Адам мицкевич 4-5-6

                РУСОФОБИЯ

                4

Товяньский теорию выносил; он
Сектант по призванию и проповедник…
Истории вдруг обнаружил закон,
Расскажет – на то он как раз и посредник.

В учении Анджея тайном – деталь,
Подробность заслужит внимания эта;
В душе уязвлённой засела печаль
Целителя, мистика, апологета.

Изгнанник-поляк жил в Париже давно;
Мицкевич туда ж – эмигрант – перебрался…
Пока – в перспективе – неясно, темно,
Нет Польши-страны; звук один и остался.

Варшаву царь русский вторично берёт,
В Европе наводит порядок жандармом;
Тридцатый бесславно закончился год:
Бесправная Польша для русских – плацдармом.

Галл мёрзлых смоленских дорог не забыл;
О, как русофобия эта сближает! –
Товяньский французов душой полюбил
И взгляд на восток недовольный бросает.

                20 февраля 2010


                * * *

                5

Свидетелем грозы двенадцатого года
Мицкевич молодой тогда невольно стал;
И с юных дней Адам до дней последних верил:
Наполеон свободу Польше нёс.
Обожествлял кумира и мессией
Мыслитель и поэт стратега признавал,
И наравне с Христом, в собрании сектантов
Он Бонапарта чтил…
                Не слышал этих слов:
«Не нужен форум мне, а нужен в Польше лагерь,
И демагогов клуб открыть
В Варшаве и в Москве я равно не позволю!»

                21 февраля 2010




                СЕКТАНТЫ

Дороги назад для Мицкевича нет;
В учение некое он погрузился:
До срока угас в нём, скончался поэт,
Но в мистику тут же Адам устремился.
Товяньский супругу его исцелил, –
О чудо! – она была маниакальной;
Свет правды таинственной в душу пролил
И с истиною познакомил сакральной.
Европе – и миру – единый закон!
Он факты легко сопоставил простые:
Был бог во плоти мудрый Наполеон, –
Последняя жертва, страдалец, мессия.
О, недосягаемая высота!
Но тёмные все ополчились народы,
Заклали, как некогда бога – Христа…
Нёс с запада им просвещенье, свободу.
Он Польшу воссоединить обещал;
Нет праведнее и прекраснее цели!
Её не достиг, пошатнулся, упал –
На дальний гранит; волны глухо шумели.
Угас в заточении этот герой…
Мессии Товяньский с Адамом молились,
Мерещилось важное нечто порой,
И взоры сектантов надеждой лучились.
      
Вкус истины, сладость! – испробуют сок, –
Недаром даётся она посвящённым,
Лишь тем, кто способен читать между строк…
Адам возвращался домой, окрылённый.
О будущем Анджей отнюдь не молчит:
Поведал насущное и дорогое;
Наставнику чутко внимал неофит,
Ученья ядро извлекал золотое.
О нациях слушал он передовых –
Меж них существуют особые узы;
Им выпала честь превзойти остальных,
Избранники рока – поляки, французы!
«И это не всё! Нашей скорбной стране
Дано претерпеть, совершить ещё больше:
Европа погрязнет в грядущей войне, –
Из пепла поднимется новая Польша!
Она поведёт за собой племена;
Враги негодуют, но тщетно упрямство,
Иные наступят тогда времена!..»
Мицкевич идею впитал мессианства.
Он в сердце теперь её факелом нёс
И чувствовал силы для сопротивленья, –
Сомнение ль может возникнуть, вопрос
О высшем, божественном предназначеньи?

                21 февраля 2010