Смеётся шут над глупостью людской...

Смеётся шут над глупостью людской,
Ему любая шутка удаётся:
Как дирижёр, едва взмахнёт рукой –
И человек над ним, шутом, смеётся;
То упадёт нелепо и смешно;
То побежит, на ногу припадая;
То, как в немом ускоренном кино,
Заговорит, обрывки слов глотая;
То вдруг исчезнет, улучив момент,
И тихо встанет сзади, за спиною,-
А ты в его руках как инструмент
Всего с одной дрожащею струною.
О, этот дар – такой коварный дар,-
Кто рот открыл – тот получил затычку.
Вот он кричит: «Беда! Горим! Пожар!»,
Держа в руке сгорающую спичку.
Смеётся шут над глупостью людской,
Земных страданий упраздняя муки!
Но, набелив лицо своё мукой,
Он знает, как черны бывают руки,
Он знает, как страшна бывает боль,-
Но он смеётся над любою болью,
И сам себе на рану сыплет соль –
И называет этот трюк любовью.
Когда же льёт на грудь потоки слёз –
Не верим мы в искусственные слёзы,
Но пробегает по спине мороз,
Когда он долго не меняет позы.
Смеётся шут над глупостью людской!
В его руках невидимые нити:
Он их притянет – и уйдёт покой,
То вдруг отпустит, говоря: «Живите!..»
О, сколько вёсен, сколько лет и зим
Он на виду на маленькой арене!
Но мы ему как школьнику грозим,
Едва подходит время к перемене.
И колокольчик звонко запоёт
В его руке – и вот близка развязка.
И он лицо салфеткою протрёт,
Но вот беда – с лица не сходит краска!
И рот его с улыбкой в пол-лица
На том же месте с белыми щеками,
И вот опять никто не ждёт конца,
Как-будто жизнь потянется веками.