Марина Савченко. Вновь Киммерийская весна...

Вновь Киммерийская весна… 
Марина Савченко

Рядом с Волошиным

Вновь Киммерийская весна
Зовет торжественным аккордом.
Она мечтой озарена -
Поторопить скупые всходы.

Ростки полыни средь камней
Вам дарит щедростью великой.
Бродяга-ветер суховей
Прогонит туч седые лики.

Весна молочно-сизым  днем
С прозрачной прозеленью моря
Покажется  вдруг вещим сном,
И  это вряд ли кто оспорит.

И взявши посох, не спеша,
С горы спускается к заливу
Вновь босоногая душа.
И стих звучит в волнах прилива.

***
Коктебель в предвкушении лета
И в предчувствии дней золотых.
В дорогом обрамленье багета.
Коктебель – дождь с утра моросил…

Но в извечном союзе пространства
В окружении верных стихий
Коктебельское постоянство-
Горы, волны, мольберт и стихи.

Перепачканы красками строчки
И в словах живописно застыл
Образ Крыма в одних многоточиях.
Надо мной снова зонтик раскрыт…

***
Там, где волны бьются о берег
День и ночь, вот уж много веков
Коктебель засыпает и  верит,
Что проснется  он в лучшем из снов.
Когда сердце не ждет перемены,
Не торопит волну за волной,
Обнимая ажурною пеной
Вновь фиалковый, синий прибой.
И  нежданное солнце сквозь просинь
Превратит седину ноября
В рыжекудрую девушку-осень
В ожерельи из янтаря.

Ариадне Эфрон
Гуси-лебеди летели,
Проплывали небеса.
Сквозь апрельские метели
Раздавались голоса.
Прежней жизни незабытой
Акварели на снегу.
Черепки судьбы разбитой,
Распрощаться ли  смогу…
А потом еще картинки,
Их так много - не собрать.
И звенят они как льдинки
В хрустале - не сосчитать!
Сквозь апрельские метели
Пробивались голоса-
То летели и летели
Птицы стаей за леса.
Вслед печали и  тревоги,
Неизбывная тоска,
Странствий дальние дороги.
И глаза, как образа…

  Нить Ариадны
Так разматывалась нить
И казалось бесконечно
Можно петь и вечно жить:
Солнце, море, Крым беспечный.
Только сочный виноград
Подменили на баланду.
Из Москвы бы – в Петроград,
Чтобы снова по Арбату.
Из Сибири бы –домой
Пить в столовой чай с вареньем.
Бой курантов за стеной
Отсчитал, увы, мгновенья…
Понеслась другая жизнь,
И клубок ее размотан.
И попробуй, удержись-
Не душа теперь, а кокон.
Солнце, море, чайки, Крым
Потонули в серой хляби.
Жизнь растаяла, как дым,
На тебя, себя оставив.

А. Блоку
В игре трагической страстей
Он преуспел, но был в ней лишним.
«Как тяжко жить среди людей»,
Повествовать о ней не жившим.
Но вопреки всему воспеть
Весну, и Русь, и образ милой.
И отцвести, и отгореть.
Прошло, померкло все,  остыло…
И бросить в ночь свое кольцо,
Грешить, и плакать откровенно,
И не узнать опять лицо,
Безумствовать самозабвенно.
Как нежный посвист соловья,
Свирель в саду, и ночь седая,
Промчалась жизнь, в себе тая,
И тайну, и разгадку рая.

Рояль Л.Д. ( жены А. Блока)
Он в комнате с обоями стоял,
Молчал закрытый.
Блестящий черный он дремал,
Зевал забытым.
Но помнил все до мелочей,
Диезы в гаммах.
И в белом сумраке ночей
Бывал он странным.
Шопена Ре-бемоль мажор
Ноктюрна звуки.
Не повторить, как разговор,
Сжимая руки.
В последний раз рояль звучал
В году двадцатом.
Она играла. Он молчал.
Но был здесь, рядом.

***
Опять в места, которые не знала
Все тянет, тянет - что за маета!
И суету чужих вокзалов
Зовет прочувствовать душа…
Чего  спросить  бы она хочет?
Уехать, чтобы глушь и тишь.
Там окунуться в царство строчек
А может, улететь в Париж?
Который ждет и не дождется
Меня, похоже, много лет.
Кто тем не жил, пусть посмеется
Что без Парижу жизни нет.
А жизни нет нигде, я знаю,
Когда  внутри все маета.
Опять зовут тебя вокзалы
Уехать в новые места.

Марина Александровна Савченко
 Приморский край,