Хопёрская баллада

По поводу первой экспедиции на Хопёр студентов второго курса биологического факультета СГУ Завьялова, Святковского, Федёкина и Мажина дождливым летом 1989г в июле-августе.

Прохладное утро, и звёзды – серьгами,
Меж веток деревьев – туман над водою,
Скрывая границы воды с берегами
Крадётся, мешая кричать козодою.

Молочный кисель наползает, сгущаясь,
Деревья стволами в белИ утопают,
Прекрасное утро меня не прельщает,
В палатке у берега я досыпаю.

В гамАке, закрывшийся спальником тонким,
Евгений Завьялов свернулся в баранку,
И он, как и я, утром ранним и звонким
Совсем не желает вставать спозаранку.

Ондатры хрустят челюстями сусаки,
Последние звёзды снежинками тают,
А в яме, на дне, пучеглазые раки
Наживку безжалостно объедают!

Вот солнце поднялось, туман, неохотно,
Сползает всё ниже, сливаясь с росою,
Из спальника выбрался главный охотник,
Ступает на землю ногою босою.

Зевая спросонья, добрался до пляжа,
Слегка поцарапавши правую ногу,
Сейчас на песочек соломенный ляжет,
Пригреется и покемарит немного.

Потом – разведёт костерок у палатки,
Для перемёта наловит уклЕю,
Погреет ручонки, просушит манатки,
Обдумает свеженькую идею. 

Но вдруг, из-под тента, мрачней серой тучи,
Небритей колымского старого урки,
Плюясь и ругаясь вылазит Дремучий,
Бычок дошибая вчерашней закурки.

Не спАлося что-то ему этой ночью,
Бессонница мучит, глаза – словно гайки,
Замёрз, как собака, совсем нету мочи
Спать в луже лицом и на мокрой фуфайке.

А солнце уже плещет яростно светом,
Парят, нагреваясь, фуфайки сырые,
Едва управляясь с большим переметом,
Ребята дары собирают речные.


В кастрюльке побулькивает весёло
Супец из пакетов иль чай зверобойный,
И слышат уже близлежащие сёла
Охотников возглас лихой и разбойный.

«Сомёнок попался! А, может быть, щучка!» -
Смекитив, выходит сияющий Гоша,
Хватает кастрюльку за чёрные ручки,
Тем самым участвуя, вроде бы, тоже.

Последним, как капитан с корабля,
Что в шторм был захлёстнут волною,
Не на рыбалку, а кушати для
Вылазию я, уж порою дневною.

Промокшее тело на солнышке грея,
Заводим о новой канавке беседу.
Копать её здесь, иль немного левее,
Да разве копается после обеду!

Как влагою в полдень, живительной мыслью
Евгений Завьялов толпу орошает,
И спорит наш вымпел с небесною высью,
Торжественно скромный бивак украшая.

Летят над рекою степенные цапли,
Пора уж отведать тушёную рыбку!
И, если за день не упало ни капли,
То ночью – природа исправит ошибку.

Спускается вечер прохладой сырою,
Работа закончена, кончена ругань,
Приятно пить чай этой поздней порою,
Мечтая смотреть на рубиновый уголь.

Я в нём вижу образы, что осторожно
Всплывают под впечатленьем рассказа,
Вот чайник налили – уже он порожний,
Беседа – что семечки, та же зараза!

А ночью – вновь ливень стучит по брезенту
Под сильного грома раскаты густые,
Не хочется, видно, дождливому лету
Без боя сдавать рубежи занятые.

Опять мы проснёмся под утро в болоте,
Промокшие вещи просушим к обедне.
Есть что-то особое в этом походе
Пусть будет у нас он, дай бог, не последний!

Мажин С.В. январь 1990г.