Песенка пилота Кельвина

На станции космической вся сплошь из звездной плазмы
ты с силою сейсмической будешь любить меня.
Пусть доктор Снаут говорит, что я лишился разума.
Противный доктор Снаут! Ведь ты моя жена!

Мне только бы хватило бы соляры,
чтоб дотянуть до станции «Солярис»,
мне только бы не кончить так же странно,
как вышло дело здесь же с Гибаряном.

Он там лежит в огромном, словно космос холодильнике.
Лежит, молчит, давно уже не дышит.
И губы у него – шершавые напильники.
Глаза его—холодные ледышки.

И ничего не помнят остывшие конечности.
Конечно, где упомнишь ,- коль весь заиндевел.
А что-то ведь хотел нам передать для вечности.
Но почему-то все же не успел.

Ну что ж, что ты проекция безвыходной тоски моей!
Ну что ж с того, что ты лишь копия ее!
У Снаута в отсеке – их цела коллекция.
А кто такие – глянуть не дает.

Мы что-то вроде рыбок- скалярий
на этой самой станции «Салярис».
Насквозь нас видит мудрый Океан.
Вот только бы не кончить, как кончил Гибарян!

Послушай, Доктор Снаут, кончай эксперименты!
Она хоть и из плазмы, а все-таки жена!
Неужто вновь тоску мою запишешь на рентген ты
и в Океан пульнешь лучом—
какого же рожна!         

Мне только бы хватило бы соляры,
чтоб дотянуть до станции «Солярис»,
мне только бы не кончить так же странно,
как вышло дело здесь же с Гибаряном.