Человек с Солнечной улицы

В домике на самом краю Солнечной улицы живёт человек. Он, кажется, всегда там жил. И всегда был в преклонных годах, и всегда носил опрятный пиджак. В серую клетку пиджак или в мягкий коричневый рубчик. И всегда здоровался с соседями на Солнечной улице, рассеянно забывая их по именам, но неизменно кланяясь и улыбаясь при встрече. И ни разу никто не видал, чтоб его навещали друзья. Да и редко  случалось кому попадать в его маленький домик.
 
Человек тот – волшебник. Он самый обычный волшебник, и поэтому, верно, на него давно перестали обращать внимание. Кажется, с тех пор, как он много-много лет назад сотворил своё первое чудо. Подумаешь: делать чудеса – совсем не повод задирать нос и трубить во все трубы!
Конечно, так думал и сам человек, потому и не стал выбирать себе профессию, связанную с умением творить чудеса.

Раз в год, правда, он делает исключение из правил и приглашает гостей. Их всегда одинаковое количество: он накрывает стол в гостиной скатертью «Для торжественных случаев» и заботливо расставляет на ней  три  прибора и ещё один – для себя. И потом он садится на стул и замирает в ожидании, как заснувшая птица.

Они приходят – разом, все. Не шумят и не кидаются хозяину на шею: это очень тихие и вежливые гости, такие же, как и сам человек с Солнечной улицы. По левую руку от хозяина садится мальчик в старинной школьной форме с латунными пуговками. По правую – молодой человек в мятой рубашке, а напротив всегда помещается старец, много старше того, кто позвал их на праздник в свой дом.

Они похожи на давнишних приятелей, которые так хорошо знают друг друга, что им совсем не нужно слов. И даже когда они говорят, говорят они так, что самое главное в их речи находится не в словах, а бабочкой-белянкой порхает над столом, на минутку присаживаясь то на мальчишеские вихры, то на стариковские седины.

Что за люди они?
Одиночество – имя для этих троих.
Одиночество это приходит раз в год и всегда в день рожденья.

Одиночество-мальчик знает, как не плакать, когда тебя дразнят и бьют,
и как сделать из старой газеты волшебную птицу,
и как в старом саду разыскать неизвестный затерянный клад,
и что в полдень за домом бывают открыты врата в удивительный мир,
а на небе июньском всегда есть звезда, исполняющая три желанья.

Одиночество-юноша может легко на открытой ладони держать
разноцветное пламя и, читая стихи, вынуть сердце своё без ущерба
и вдруг превратить его в ворох конфет,
чтоб потом раздарить ребятишкам и встречным прохожим.

Одиночество-старец всегда улыбается. Он молчалив и застенчив.
Он не хочет смущать никого и служить для кого-то обузой.
Одиночество-старец умеет продлить краткий век у цветов
и у бабочек, нежно подув им на крылья, и чёрные мысли прогнать,
только глянув на вас сквозь очки –
те, что носит всегда в черепаховом старом футляре.

И хозяин их любит и ждёт, – и уверен, они ему будут верны, –
непременно для них накрывает он  стол в день рожденья.
Ведь без них, ему кажется, он бы не смог совершать чудеса.
Этим трём свои чувства он отдал –
такой есть закон для волшебников, добрых и злых,
и его невозможно, совсем невозможно нарушить.
Эти чувства – доверие, дружба, любовь.
Он боялся, что люди другие не смогут сберечь,
и всё отдал он этим троим.
И они для него сохранили.
И раз в год не подарки приносят ему, а те самые чувства.

Как аптекарь, он  берёт понемногу из свёртков  –  доверие, дружбу, любовь –  чтобы можно было творить чудеса  –  целый год, по необходимости расходуя. Он давно понял, что делать так гораздо надёжнее, чем дарить чувства людям и ждать, когда те подарят в ответ свои, с которыми он смог бы  творить чудеса.

Так происходит каждый год в маленьком домике на нашей Солнечной улице. И никто этому не удивляется, потому что волшебники – люди в наших краях самые обычные. Как мы с вами.