CXXV Беатриче Шарль Бодлер

Беатриче (Шарль Бодлер)

Средь пепла выжженной земли и пыли
Природу горько я  однажды упрекал,
Блуждая мыслью; мрачны думы были,
В груди о сердце будто я точил кинжал.
Внезапно в полдень в небе из лазури
Возникла туча грозная – ждать бури!
Но нет! Несла та туча демонов в себе.
Злость карликов узрел я в их гурьбе -
И любопытство… (так исподтишка
Толпа хихикает, завидев чудака),
Они шушукались в мой адрес и зловредно
Подмигивали со смешком победным.

"Ну не смешна ль карикатура эта?
Глядите! – строит из себя Гамлета,
И волосы по ветру, томный взор,
Как с виду жалобен! И скажем не в укор,
Смешно, когда чудак, сей скоморох в отставке,
Умея в роль войти как истинный актёр,
О боли вздумал петь ручьям, прибрежной травке,
Орлам, сверчкам, цветам…  ужели не позор?
Прием сей мы изобрели, с досадой
Устали слушать мы его тирады!

Я горд как горы, я б взобрался ввысь
Над тучей грозной с демонами теми,
И отвернулся, чтоб не донеслись
Их речи до ушей, но (в это время
Как солнце не померкло в содроганье?!)
Царица дум моих, прелестное созданье,
Была в толпе насмешников, и ласки
Им обещали ангельские глазки.



LA BÉATRICE
Dans des terrains cendreux, calcinés, sans verdure,
Comme je me plaignais un jour à la nature,
Et que de ma pensée, en vaguant au hasard,
J'aiguisais lentement sur mon c;ur le poignard,
Je vis en plein midi descendre sur ma tête
Un nuage funèbre et gros d'une tempête,
Qui portait un troupeau de démons vicieux,
Semblables à des nains cruels et curieux.
A me considérer froidement ils se mirent,
Et, comme des passants sur un fou qu'ils admirent,
Je les entendis rire et chuchoter entre eux,
En échangeant maint signe et maint clignement d'yeux :

- «Contemplons à loisir cette caricature
Et cette ombre d'Hamlet imitant sa posture,
Le regard indécis et les cheveux au vent.
N'est-ce pas grand'pitié de voir ce bon vivant,
Ce gueux, cet histrion en vacances, ce drôle,
Parce qu'il sait jouer artistement son rôle,
Vouloir intéresser au chant de ses douleurs
Les aigles, les grillons, les ruisseaux et les fleurs,
Et même à nous, auteurs de ces vieilles rubriques,
Réciter en hurlant ses tirades publiques ?»

J'aurais pu (mon orgueil aussi haut que les monts
Domine la nuée et le cri des démons)
Détourner simplement ma tête souveraine,
Si je n'eusse pas vu parmi leur troupe obscène,
Crime qui n'a pas fait chanceler le soleil!
La reine de mon coeur au regard non pareil,
Qui riait avec eux de ma sombre détresse
Et leur versait parfois quelque sale caresse.

Charles Baudelaire (1821 — 1867)