Сказка про часовщика и его сердце

Королеве пришлось нагнуться, чтобы войти в низкую дверь. В полумраке она спускалась по ступенькам без чьей-либо помощи, и пыльные доски скрипели от прикосновения туфелек. Дневной свет еще обволакивал ее спину и создавал ореол вокруг волос. Но ступени кончились, и он совсем истлел.
Здесь царили свечи. Королева вошла в довольно большую и сверх всякой меры захламленную комнату. Хотя в центре еще был какой-то простор, стены занимала громоздкая мебель, а там, где оставались промежутки между шкафами, словно соты, друг на друге теснились настенные часы всех форм и размеров. Полки в шкафах сверху до низу были заставлены часами. Несколько столов с изогнутыми ножками загораживали проход. На них тоже помещались часы. И, наконец, десятки разнообразных часов стояли просто на полу.
А в дальнем углу этой комнаты, рядом с винтовой лестницей,  ведущей в спальню, находился еще один стол, на этот раз без часов. На нем обитали свечи, толстый рыжий кот, безмятежно спящий, несколько пухлых книг, и какой-то разобранный механизм. За столом, уткнувшись в шестеренки и винтики, на круглом стуле-вертушке сидел Часовщик – маленький коротконогий человечек в старом черном сюртуке, с блестящими  потертыми рукавами. Услышав, что кто-то вошел – двери Часовщик не запирал – он резко обернулся на стуле, и полы его сюртука разлетелись в стороны.
- Здравствуйте, Ваше Величество, - сказал он, почему-то не вставая.
- Здравствуй, друг мой, - сказала королева, и с трудом подавила желание чихнуть, - пыльно у тебя тут.
Пожалуй, может показаться странным, что Королева сама спускается в мастерскую часовщика. Ведь она могла бы и вызвать его к себе, если уж он ей так нужен. Однако это была не совсем обычная Королева, не совсем обычного королевства, да и Часовщик был необычным – один на все королевство. Его очень ценили, присваивали всякие титулы, и в знак особой благосклонности Королева часто навещала его лично, никогда заранее не сообщая о визите.
Вот и сейчас она стояла у стола, склонившись над непонятным прибором. Свечи выхватывали из темноты ее стройную фигуру, облаченную в пурпурное платье, золотистые волосы, стянутые лентой цвета свежей крови, а ее голубые глаза казались синими. На ней не было украшений, если не считать жемчужного ожерелья. Королева приглядывалась к странному предмету, над которым корпел Часовщик.
- Что это? – спросила она.
- Часы, разумеется, - сказал Часовщик, и погладил себя по лысине, готовясь к объяснениям, - Это новая уникальная модель самостоятельных часов. Она избавит, наконец, своих владельцев от необходимости следить за правильностью их работы. Видите ли, это часы, которые сами за собой следят. Я сейчас занимаюсь механизмом возвратного хода. Если мои расчеты верны, то часы будут заводиться самостоятельно, подобно живому организму, реагируя на степень натяжения пружины. Кроме того, я хочу научить их еще нескольким трюкам, например, вносить поправки, если они станут отставать или спешить. А может быть, они даже смогут замерять длину светового дня (у меня уже есть мысли на этот счет), и переводить стрелки при переходе на летнее или зимнее время. С такими разумными часами станет намного удобнее жить.
- Это очень интересно, - сказала Королева, хотя ей было не интересно. Королеве хотелось бы куда-нибудь сесть, но в мозгах у Часовщика не находилось ни капли почтительности, а в комнате – ни одного стула кроме того, на котором он сидел. Тут она сделала нечто, совсем не характерное для венценосных особ, а именно: белым платком смахнула пыль, и присела на край стола. Спящий рядом кот поднял голову, огляделся, зевнул, и снова уткнул морду в лапы, закрывая нос пушистым хвостом.
- Наверное, ты хочешь узнать, зачем я пришла? – сказала она.
- Конечно, Ваше Величество, - сказал Часовщик, желая, однако, лишь одного – вернуться к работе.
- Положение в государстве теперь стало весьма непрочным. Дело в том, что наш Король, наш монарх, наш отец, благодетель и… - она подняла глаза, придумывая что-нибудь еще – наш заступник… Король очень болен. Я серьезно обеспокоена его здоровьем. У него слабое сердце. Совсем недавно он перенес приступ. Ты не знал об этом?
- Новости обыкновенно приходят ко мне в последнюю очередь.
- Так вот я тебе сообщаю. На прошлой неделе король едва не отдал Богу душу. Лекарь был в большом волнении, он, мерзавец, даже не знал толком, что предпринять. Фрейлины носились вокруг как угорелые, и только все запутывали. Что я пережила! Король, однако, выжил, несмотря на нерасторопность этого мерзавца…
- Лекаря…
- Хотя он, в общем-то, не виноват.
- Я надеюсь, что сейчас Его Величество чувствует себя лучше?
- Да, ему лучше. Но теперь каждый день на счету. Видишь ли, этот бездарь, придворный лекарь, утверждает, что сердечная мышца работает уже не так хорошо, как раньше, и только вопрос времени, когда повториться несчастье. И тогда королю будет сложно помочь.
- Будем же молиться, чтобы этого не случилось.
- Одними молитвами тут не обойтись. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Для нас. Для государства!
- И Вы и Король всегда можете на меня рассчитывать, Вы ведь знаете мою преданность, но, простите, чем я могу помочь?
- Многим. Ты, видимо, себя недооцениваешь, – тут королева попыталась улыбнуться – Королю нужно другое сердце. Такое, которое никогда не остановится. Которое будет биться вечно. Механическое сердце. И его сделаешь ты.
Если бы у Часовщика что-то было в руках, он бы это выронил. Если бы он не сидел на стуле, то упал бы.
- Но Ваше Величество! Я собираю часы! Я слежу за ходом стрелок и шестеренок. Я не умею… Я же ничего не знаю о человеческом сердце!
- Понимаю, - сказала Королева, - но и ты меня пойми. Кроме тебя некому. Поэтому ты либо сделаешь королю механическое сердце… Либо отдашь свое. Тебе выбирать.
И она, словно девчонка, спрыгнула со стола. Ей определенно нравилось, в каком Часовщик находился смятении.
- Учитывая, что работа эта очень сложная, даю тебе месяц. Поговори с лекарем. Почитай книги. Займись анатомией. Ровно через месяц сердце должно быть у меня в руках. Не провожай меня, вижу, ты не в состоянии.
Королева прошла между столами, и поднялась по лестнице. Хлопнула входная дверь. Несколько минут Часовщик сидел, уронив голову в ладони и сморщивая высокий лоб. Затем встал, и зашагал по комнате, будто по критскому лабиринту.
Гатаки - так звали кота –  потянулся, зевнул и типично кошачьим голосом произнес:
- Стук твоих каблуков мешает мне спать!
- Ты слышал? – закричал Часовщик – слышал, что она сказала?
- Я все слышал, не кричи, - лениво ответил кот, пытаясь заново улечься. – Она хочет, чтобы ты сделал механическое сердце для короля. Заметь, для короля, но ей. А иначе она твое возьмет. Если уже не взяла…
- На что ты намекаешь?
- Так, ни на что. Я всего лишь рыжий кот, и знаю свое теплое место – летом на столе под лампой, зимой у печки. Но и ты свое знай. Королева просит у тебя механическое сердце, так сделай его.
- Она не просит, она приказывает.
- Когда речь идет о Королеве, в этом нет разницы.
- Но я же собираю часы, разве ты не понимаешь! Нельзя просто перенести принципы этого механизма на живой организм. Человек не машина, сердце его живое, как я могу его воссоздать?
- Сердце тоже часы… в некотором роде. Это всем известно, - сказал кот, и, повернувшись на другой бок, снова захрапел.
Часовщик запахнул свой старый сюртук, тем легким движением, каким издревле это делали все часовщики,  и вышел на улицу. Солнце поначалу ослепило его, Часовщик постоял несколько секунд, привыкая к свету, и когда уже смог разглядеть брусчатку, тяжело вздохнул, и отправился в путь. Шел он к своему другу Аптекарю, который хотя и жил на соседней улице, но, все же, не так близко, как хотелось бы. Вскоре Часовщику стало жарко, и он расстегнул две пуговицы. Вокруг не было никого, только проносившиеся мимо лихачи-извозчики, да пробегающие стайками шалуны-мальчишки нарушали тишину. Погода настраивала на благодушный лад, и Часовщик даже сделал небольшой крюк, свернул на площадь, где стояли лотки, а людей было уже куда больше, и поговорил с торговкой Мартой. Он поинтересовался состоянием дел, спросил, как ей нравится сегодняшний день, как себя чувствует ее мать, и откланялся. Подходя к аптеке, Часовщик почувствовал себя уставшим и расстегнул третью пуговицу. Аптекарь жил в самой аптеке – скромном одноэтажном доме, вросшем в землю от старости. Поэтому окна казались непропорционально большими, а дверь – еще менее удобной, чем в покоях Часовщика.
Аптекарь, высокий и сухой, как богомол, носил зеленый клобук. Он приветствовал Часовщика свистом, предложил сесть на табурет, налил коньяку в хрустальный стакан. Аптекарь был не дурак, и сразу понял, что с другом что-то случилось. Часовщик же сидел, как в воду опущенный, и молча глядел на коньяк. Аптекарь запер дверь, погладил короткую седую бороду, немного постоял в задумчивости, и наконец, произвел на свет божий предложение:
- Что стряслось?
- Королева, - вздохнул Часовщик. От полумрака аптеки, от запаха лекарств он снова впал в уныние.
- Королева?
- Королева оказала мне честь своим визитом…
- Что-то она к тебе зачастила, - улыбнулся Аптекарь.
- Я должен создать для Короля механическое сердце. Чтобы он был вечно здоров. Чтобы его никогда не настиг инфаркт. Чтобы Королева всю жизнь наслаждалась его обществом.
- Я раньше не слышал о механических сердцах.
- Это же горе, - запричитал Часовщик, - горе, понимаешь! Ну что я буду делать? Конец пришел бедному мастеру часовых дел. И все из-за прихоти Ее Величества. Сущий пустяк! У Короля подскочило давление. Подумаешь, у меня такое бывает по десять раз в день, и ничего, терплю. А тут…
- Все будет хорошо, я в этом уверен.
- Это почему?
- Потому что ты выполнишь заказ. Ты сделаешь для Короля сердце. И сделаешь в срок.
- Друг мой, сердце-то я сделаю. Оно будет стучать, даже само себя заводить, будет гнать по венам кровь, но сможет ли Король с ним жить? Он умрет. А меня казнят. Я же не врач. Я ничего не понимаю в том, как устроен человек.
- Это не беда, - сказал Аптекарь, - вот тебе книга. Андреас Везалий. «De humani corporis fabrica.» Очень хорошее издание. Да что там, на него молиться можно.
- Я буду молиться, - сказал Часовщик.
Придя домой, он сел за стол и обнаружил у себя в руках книгу в темном кожаном переплете. Часовщик повертел ее в руках, приблизил к носу и понюхал, тщательно осмотрел корешок, изучил титулатуру. Он долго не мог решиться просто в нее заглянуть.
Кот, все еще лежавший на столе, открыл правый глаз, а потом левый, и произнес:
- Тебе нужна страница 365, у нее загнут уголок.
Часовщик взглянул на кота с недоверием, но, все же, нашел указанную страницу. Вот что было там написано:
«В сердце человека, имеющем конусовидную форму, различают основание (basis) и верхушку (apex), свисающую внутрь перикардиального мешка. Главная толща стенок сердца образуется мощно развитым миокардом…»
- Это же китайская грамота! – рассердился Часовщик, но читать не бросил до тех пор, пока не погасли свечи.
Как и было обещано, Королева приехала с инспекцией через месяц. Она держала в руках белый веер, которым элегантно, словно дуэльной шпагой, расчищала себе путь к рабочему столу Часовщика. Несколько механизмов оказались сброшенными на пол. Часовщик достал из кармана платок, и вытер вспотевшую лысину, после чего приветствовал Королеву.
- Все ли готово? - осведомилась Королева.
- Еще нет, Ваше Величество. Но процесс находится в стадии завершения. Прошу Вас, взгляните.
И Часовщик, предварительно подвинув, все там же мирно дремавшего кота, установил на столешнице блестящий металлический прибор неправильной формы. Прикрепленный для устойчивости к длинным хромированным ножкам, он был похож на большого паука, тело которого ритмично вздрагивало от последовательного сокращения внутренних клапанов. Королеве стало немного не по себе.
- Вот оно, - сказал Часовщик.
- Оно живое?
- Никоим образом. Но работать будет отменно. Осталось лишь закрутить пару гаек, и все готово.
- Да, я вижу… Это очень хорошо.
- Вы довольны?
Королева поднесла веер к губам, обдумывая фразу.
- Это не все. У меня к тебе есть еще одна просьба… Как ты говоришь оно работает?
- От завода пружины. Его должно хватить лет на пятьдесят. Пружина толкает клапаны желудочков, те, в свою очередь, передают напряжение на предсердия. Затем запускается следующий цикл.
- И так без конца?
- Пока не кончится завод.
- А можно это сердце как-нибудь контролировать?
- Оно полностью автономно, Ваше Величество. В этом смысле, оно действительно подобно живому организму.
- То есть, нельзя?
- Совершенно верно. Ведь от этого зависит надежность, а значит и благополучие Короля.
- Хорошо. Можно сказать, что первую часть задания ты выполнил превосходно.
Часовщик удивленно взглянул на Королеву.
- Простите, Ваше Величество, что значит первую часть?
- Это значит, мой друг, что теперь ты внесешь изменения в конструкцию сердца. Считай нынешний прибор прототипом того великого изобретения, которое ты должен создать. Тебе интересно?
- Мне крайне интересно, Ваше Величество…
Встревоженный кот, до сих пор, казалось, спавший, поднял голову и навострил уши. Он встретился взглядом с Часовщиком, давая понять, что тоже заинтригован.
- Так вот, - продолжала Королева, - ты должен сделать так, чтобы сердце поддавалось влиянию извне. Буду с тобой откровенной. В последнее время Король, мой дорогой муж, не слишком со мной любезен. Он редко навещает меня в часы досуга, редко беседует со мной о чем-нибудь личном, редко посвящает меня в тайны своих желаний. И я говорю «редко», чтобы не сказать «никогда». Меня мало устраивает подобное положение вещей. Я пыталась вернуть расположение Короля, но, должна признать, что все мое обаяние оказалось бессильно, и я не продвинулась ни на шаг. Поэтому я решилась на крайние меры. Я подсыпала в вино, которое пил Король, строфантин, и, таким образом, спровоцировала у него сердечный приступ. Ну, или нечто подобное. Как и было задумано, Король стал предаваться мыслям о своей скорой смерти. Я лишь направила их в нужное русло, так что скоро беспокойство переросло в паранойю. Лекарь, умеющий во всем видеть только дурное, подливал масла в огонь. Когда Король, наконец, достиг критической точки, я предложила ему заменить его сердце механическим протезом, который будет работать как часы. Да, мой друг, можно сказать, что метафора привела меня к тебе. И вот, что от тебя требуется на самом деле – сердце нужно снабдить устройством контроля. Чтобы Король чувствовал лишь то, что я прикажу ему чувствовать. Ты понял меня?
- Боюсь, не совсем…
- Мне нужен некий предмет, с помощью которого я смогу управлять новым сердцем Короля.
- Это я понял, Ваше Величество. Мне не ясно, почему Вы решили, что я за это возьмусь.
- Ты будешь щедро вознагражден.
- Я не стану этого делать. Я не самый лучший из подданных Короля, но я служил ему верой и правдой, и не намерен участвовать в заговоре против него, потакая Вашим планам сделать из Его Величества послушного раба. Надеюсь, Вы шутите.
Королева неслышной поступью подошла к Часовщику так близко, как не позволяли приличия, и шепотом, наклонившись к самому его уху, произнесла:
- Ты будешь вознагражден так щедро, как только пожелаешь…
Сердце Часовщика забилось в ритме секундной стрелки. Ему стало жарко, он хотел что-то сказать, но не смог.
- Ты согласен?
- Я… - только и выговорил Часовщик.
Королева улыбнулась ему самой чарующей из своих улыбок.
- Я не смогу вам помочь.
- Очень жаль. Тогда ты будешь казнен.
Королева снова улыбнулась, на сей раз снисходительно, и, не прощаясь, направилась к выходу.
- Что мне делать? – сказал Часовщик, когда Королева ушла.
- Тебе надо было согласиться, - ответил кот. – А теперь беги, уезжай сейчас. Уходи. Поздно уже. Теперь все двери для тебя закрыты. Скоро и дверь твоего дома закроют. Бери, что можешь унести, и уходи.
- Я не могу. Мое место здесь.
- Врешь. Ты боишься – там неизвестность, а тут все родное. Думаешь, она тебя пощадит. Думаешь, можно все вернуть. А нельзя – ничего уже не исправить. Даже если сделаешь, что она хочет. Теперь уже поздно. Уходи.
- Глупый ты кот. Все-таки с Королевой нас объединяет многолетняя дружба. Это не так-то просто. Погорячилась она, решила меня напугать. Никуда я не пойду. Спокойной ночи, Гатаки.
- Ночь не будет спокойной, - ответил кот и замолчал.
Около трех утра Часовщик сквозь веки почувствовал свет. Он не стал просыпаться и повернулся на другой бок. Тогда кто-то притронулся к его плечу. Часовщик в испуге вскочил с постели, и увидел полицейского с ярким слепящим фонарем в правой руке.
- Вас приказано арестовать, - сказал полицейский.
- Кто приказал?! – воскликнул Часовщик, не совсем еще ясно соображая.
- Его Величество Король. Одевайтесь. С собой ничего не брать. У вас есть пять минут.
Всю дорогу до тюрьмы Часовщик провел в раздумьях. Он не мог понять, как могло в один момент произойти его превращение из уважаемого члена общества, в среднестатистического арестанта. Ведь он всегда поступал правильно. А сейчас? Этого не может быть. Нет, это, конечно, не сон, но там, у ворот тюрьмы, его наверняка ждет королевский гонец, чтобы сообщить о том, что произошла нелепая ошибка. Если бы это было так. У ворот тюрьмы Часовщика ждал конвой.
Утром навестить его пришла Королева. Она была в черном платье, и ее белая кожа создавала с ним резкий контраст. Подойдя к решетке камеры, она остановилась напротив сидящего на голом полу Часовщика и протолкнула сквозь прутья довольно увесистый сверток.
- Я принесла тебе завтрак. Ты наверное голоден, а здесь отвратительно кормят.
- Спасибо, - еле слышно ответил Часовщик.
- Ты обдумал мое предложение?
- Ваше Величество, я дал Вам ответ еще вчера.
- А…Это было вчера. Новый день – время для новых ответов. Тебя сегодня казнят. Уже готовят виселицу, из дворца слышно, как резво работают плотники.
- Но за что? За то, что я не согласился сделать из Его Величества марионетку в Ваших руках?
- Если официально, то за то, что ты отказался выполнить королевский приказ, чем подверг опасности жизнь и здоровье Его Величества. Попросту говоря, ты предатель.
- Чего Вы от меня хотите? Вы ведь пришли не для того, чтобы просто поиздеваться над старым другом. Выпустите меня.
- Мне нужно твое умение. Мне нужна власть над этой механической железкой. Неужели твоя жизнь стоит так дешево, что ты готов ею пожертвовать ради куска железа. Или этот кусок так дорого стоит. Представь себе весы, где на одной чаше металлическое сердце, а на другой – твое. А теперь представь, что все еще можно исправить. Ты вернешься домой, виселицу разберут, я буду приходить к тебе, как раньше, и мы забудем обо всем. Я возьму только сердце, больше ничего. Твоя жизнь останется с тобой.
- Мое сердце и так принадлежит Вам, но я не могу предать Короля. Если бы он попросил меня предать Вас, я бы тоже не смог.
- Не предавай его. Помоги ему. Пусть он живет долго, очень долго, и пусть будет счастлив. Разве может быть он счастливым теперь, когда столько опасностей подстерегают его тело, которое так несовершенно! Подари ему покой.
- Это не правда. Вы не покоя для него хотите.
- А чего же? Я забочусь о нем. Подойди сюда. Ну же, подойди, выполни хоть одну мою просьбу.
Часовщик встал, и медленно, с опаской, подошел к решетке. Королева просунула руку сквозь прутья и прикоснулась к его щеке. Он опять, как и вчера вечером, почувствовал себя неловко, будто в нем стала раскручиваться часовая пружина.
- Подари мне новую жизнь, - сказала Королева, - ведь только ты можешь это сделать. Видишь, как остро я в тебе нуждаюсь, что даже решилась на такое. Никогда бы я не посмела причинить тебе вред. Но ты не оставил мне выбора. Теперь я не знаю, что буду делать, когда тебя не станет. Для чего доводить все до таких крайностей? Понимаю, ты боишься навредить Королю. Но ведь сколько пользы ты ему принесешь. Ему не придется отныне страдать от собственных чувств и желаний, все они будут приносить ему только радость. И если уж ты не хочешь сделать это ради него, сделай это ради меня. Не заставляй меня страдать еще и от того, что тебя не станет. Ведь теперь единственный способ сохранить тебе жизнь – объявить Королю, что ты передумал.
- Закажите ювелиру перстень и колье. Пусть вместо драгоценных камней он вставит магниты, - сказал Часовщик, глядя в пол, - Я объясню ему, как.
Через десять дней механизм контроля был закончен. Нельзя сказать, что Часовщик остался доволен результатом. Он уединился в своем доме, молча гладил кота, но к часам не притрагивался. Скоро все они остановились, и тогда он перешел в ту сферу инобытия, которая для каждого человека формирует свой собственный маленький ад. Для него это заключалось в том, что он больше не знал, который час, не слышал тиканья, не следил за ходом стрелок. Он перестал навещать Аптекаря, а когда тот приходил, оставался в молчании. Так текли дни, и не было им счета.
И вот в какой-то день какого-то месяца он заговорил с котом.
- Знаешь, - сказал он, - я никогда не считал себя трусом. И вот какое дело – там, в темнице, я понял, что жизнь для меня дороже чести. Уж не знаю, профессиональной или человеческой. Будь сейчас рядом мой отец, я бы постыдился смотреть ему в глаза. Как мне жить теперь, в этих новых координатах собственной ничтожности, с непреходящим чувством вины не только перед Королем, перед своими предками, но и перед самим собой?
- Я теперь больше не могу тебе помочь, – сказал Гатаки. – И отныне я лишь молчу. Коты не разговаривают.
Спустя месяц, еще отмерянный внутренними часами Часовщика, пришла Королева. В колье из белого золота с черными камнями магнитов она была особенно прекрасна.
- Здравствуй, мой друг, - сказала она, и от этих слов повеяло теплом прошлого, - почему остановились все часы?
- Я больше не Часовщик.
- В самом деле? – рассмеялась Королева. – Кто же ты теперь?
- Теперь у меня нет профессии, нет имени. По-видимому, и меня тоже нет.
- Отчего же? Вот я вижу тебя. Ты есть.
- Я потерял свою сущность, Ваше Величество. Наверное, мне стоило пойти тогда на виселицу.
- Ну, это ты зря, - сказала Королева и машинально погладила колье. – Все вышло как нельзя лучше. Хотя ты и пытался мне перечить. Но если тебя из-за этого мучает совесть, то знай, что я тебя прощаю. Я нисколько не сержусь…
Она еще долго говорила о том, как много пользы принесло ей новое сердце Короля, но Часовщик уже не слушал.