лили едет в лихтенштейн

1.
а над пропастью во лжи, в шахматном поле на обочине болдерайской железной дороги лили марлен принесла в подоле уто-пленника реки аа - мальчика-этруска с рыбьими глазами. воет ему колыбельную заупокой.
мертвые не поют, зато горят куда дольше любого пианино. "совсем потух, min soldat," - убивается лили и дует на веки. они из разного мяса, разной кости - ей его не спасти, а ему - её.
он никогда никому не позволял такой чести - зализывать свои раны, странно: она не умела ничего кроме - только забитой волчицей, от всей своей волчьей души кусать за уши, смакуя нежность с привкусом крови.
---
каждое утро лили приходит сюда - кормить поезда его костями.

2.
завтра лили 96, центробежное число, две рыбы, бьющие друг друга хвостом, как она скажет потом, когда всё по местам расставят её 97. в канун праздника лили упорно ползёт сюда, наматывать рельсы на шею, на руки - поезда, как вспенившиеся лимфоузлы - сука, переломай ей пальцы, прошу тебя, переломай ей пальцы! ну же, в ритме вальса - на раз-два и что там на сдачу.
танцы для детей с повреждённым позвонком - возьмёшь её с собой в швецию, min soldat? такую всю выщербленную под пило, таким ущербным самое место между наклейками malmo и kristianstad на коричневом гдровском чемодане.
и да покроются льдом все шведские дождевые леса, если ещё на что-то надеются.
на что ей надеяться, в её-то почти-96, пасмурно, над стокгольмом дожди, град из нордических рыб. лови ртом их льдом покрытые тушки, клади за пазуху, туда, где им не растаять. -20 плюс почти-96 - рыбы столько не выживают.
---
кровь и вино. пепел и снег.
приходи на неё посмотреть.

3.
никто не любит лили. от неё пахнет железом.
---
лили не спится третьи сутки - слушала поезда, примёрзла ухом к рельсам, смотрит южные сны: im suden nichts neues, поезд всё не идёт, в такой гололёд хороший хозяин не выгонит и пса.
лилин верлен по уши в своей мирре. поделом, - говорит никколо, у никколо ни кола, ни кольта, только колет пониже третьего ребра, бог с ним и с его благом. да буде помянуты все сии трое не всуе, но в доброй памяти яко же и в помятых псалмах на сон грядущий лили в уши стуком колёс.
---
поезд горит третьи сутки тремя километрами ниже по рельсам. тихо горит, против ветра. перегорают пробки, струны в лампочках трепыхаются, точно лапки у тлеющей саранчи.
и пусть себе горит. лишь бы не мёрз. лишь бы грело. тебе там тепло?
лили не знает, лили снятся южные сны, ей третий год не доходят письма.
---
это что, вот у соседей беда - сбежало молоко! далеко, правда, не ушло - так шеренгой в 23 пакета и залегло в окопе ниже этажом. а ещё ниже, куда уж ниже, подо льдом вчера построили аэродром. слушай: дышит.
---
счастье - оно ведь в тебе, не где-то снаружи, не в ветре с севера, не в уютном гнезде из жухлой травы посреди занесённой снегом степи, не в билете на поезд на край земли, - внутри. приложи к уху, прислушайся. слышишь? стучит.

4.
горящему поезду снится: лили подбитой птицей (голубем или вороной?) стоит на коленях с завязанными глазами, крылья сложены за спиной, сухожилия вытянуты и намотаны на запястья, завязаны узлами; на ней безразмерное платье запятнанного багровым серого цвета - лили в нём смахивает на выбросившегося на берег кита или раненого ламантина; задача лили проста - сойти с ума раньше, чем противник обнаружит себя, но скотина не издаёт ни звука, только возле самого уха лили тонкий свист по окружности дула. пульс барабанит в виски - каждый удар как плеть выбивает страх, зубы словно тиски перемалывают друг друга в прах, скулы белеют, кожа натянута так, что почти обнажает кость - симфония ненависти, ожидания и тоски носит имя злость. лили молчит.
сыро. привкус железа и сладкого, намокла повязка, лили думает: слезоточивый газ, но не отводит глаз - в темноте мерещится силуэт; выпрямилась как могла - мол, храбрая, ждёт развязки. тихо, но лили слышатся впереди шаги. беги, - звенит в голове, так звенит, как разбитая о борт корабля бутылка. лили подаётся вверх - тут кто-то прикладом прикладывается к затылку. вспышка люминофора и картинка отрубается. тихо. кромешная мгла.
горящий поезд во сне улыбается: дождалась.

5.
лили проснётся на рельсах, бережно кем-то накрытая курткой, - холодное утро и руки в саже, горящий поезд прищурится сквозь ухмылку, скажет: мне тебя жалко, загнанным лошадям не даётся второго шанса, прости, лошадка по имени лили, закрыли визу твою, закрыли двери, окна и дымоход, не пройти тебе больше вброд, так что проснись и иди ко дну.
лили лишь улыбнётся: смотри, как всё повернулось - не отмыть руки от рук, сам теперь мыкайся, мучайся, маленький мук.
мальчик, кричавший "волк!" до сгоревших связок - сам вытирает морду истрёпанными бинтами для перевязок, никак не возьмёт в толк, куда подевались те, кто поддерживал его хорду, кто бы подумал, что плохо теперь - волку, да и кто теперь разберёт, кто здесь волк, если оба смотрят по-волчьи, волочат раскуроченные, изорванные в клочья души по шпалам, по каким каналам искать теперь ваши координаты на политической карте войны? фюрер какой страны, не моргнув глазом, возьмёт на вооружение мальчика/волка/горящий поезд, распятый на перекрестье железнодорожных развязок, весь такой белый и вольный - как стихи о любви для умирающих детей. больно? а как ты хотел - больно бывает не только (не столько) тем, кому нравится боль.
ноль на градуснике, на часах по гринвичу, на пульсе, на широте.
лили ощупью пробирается в темноте, утыкается носом в холку, кто теперь разберёт - горящему поезду или волку, переводит стрелки, повязывает на место ошейника белый платок - сделка есть сделка.
поезд даёт гудок: счастливого лили пути.
лили едет в лихтенштейн. там, говорят, совсем-совсем мало людей.
чтобы легче было найти.


2-11 февраля