт, исцелённый выкидывает костыль,
горемыки-торчки отважно взлетают с крыш,
бизнесмены снуют: мадрид-лондон-берлин-париж,

пока мессия рисует белошвеек дижона,
зажигаются лампы под сотню ватт,
кардинал из алжира забывает целлулоидный целибат,
апостол павел из дома призрения провозглашает закон любви,
самка богомола съедает четверых на пари,
колесо дхармы совершает предписанный оборот,
утлое поле вереска обживает крот,

пока мессия рисует вслед брейгелю игры детей,
дали пробуждается от кошмара антверпенских галерей,
век хиросимы латает безбашенный футуризм,
дали забирается на карниз,

когда мессия прекращает днём сумрачным рисовать,
шаманы чукоткой отказываются камлать,
жак александр сезар шарль половинит свои мечты,
египет забывает про солнечные часы,
ангел падает с высоты…


(Монгольфье (Жозеф-Мишель и Жак-Этьенн) — изобретатели воздушного шара;
Маркиз д’Арланд вместе с Пилатром де Розье — первые люди, поднявшиеся на
воздушном шаре;
Жак Александр Сезар Шарль — впервые наполнил воздушный шар водородом.) 



(3)


у этой поднебесной странная особенность —
здесь никто не знает который час,
столетье, год, месяц, лето ли, осень, и кто из нас
мог бы поручиться, что времена следуют внятным законам,
на этой планете каждый второй, нет, первый, не отличит крик от стона,
крик ночной птицы от колокольного стона,

здесь каждый живёт по отдельным, волшебным часам
без стрелок, цифири, забега светил и прочего хлама,
здесь месяцы числят под музыку, а та неподвластна весам,
здесь май отмеряют на взлёт, а август на драму,

оттого, пришелец, не удивляйся, спросив встречного: «который час?»,
если ответом станет: «холден колфилд всё ещё ловит ребят, а сэлинджер умер»,
это особенность поднебесной, здесь время читают анфас
с того, кто спросил, не думай, что встречный прохожий безумен,

а значит, услышав: «месяц неясен, год неизвестно какой»,
ты, пришелец, из будущего, такой музыки поднебесной не написали,
можешь остаться, если захочешь, прослыть чудаком,
или уплыть за кометой в ясные дали,

поверь, нам трудно здесь жить, где никто не знает который час,
где время с любой секунды готово пуститься в пляс…




июнь 2010