Выбор всегда есть!

Свет ламп догорает, и белые тени незаметно пропадают.
Они исчезают, растворяются в неизвестности:в темноте.
Два нелепых создания  мою обнаженную душу терзают,
А мне не больно, потому что я думаю, лишь о тебе...
Лежу на хирургическом столе, почти отхожу от наркоза.
Кожей чувствую, зашивают меня, словно с дыркой мешок.
Возвращаюсь в себя из смертельных оков, как с мороза.
Снимите повязку, хочу осмотреться: видеть белый свет.
Нет свежего притока кислорода, воздуха мне:хоть глоток.
Разбейте клетку, торопитесь, в ней заключен мой мозг.
Но я неправ, и сердце в лапах смерти - это не свобода.
И мысли сволочи, паскуды оставляют, бросают свой пост.
Полет в пустоту, и грезится  - идем с тобой по полю,
А вокруг не ромашки, а "усы" ощетинивших крабовых мин.
Кто-то вновь сегодня - сумел стреножить мою волю.
Прикрылись веки и слюна вдруг стала  вязкою смолой.
Где-то смех врачей:"Они же равнодушны, и не понимают?!"
Успел заметить: мимо халатики белых надежд проплывают.
Нерв оборвался, и раненую память - белый взрыв качнул.
Я "погиб" в песках, под Гератом: 101-стрелковый полк.
Жизнь цеплялась, ждала, ведь госпиталь почти был рядом.
Подоспели ребята к саперу, до конца исполнившему долг!
Только никогда мне больше не увидеть милых  взглядов -
Странник, без признаков лица: шрамы прикрытые тряпкой.
Вижу, ты пробегаешь мимо, ищешь глазами кого-то в толпе.
Живу почти рядом, охраняю рельсы ведущих в никуда путей.
Лёд жду на лужах, только письма разгляди на стынущей воде!               
Ты все поймешь, судьбу, как не старайся, не обманешь.
Мой карандаш-костыль, отпишет главное: хранимую любовь!
За жизненную грань уйду с надеждой, плохо когда  без...
И горечь: у покинутых нами, пусть уходит из ваших сердец!