Часть 1. Возвращение Онегина

 
 
Часть I.  Возвращение Онегина.

«В годину смуты и разврата
Не погубите, братья, брата.»
                Голенищев – Кутузов.


Читатель милый, в первой части
Расскажем мы про Женин путь,
Когда, поддавшись дикой страсти,
И, не прилегши отдохнуть,
Он путешествовать пустился
По миру бренному, как он
Ужасно, дико развратился,
Как будто бы Армагеддон
Вселился мигом в его душу,
Как он в историю попал,
Когда, идиллию нарушив,
Восстанье дерзко разогнал
То, что на площади Сенатской,
Страну пыталося вогнать
В разбой и мерзость, как дурацкий
Царь новый порешил сослать
Его в Сибирь… Но – стоп… Не будем
Мы лихо забегать вперёд!
Читатель, собирай на людях
Рюкзак в поэзии поход!

Глава 1. Путешествие Онегина.

«Судьбиной не был он балуем,
И про него сказал бы я:
Судьба его снабдила ***м,
Взамен не давши ни ***!»
                «Лука Мудищев»

Стремглав к Москве летит карета,
А в ней Онегин, в жопу пьян,
В поле – туман, не видно света,
Он курит стоптанный долбан.
«Фонарь» под глазом, фрак потоптан,
В руках – початая бутыль,
Фортуна повернулась жопой…
Он вспоминает жизни быль!
После дуэли с Вовой Ленским,
После дебоша на балу,
Когда жеманниц деревенских
Он отъебал в диком пылу
Своей неутоленной страсти,
Когда дурак – мсье Шартрёз
К церкви, кляня жизни напасти,
Друга убитого принес,
Онегин понял: на *** с пляжа!
Именье срочно заложил,
Собрал все деньги, саквояжи
И странствовать тотчас отбыл.
Куда судьбина не носила
Героя нашего?..  Везде
Он побывал… И *** сила
Не дала продыху ****е!
Хлебал Евгений, все, что пьется,
Все, что шевелится – ****…
Взгляд кос – дуэль! И он дерется!
Женщина где – то? Поскакал
Туда стремглав наш Женя тотчас!
И вот уже она лежит,
А он **** её, как хочет,
И, как свинья, она визжит
От диких втыков и конвульсий
Члена Онегина, а он, 
Куря, меж делом, молча спустит,
Презрев отброшенный гондон!
Детей оставил он по свету
Немало… Видел их и Крым,
Где он, промчавшись, как комета,
Всех переёб, оставив дым
Дуэльных выстрелов, скандалов,
Битых бокалов, стекол, морд…
Слава Онегина звучала,
Словно Ермолова1, но од
Поэты ей не посвящали…
Евгению – все по ***м,
Его зовут Кавказа дали!
Глядишь, а он уже и там -
В атаке дерзкой против горцев
Летит на пламенном коне,
Не убоявшись смертных порций
Свинца в бушующем огне!
Ни слава бранная, ни отблеск
Крестов, что милостью Царя,
В боях за мужество и доблесть,
Всевышнему благодаря,
Даются в порохе и дыме,
Онегина влекли на бой!
Хотел горянок нежных вымя
Своей развратною рукой
Потрогать жадно наш Евгений!
И пол -  Кавказа переёб,
Его искало горцев племя
По всем ущельям, но проёб
Онегин всех джигитов в жопу,
И, дико их запетушив,
Он отбыл срочно до Европы,
Оружия не положив!
Европа, ты нам и поныне
Ебёшь без устали мозги…
Онегин шпарит по латыни
И посещает бардаки,
**** всех в рот и шлет всех на ***…
Нам бы сейчас их всех послать
И, как Онегин, влезши в драку,
В очко безжалостно продрать!
Парижи, Лондоны, Берлины,
Мадриды, Вены … Нелегки
Пути Онегина… Старинны,
Трещат по швам все кабаки
От диких оргий и дебошей!
Бабы – все на ***! Петушить
Всех кряду – кучеров, вельможей,
Политиков и все крушить
Решил безжалостно Онегин!
Мораль, запреты – по ***м!
И выгнан был он, как с телеги
Пинается подпитый хам
В простой российской деревеньке…
Ну что ж, Европа, *** с тобой!
Зовет нас Африка… И в стельку
Пьяный Онегин, как на бой,
Спешит в Кадисе2 на корабль…
Мгновенье – он опять герой:
Среди пустынь и пальм - звон сабель,
И в джунглях пир опять горой!
О, эти сладостные джунгли!
Сбежать бы в них от всех проблем…
Там тихо и не свищут пули,
И не увидишь к водке крен,
Там нет ****ей, нет педераста,
Который бы со сцены пел,
Там не получишь в драке в глаз ты,
Когда совсем уж охуел!
Там только дикая природа
В себе опасности таит…
Но пусть пугаются уроды,
У Жени *** – это гранит!
Все – мужики настоебали!
Онегин в страсти ишаку
Свой член огромный так заправил,
Что тот издох на всем скаку!
**** быков он до зевоты,
Льва так, что тот главой поник,
Валил на клык он бегемоту,
И крокодилу дал на клык!
**** он негров, как скотину,
**** детей их, черных жен,
**** он в жопу крокодилов,
И, как маньяк, лез на рожон,
Ебя во сне трех носорогов,
И отодрав стадо слонов!
Как он не отдал душу Богу,
Сношая в рот диких козлов?!
О, эта сладостная ебля!
Один ведь ***, кого ****ь!
Можно кидать в пустыне кегли,
Иль в бардаке охуевать,
Можно сношать в могилах трупы,
Можно и спирт хлебать, как квас,
Важно одно, что ты не глупый,
В очко дающий пидарас!
Подобно мышцам у атлета,
Что в тренировках жизнь провел,
Хвосту, подобному кометы,
*** у Онегина расцвел,
Луки Мудищева3 размеров
Достигнув вдруг!… Но вот беда:
Все состояния – химера!
Не остается и следа
От денег дядюшки… Евгений
На Родину летит стрелой!
Что делать?.. Прошлой жизни тени
Проносятся стыдливой мглой
Пред водкой замутненным взором!
Жениться… Точно! Где вдова,
Та, что еблива, словно прорва,
И состоятельна? Москва
Раскроет вновь свои объятья
Любимцу жизни! Где же та,
Что  отдалась в порыве страсти
Ему в именье? Суета
Мыслей в мозгу снуёт с похмелья!
Глоток… Глоток… Ещё глоток…
И вот – Москва! Сквозь дым веселья
Уж виден счастья уголок!

Глава 2. Утехи Татьяны Лариной

«Да, были все они честны
И честными не зря их звали…»
                Франсуа Вийон

На время нашего героя
Оставим…  Ну а где же та,
Что увлеклась им, что покоя
Навек лишилась?.. Маета
И блеск фривольной жизни света
Татьяну Ларину влекут,
Как даль звезды влечет комету:
Глядишь, Тнюшу уж ебут!
Да, девушки, когда – то были
Вы все честны, - писал Вийон4,
Но честность ваша – горстка пыли
Средь целки пышных похорон!
Отдавшись пламенно в именье
Онегину, пошла в разнос
Татьяна наша… Где же тени
Той, прошлой жизни, отблеск грёз
В старинной комнатке девичьей,
Рассказы нянины?… Их нет,
А ебля есть до неприличья,
В сортире сделанный миньет,
Ебля под хор, ебля в гостиной,
В чулане старом при свечах,
В казармах, во дворце пустынном,
И в поле чистом при речах
Патриотических гусарских,
Ебля в шалмане бардака,
В тиши апартаментов царских,
В разгуле шумном кабака!
Пока Онегин порох нюхал,
Всех переёб, носясь стрелой,
Съеблась Татьяна, ставши шлюхой
Великосветской! И иглой,
Как Ленский, стала потихоньку
Ширяться… Замуж ей пора…
Кому нужна в Москве вот только
Всем уж известная дыра!
Ебли ее и лейб – гусары5,
Драгун переебала рать,
Под хор не раз сношала яро
Преображенцев6 грозных стать!
Артиллеристы на лафете
Ебли ее не раз, не два,
Саперы, чуть ли не до смерти,
Раз отодрали… Голова
Её устала от миньета…
Все – хватит! Лучше Страшный суд!
И вот, плевав на мненье света,
Ей жениха уже ведут!
Татьяна наша изменилась
И внешне сильно с той поры,
Как под орехом раскусила
Всю мощь онегинской елды!
Статна, красива в женском теле,
Взгляд с поволокой, прелесть рта,
Порочного, как *** в постели,
В движеньях зада маета –
Он срочно просит стали ***,
Грудь пышет жаром и огнем!
Да, братья, женщину такую
Не удивишь… Каким конём
Быть надо в Таниной постели?
Кто же жених? Какой кошмар!
Старый князь Гремин!7 Охуели
Вы совершенно! Дикий жар
Татьяны этот маразматик
Не сможет удовлетворить!
Значит, дорога светской ****и
Не завершается! Пылить
Жёнушка эта будет томно!
И, хоть ебли не раз, не два,
Но *** Онегина огромный
Забыть Татьяна не могла!
Да, старый муж – лишь комик местный,
Правда, богат – и пир горой!
Так пусть же шлюшная невеста
Скорей становится вдовой!

Глава 3. Свадьба Татьяны.

«Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба
Пела и плясала,
И крылья эту свадьбу
Вдаль несли!
Широкой этой свадьбе
Было места мало!
И неба было мало, и земли!»


Ну что ж, друзья, на свадьбе тесно,
Снует знакомая толпа,
И старых ебарей невесты
Просто не меряно! Слепа
Любовь и страсть старого князя!
Татьяну отвели в сортир,
И там, средь туалетной грязи,
Ей дерзко вправил командир
Преображенцев… Вот выходит
Из туалета Таня… Вдруг
Что она видит? Кто – то входит…
В её глазах уже испуг,
Сердце усиленно забилось…
Такого не было давно,
И обстановка изменилась
В мгновенье разом… Суждено,
Наверно, встретиться героям
Романа нашего…  Идёт
Онегин, взглядом всех застроив,
И уж глазами их ****,
На пол и возраст не взирая!
Что видит он? Она… Она…
Стоит такая же?.. Другая?..
К нему бездушно - холодна?..
Нет! Ловит  взгляд Татьяны сразу
Наш дерзновенный ловелас!
И *** его встает до разу,
Ширинку разрывая враз!
И с диким рёвом принародно,
Невесту завалив на пол,
**** Онегин первородно
Татьяну, словно вепрь иль вол!
Зал обмер и заволновался,
Стальной семивершковый ***
В татьянину ****у ворвался
И режет сталью, только дуй!
Такой ужасной, дикой ебли
Не видел мир со дня основ!
Забыл Онегин зноя стебли
И крокодилов, и слонов,
Забыл черкешенок, испанок
И их бездарных мужиков,
Забыл и страстных негритянок,
И черномазых мудаков,
Забыл он все в кромешном мраке,
Забыл, где он, что там, иль тут,
Забыл о в пыль затертом фраке,
О внешнем виде! Так ебут,
Как он, лишь профессионалы!
Но Таня тоже – не впросак,
В ****у свою умело взяла
Огромный пламенный елдак!
Недолгим было удивленье -
Зал тоже видывал дела!
И рёва страсти возмущенья
Вскипела бурная волна!
Онегин кончил, и, вставая,
В ебло удар он получил,
Но тут же, яйца прикрывая,
Он бьющему заколотил
Свой член промеж упругих ляжек,
Рейтузы мощно разорвав!
Раздался стон… И в диком раже,
Врага жестоко отъебав,
Онегин ринулся к другому,
Засаживая дерзко в рот!
Да, братцы, бал – не джунглей омут,
Где крокодил иль бегемот
Тебя везде подстерегают,
Но он валил им на клыка!
Толпа ревёт, а он стегает
Всей грозной мощью елдака
По жопам, мордам, ****ам, харям
Круша всё на своем пути,
Ему до *** эти твари,
Ему тотчас нужно найти
Старого князя, сделав срочно,
Татьяну из жены вдовой!
А – вот  и он! Евгений точно,
Нацелив в голову елдой,
Бьёт князя ***м по ****у,
И, жениха перевернув,
Под вопли ужаса из зала,
**** его, в дугу согнув! 
Старик тотчас же Богу душу
Отдал… Но Тани ебаря,
Идиллию сию нарушив,
Идут к Онегину, горя
Жаждой отмщенья… И перчаток
Летит в него веселый рой!
Дуэль? Идите-ка все на ***!
И вновь огромною елдой
Онегин дерзко, как булавой,
Орудует… ****ец всему!
Толпа бежит… И бранной славой
Он окрылён! Лишь одному
Ему Татьяна и наследство
Достанутся! Ебись все в рот!
На *** – приличья и кокетство,
Идёт к Татьяне и ****
Её он десять раз от ряда!
А Таня – вся горит в огне!
*** для неё – сама награда,
А *** Онегина – вдвойне!
И, выпив залпом водки литр,
Татьяне в жопу засадив,
Рукой дроча железный клитор
****ищи светской, запустив
Руку потом в ****у по локоть,
Онегин спрашивает вдруг:
- Ты меня любишь? Взгляда похоть,
Улыбка развращенных губ,
Но взгляд, как и во парке нежный, -
Всё говорит сам за себя…
И пыл любви её безбрежной
Вновь разлился, всё отъебя!
И вот, поддавшись страсти мелкой,
Раздвинув трупы тех гостей,
Что были, как простые целки,
Отъёбаны вместо ****ей,
Онегин, захватив наследство,
Таню схвативши за ****у,
Летит в именье… Где кокетство
И гордость? Попраны за мзду!

Глава 4. В поместье.

«Ебут… Ебут… Какое слово!
Как музыкально и красно!»
                «Орлов и Екатерина»


Живёт с Танюшею в деревне
Онегин … Десять раз на дню
Ее ****, забывши гневно
Заправить походя коню,
Что делал раньше постоянно,
Бродя по миру… Скукота…
Не отъебать ли просто плавно,
Засунув в валенок, кота?
Какой там кот! Свой *** огромный
Он в валенок не запихнёт!
И что же делать? Таня томно
Навстречу с кузницы идёт…
А там сидит кузнец Вавило,
Известный ёбарь крепостной,
И *** его грозна сила,
Сравнима с Жениной елдой!
«Ты что там делала, ****ища! -
Взревел Онегин, - я тебя
Ебу что ль мало! Иль дырища
Совсем сошла с ума твоя!»
«Я не еблась там, а по делу
Ходила только к кузнецу»…
И тут же отдалась, несмело
Припав влагалищем к крыльцу.
Не тут то было… Наш Евгений
Не ёбарь – ебарище он!
Засел он ночью… Видит тени
У кузницы и слышит звон
Чего – то там о наковальню…
Врывается и видит: пьян,
Рычит Вавило, Таню шпаря,
Безумьем страсти обуян!
Но это было бы пол – дела,
Вавило - не один, а тут
Танюшу деловито -  смело
Крестьяне в пять смычков ебут!
В очко дерёт её Игнатий –
Пастух в именье крепостной,
На клык ей валит в дикой страсти,
Как бы орудуя сосной,
Что к небу рвется величаво,
Дворник Ипат, как бык мыча,
А Таня, подмахнувши славно
Вавиле, дико раздроча,
В каждой руке держа по хую
Двух юных подмастерьев, в рот
Приняла порцию такую,
Что захлебнулся б бегемот!
Евгений в страстном гневе пылком
Свой *** в мгновение вздрочил,
И, прорывая твердь ширинки,
Вавиле в жопу засадил!
Взревел кузнец, в Таню кончая,
Мгновенно испуская дух,
Онегин ведь, до гланд втыкая,
Очко ему разрезал в пух!
Потом Ипату в рот заправил,
Ипат упал и стал сосать,
А Женя, против всяких правил
Не стал в гортань ему кончать,
А отодрал его в очко он!
Душа Ипата вознеслась
Вслед за Вавилой… Страсти полон,
Игната стал Женек ****ь
И, заебав его до смерти,
Всадил двум подмастерьям он,
А те от *** его тверди
Сошли с ума… Взревев, как слон,
Онегин засадил Татьяне,
И, отодрав ее, упал
Прямо у кузницы, по пьяни
Рыча, как варвар иль вандал!
Ну что за жизнь… А в это время
Кипит во гневе Петербург,
И декабристов пылких племя,
Вздымая жизни скучной вспург,
О судьбах мира и России
Пламенно спорит… «Смерть царю! –
Кричит Рылеев8, - Взрыв стихии
Возможен, я в огне сгорю
За счастье русского народа!
Нам надо поразить царя,
Тогда желанная свобода
Взовьётся в высь, огнем горя!»
«Царя убить – этого мало, -
Якушкин9 тихо говорит, -
Надо, чтоб мифа покрывало
Упало с глаз у тех, кто спит
И видит Русь лишь под державой
И скипетром одних царей,
Надо, чтоб сказы былой славы
Затмил позор! Из ебарей
Надо нанять нам монстра, овый10
Не нужен нам! Нужен – гранит!
Чтоб развит в нём был лишь суровый
Жева – ****ельный инстинкт!
****ь он должен первородно,
Так, чтоб ломалась и кровать!
Надо с позором принародно
Царя до смерти заебать!
Тогда вся власть в глазах народа
Станет исчадьем гнусной тьмы,
Тогда, сметя царя – урода,
На трон его воссядем мы!»
Раздались крики: «Гениально!
Но где ж такого монстра взять,
Который, проебав скандально,
****, ломая и кровать?!»
«Где взять? – лукаво улыбаясь,
Якушкин снова говорит, -
Я знаю где!» И, ухмыляясь
Рассказывает, как творит,
Про свадьбу жуткую Татьяны,
Куда он Греминым был зван…
И, хоть все рядом были пьяны,
Но каждый наполнял стакан
И пил по новой, охуевши
От описуемых картин!
Да, Женя, «камо ты грядеши»11,
*** могучий властелин!
Решенье принято… Якушкин
К именью Жениному мчит…
О, где твои ноэли, Пушкин!
Не дописал ты их… Мычит
Пьяный Онегин, *** забивший
На еблю, впав в дикий запой!
Прости меня, Поэт, хоть спишь ты,
Второй уж век в земле сырой!
Но дух твой жив! Прости, продолжил
Ту повесть, что не я начал,
Прости, что тему потревожил
На лад иной… Но ты молчал,
А мы, твой стиль переиначив,
Решили матом написать,
Зная, что эти ты задачи
В поэзии любил решать!
Простил?.. Ну что ж, тогда продолжим…
Стремглав влетает в Женин двор
Карета… Что за гость тревожит
Покой хозяев?.. С каких пор
Их ветром в те края пригнало?
Татьяна «села на иглу»
И, разбросавши ноги вяло,
****ся с догом на полу.
Онегин ***м бьет бутылки,
Стреляя спермой в потолок…
«Прошка! - орет он в гневе пылком, -
Кого ты, дурень, приволок!
Гони его отсюда на ***!
А то я, страстью возгоря,
Всех отъебу, не зная страха!
«****ь  ты будешь лишь царя!» –
Раздался грозно голос властный…
«Царя? – Онегин замолчал…
И, став задумчивым и страстным,
Изрёк - Царей я не ****…»
«Ну, вот и славно, - наш Якушкин,
Налив себе вина стакан,
Обняв Онегина, как Пушкин,
Сказал ему - ты хоть и пьян,
Но понял важность сей задачи?»
Онегин, бросив мутный взгляд,
Сказал: «Я выебу, хоть клячу,
Но Родине служить я рад!»
Ветер тревожно завывает,
Взметая мыслей диких вспург,
Новых друзей во тьме скрывая…
Их ждёт с надеждой Петербург!

Глава 5. Восстание декабристов.

«Воспрянь, ликуй, душа героя –
Прошла пора скорбей и зол!
Нас вновь зовет на праздник боя
Двуглавый царственный орел!»
                Сергей Бехтеев

Конспиративная квартира…
Онегин пьяный на полу
Лежит ничком возле сортира…
В ужасной страсти и пылу
Вокруг него мечутся люди…
«Вставай, Онегин, ведь пора!
История нас ждать не будет!
Восстанья мощная гора
Уже на площади Сенатской
Стоит, штыками заградясь!»
«Пошли все на *** с вашей ****ской
Игрой, и в рот она б еблась
Вся ваша засраная площадь!
Я спать хочу!» - Онегин встал
И, *** свой трогая на ощупь,
Стакан портвейна уебал.
Приехав с новым своим другом,
Женек попал на сходку их:
«О, Боже, лучше уж за плугом
Пахать, чем ждать, чтобы утих
Сей спор бездарный и дурацкий!
Народ… Всем равные права…
Стоит в квартире шум кабацкий…
Игра?.. Да, вроде, – не игра…
Неужто,   эти долбоёбы
И впрямь решили наш народ
Вести вперед к столпам свободы?
Да он их тут же отъебёт,
Хлеще, чем в Африке скотину
**** он сам… Ну, а потом,
Что ж это будет?.. Что за тина?..
Сейчас он, будь  хоть и скотом
Пьяным, **** всех просто кряду,
Крестьянок, дворников, мужей
И жён их, и ему награда
В виде парадных витражей
Такой беспечный жизни образ!
А к власти эти мудаки,
Если придут?.. Прощай – ка глобус
 Земного шара, бардаки,
Прощайте, ****и всего мира…
Того гляди, еще под суд
Ведь отдадут! Ну, нет, кумира
Народной жизни пусть ебут
Они уж сами! А Онегин
Побудет просто в стороне!»
И он предался пьяной неге,
Бухать стал жестко и вдвойне!
И мысли пьяные бередят
Его младой пытливый ум,
А может это крыша едет
От мрачно – невеселых дум:
«Захватят власть… Кретины, суки,
Ебучие, ****ь, мудаки!
****ят, протягивая руки,
К святому! Сами ж елдаки
Свои дрочить только умеют!
За ними вслед, кто схватит власть?
Тот, кто их в жопу поимеет,
Как пидоров позорных, всласть!
И мудаки они - сто крат,
Будя пришествие Дебила!
Кто сменит их? Дурак - Ипат
Или бродячий *** – Вавило?
Эти у власти проебут
Потенциал тысячелетий,
Разграбят, разорят, пропьют
Богатства проститутки эти,
Что только жён чужих ****ь,
Да *** сосать у бар способны!
Но, ничего! На них насрать!
До смерти жуткой эти оба
Онегиным вспетушены!
Но сколько их по разным весям!
И для спасения страны
****ы он всем ****ям отвесит!
Но ныне – конспираций дух
Должен эмоции подвинуть.
Иначе – от него лишь пух
Вдаль полетит…Их надо кинуть!
А что же делать?.. Не отпустят
Они его назад… Ведь тут
Не поимеют, не опустят,
А просто, как свинью, убьют!
Так пусть ****ят себе до пота,
Их надо грязно наебать!
Он будет жрать, пусть до икоты,   
И их «капусту»12 пропивать!»
Политиком Евгений не был…
Он был и прост, и, как ***, прям,
Ему, кроме  вина и ебли,
Все было, в общем, по – ***м!
Но Царь13 ему был симпатичен:
Культурен, смел, в боях не трус,
Он Бонапартово обличье14
Вмиг раскусил, открывши шлюз
Войны великой и народной…
Он благороден, любит жить,
За что же дико, первородно,
Такого мужа петушить?
Запетушить надо смутьянов,
Что рвутся к власти роковой!
Да, Женя был наш в жопу пьяный,
Впав в охуительный запой!
Запьёшь тут от таких событий:
Жена – ****ища, весь в долгах,
Наследство в пошлости соитий
В столичных грязных бардаках
Проёбано совсем бездарно…
Что делать? Только водку жрать!
Пускай История угарно
Поставит страшную печать!
Ну, что же, братцы, пора – к делу!
Женька уж под руки ведут
На площадь, где державно – смело
Вершит свой беспощадный суд
История… Каре сомкнулось,
И генерал, «идя на Вы»,
Речь произносит15… Встрепенулась
Под ветром с матушки – Невы
Его седая шевелюра:
«Братцы, одумайтесь! Куда
Ведет Вас эта авантюра!
Вы вспомните – ка те года,
Когда сражались Вы со мною
Под Аустерлицем, под Брюнау,
Как рисковали головою,
Развеяв миф французских слав,
У стен Смоленска и под Красным,
Как встала русская стена
Держа удар французов властно
У славных стен Бородина!
Как покорили всю Европу!
Ну что, Вы вспомнили меня?»16
«Идут все эти ****и в жопу! –
Решил Онегин, - на коня
И вместе с этим генералом
Всю эту сволочь разогнать,
Набивши пидорам ****о,
А всех солдат на бой послать
На линию17 к горам Кавказа,
Пусть там воюют, а то тут
Они под властью пидарасов
Всю мать – Россию разъебут!»
От ветра, воздуха, прохлады
Онегин быстро протрезвел,
От мыслей собственных бравады
Он сам немного охуел.
Но генерала узнал сразу –
То Милорадович – герой,
С которым пил уже не раз он
В английском клубе… С головой
Сей генерал всегда был дружен
И речи верные ведет…
Но, фрака теснотою сужен,
В плаще и шляпе уж идет
Навстречу бешеный Каховский18…
Выстрел.. И падает на снег
В крови герой – седой и броский,
Остановив времени бег
Своею смертью, как расплатой…
Онегин сразу протрезвел
И, словно бык, гневом объятый,
В порыве страсти заревел:
«За что убил моего друга,
****юга, ****ый ишак?!
Держи же в жопу ты, падлюга,
Мужчины доблестный елдак!
Петух! Позорная волчара!
Ебучий вы****ок и скот!
Подонок, фраер, мразь, сучара,
Позорный мерзостный урод,
Сосущий ***! Ебливомордый
Мерзавец, триебёный тать!
Тебя я буду до упора,
На людях дико в жопу драть!
Вы, ****и,  куча пидарасов!
Козлы ебливые! Скоты!
Я вас всех заебу до разу,
До страшной дикой маеты!»
И, вынимая *** огромный,
К Каховскому он подскочил
И, словно цепью многотонной,
Ему в ****о засадил!
Каховского на снег сметнуло,
Как лист, что вмиг срубает град!
Онегин же стальное дуло
*** направил ему в зад!
И, возбудившись дикой страстью,
Пред строем каменным солдат
**** Онегин, рвя на части,
Каховского блудливый зад!
Какой позор! Рыча, Онегин
****, как конь, жертва визжит,
Толпа спасенье ищет в беге - 
С позором в ужасе бежит!
Каре рассыпалось… Солдаты
Бегут, видя такой конец…
В общем, восстанию, ребята,
Пришел немыслимый ****ец!
Онегин кончил… И под жопу
Дает пинка,  и котелок
С башки слетает… О, Европа,
Не охуела ты?… Бросок
Вперед упавший в снег Каховский
Делает вяло… «Пидарас!
Пшел на ***, идиот приморский,
Тебя проёб я, а сейчас
Запетушу я все восстанье!» -
Взревел Онегин, и бегом
Он ринулся вперед… Метанье…
Бежит Рылеев, но ***м
Онегин действует бесстрашно.
Якушкин падает - он в лоб
Удар от ***, словно шашкой,
Вмиг получает – долбоёб!
С кем он связался – дурень глупый?
С самим Онегиным! А тот,
Всех отъебав, взирает тупо
На весь бардак, мыча, как скот!
И, выпив залпом штоф портвейна,
Обильно, смачно поблевав,
Идет Онегин, не шутейно,
По – взрослому всех отодрав,
По набрежной Адмиралтейской19
К дворцу Царя…Несутся вскач
Кавалергарды20, флаг россейский
Над ними вьется, и трубач
Трубит отбой атаки конной!
Онегин видит пред собой
Преображенцев строй отборный,
Семеновцев21 суровый строй,
А перед ними ходит грозно
Какой – то фраер… Кто такой?
Неужто занимает позу
Вновь претендент очередной
На трон наследственный Российский?
Э, нет – шалишь, ты мощный ***
Получишь в очередь по списку
В свой грязный зад, тупой холуй!
Идет к Женьку походкой чинной
Тот фраерок… Кто ж он такой?..
Великий князь?.. Красив мужчина…
Но где же Царь?.. В земле сырой…
Все дело в том, что наш Евгений,
На хате дико пробухав,
Не знал, что силы высшей тени,
На Суд безжалостно забрав,
Того, кого любил Онегин,
Закрыли счастья славный ларь…
Не ведал он средь пьяной неги,
Что в Таганроге умер Царь22.
«Благодарю Вас за услугу, -
Тот фраер важно говорит,-
Вы помогли нам!» И, как другу,
Онегину благоволит:
«Я вижу, что Вы благородны,
Не ошибется царский глаз»…
Взревел Онегин первородно:
«Какой ты царь! Ты – пидарас!
Ты – ****ь, ебучий самозванец,
Скажи, куда Царя девал,
Пока тебя я здесь, засранец,
Как тех друзей не отъебал!»
И, обнажив свой *** могучий,
Евгений бросился на бой,
Нависнув, словно грозна туча,
Огромною своей елдой!
Но тут, друзья, промашка вышла,
Конвой державный не дремал,
Онегина берут под мышки…
Прикладом жестко уебал
Ему меж рог преображенец!
Вот так проходит славы миф…
Упал Онегин, как младенец,
Свой *** на землю опустив.
Связав Евгения, на сани
Закинули его, и тут
По повеленью царской длани
Уж в Петропавловку везут23.


Глава 6. Тюрьма и каторга Онегина.

«И когда под этим небосводом
Распрямлю я грудь,
Вьюгою засвищет непогода
Прожитой мой путь.»
                Сергей Есенин

Тюрьма... А сквозь окошко серо
Виднеется простор Невы…
Онегин, раб слепой химеры,
Суда ждет… Ну, а где же Вы,
Его друзья, его подруги?
На все забили толстый ***
Среди слепой декабрьской вьюги…
Сиди, Онегин, не ревнуй.
Твою жену ебут, как суку,
Твои ж друзья… Татьяна им
Дает бесплатно… Как же руку
Подашь потом друзьям своим?
Иллюзии почили в бозе:
Не мог забыть, как эта мразь
В дичайшей извращенной позе
С пятью крестьянами еблась!
Вот так всегда, друзья, бывает,
Такую чашу всяк испьет,
Кто ****ь женою называет,
Того потом она взъебёт,
Рога наставив непременно!
А сам ты ходишь, как дурак,
Не зная, кто жене мгновенно
Присунет доблестно елдак,
Как только ты ушел из дома…
Так было, да и будет так!
И тот, кто ****ь ласкает томно,
Тот просто – конченный  мудак!
 “А не пошли б они все на ***! -
Решил Онегин, - Танька  -  ****ь,
После того, как, стоя раком,
Крестьянам начала давать
На кузне в извращенных позах!
Уж лучше пусть ебут друзья,
Чем будет посреди навоза,
Где толком и посрать нельзя
****ься в пошлости с конями
Или с собакой на полу!
Пусть же со старыми друзьями
Садится тихо на иглу,
После чего пусть с ней, с такою
Творят они все, что хотят,
А мне и в камере спокойно!»
И мысли умные летят
Женьку в мозги потоком быстрым:
«****ь тут некого… ****ец…
А превращаться в онаниста,
Ну, это пошло! Да, подлец
Царек наш новый! Вот - мудило,
Я же его от смерти спас,
Сейчас бы все попы кадилом
Уже махали… Пидарас
Державный сразу б был повешен!
Так что же делать? Водки нет…
Без водки  я же безутешен,
Нет ни бычков, ни сигарет…
****ец полнейший… И до кучи
Заходит следователь… Что ж,
Начни же, пидор ты ебучий,
Допрос, а я от этих рож
В отказ глухой уйду мгновенно,
*** ты получишь матерьял!
А сам молись на эти стены,
Чтоб я тебя не отъебал!»
«Онегин, Царь наш благосклонен!
Не знали Вы, что Александр
Внезапно умер… А в притоне
У заговорщиков в скафандр
Вы алкоголя нарядились,
Чтобы проникнуть в их ряды,
И благородно возмутились
Убийству подлому… Без мзды,
По чести Вы верны Престолу!
Но оскорбление Царя
Должно быть смыто… А крамолу,
Что Вы несли, в огне горя
Благоговейного порыва,
Готов простить он Вам, но Вы
Должны предстать пред Ним без срыва
На оскорбленья, без хулы,
А милости лишь  преклонённо
Просить, пролив на пол слезу,
Прося прощенья исступленно,
Предотвратив гнева грозу!»
«Согласен я, - сказал Евгений,-
Пройти к Царю, кто ж виноват,
Что я не знал всей этой хрени,
А каяться всегда я рад!»
Приемная Царя… Онегин
Стоит и ждет… Он, надо ж, трезв!
Надежды слабые побеги
Растут в душе его… Вдруг треск
Дверей внезапно раздается,
Солдатским шагом входит Царь
И говорит: «А мне сдаётся,
Что этот молодец – главарь
Всей шайки гнусной и преступной!
Так пусть докажет, что не так!
Пусть отсосёт, как пидор глупый,
Державный царственный елдак!
Он оскорбил до неприличья
Царя при всем народе! Пусть
Сосёт мой *** при всех, публично,
А я того – не устыжусь!»
Вот милость царская, Евгений!
Ну что, братишка, вкусно? Съел?
Я думаю, герой наш - в теме,
И что он тихо охуел
От предложения такого!
Сосать при всех?! Нет – никогда!
До воскрешения Христова
Того не будет! И елда
Царя сосётся пусть другими!
«Пшел на ***, пидор! Лучше смерть!
А с предложеньями такими
Иди в ****у! А *** твердь
Ты сам во рту сейчас ощутишь! –
Взревел Онегин, - На, возьми!
Ты мой елдак, падлюга сучья,
В рот свой разъёбаный прими!
Прими же, вы****ок ебучий,
Тупой, позорный солдафон,
Ты, ****ь, урод, мудак ползучий,
Страну в разъёбаный притон
Своей политикой бездарной
К концу правленья превратишь,
И, как ублюдок окаянный,
В ****у истории слетишь!
Ты – пидор, ****ый коняра!
Фраер, козёл, проссатый пень,
Ублюдок, вздроченный ***ра,
****во, мразотное, как тень!
Пшел на ***, царская скотина!
Подонок! ****ь! Говно! Кусок
Ебливомордого кретина!
****ы заёбаной плевок!
Скот, мразь, животное тупое!
Тебя сейчас при всех взъебу!
И принародно, как пред строем,
В твоем дворце и отдеру!»
Ебля царя… Ну кто об этом
В снах дерзновенных не мечтал!
Как он прилюдно, пред всем светом
Ему в очко свой член вдувал!
Или не свой, если по стрему
В царскую жопу засадить,
То чей – то мощный, по наёму,
Ему не прочь никто втулить!
Царьки не только ведь на тронах, -
Они везде, везде снуют:
В конторах, в армиях, в притонах
Мозги как могут, так ебут!
У каждого есть свой начальник,
И  упашись, ты, хоть, как вол,  –
А он орёт, раскрыв ****ьник,
Как в жопу взъёбаный осел!
****ь таких козлов – отрада!
****ь их надо, словно скот!
Их ебля – высшая награда
Тому, кто их в очко ****!
И, вынув *** огромный, сразу
Онегин Коле  уебал
В лобешник, но  царя до разу
Взъебать не смог… Как бурный шквал
На море, вздыбилась охрана!
Удар по яйцам, боковой
В ебло удар, и вот, как пьяный,
Онегин бьется головой
О пол дворца… «Связать мерзавца!
В Сибирь! Навеки – в кандалы!
Узнает, как с охраной драться,
Как возводить поток хулы
На Самодержца всей России! –
Взревел во гневе Николай! –
Мои охранники лихие,
Им порезвиться только дай,
Вдоль по Владимирскому тракту
Его пусть гонят до конца!»
Да, Женя, хоть и не дурак ты,
Но, может, лучше б «молодца»
Отведал царского -  и жил бы
В своем именьи, не тужа,
**** бы всех, Татьяну бил бы
За ****ство, в гневе весь дрожа!
А что сейчас? Каторга… Ссылка…
Этап…  И с гордой головой,
Поднятой вверх, красавец пылкий
Вдоль по Владимирке24 седой
Идет, бряцая кандалами!
За ним – этап… Вдруг – женский крик:
«Евгений! Я – с тобой!» Руками,
Хватая кандалы, на миг
Пред ним упала ниц Татьяна!
Онегин гневно посмотрел
С презреньем и, как будто в яму,
Он сверху грозно проревел:
«Пшла на ***, сука шировая!
****ища! Шлюха! Ёб я в рот
Твои признанья, клыковая
Паскуда! Есть у нас урод,
Сидящий на престоле царском!
Иди к нему и отсоси!
А я в порыве государском
В Сибирь свой крест буду нести!
И там, в суровейших просторах,
Не одолеть меня врагу!
И жёстко, грозно, без разбора
Я всю Сибирь переебу!
А старых шлюх не надо вовсе!
Возьмем молоденьких ****ей!
В сибирской дали  ждет нас осень
Жизни проёбанной моей!»
«Я не могу так жить, Евгений, -
Вопит Татьяна,- мне твой ***
Только и нужен! Все сомненья
Я разрешила! Женя, вдуй
Последний раз мне на прощанье!
Сосать я буду у Царя!
Но жить – одним воспоминаньем
О твоем ***, вся горя!»
«Ах так, - взревел, взбесясь, Евгений,-
Сосать у суки, подлеца!
Паскуда! Сволочь! Я сплетений
Моего *** и конца
Этого грязного ублюдка
Не допущу! Иди сюда,
****юга, тварь и проститутка!
Я отъебу за все года,
Что гнить на каторге мне надо!»
И, кандалами загремев,
Онегин, зарычав с усладой
И совершенно охуев,
Всадил ей в рот проникновенно!
Этап застыл… Ебя, как бык,
Онегин в жопу дерзновенно
Направил *** острый штык!
И с яростью питекантропа,
Взревев, как раненый медведь,
Всадил Онегин Тане в жопу
И начал принародно еть!
С жестокостью неандертальца,
Как в пору случки бегемот,
Онегин засадил по яйца
В ****у, затем, влупляя в рот
Опять, и снова загоняя
Елду в очко, рыча, как лев,
***щем дырку разрывая,
В бешенстве страсти охуев!
Давно прошли те времена,
Когда, как бешеная шлюха,
Еблась  без отдыха сна,
Беря и в рот, и даже в ухо
Танюша наша… От дыры
Былой одни воспоминанья
Струя фривольная ширы
Оставила… Где те страданья,
Когда брала спокойно в рот,
Когда еблась без страха в жопу,
Враз пропуская пару рот
Преображенцев,  и под топот
Коней гусарских вслед за тем
Еблася с парой эскадронов?
 Ушли в туман… И без проблем
Танюша ринулась, как в омут,
Под *** Онегина на снег…
В последний раз… Вот так и тонут
Шалавы все из века в век,
Те, что ебутся по притонам,
Что катятся всё вниз и вниз…
Момент последний наступает:
Дура, смотри – уже карниз!
Но, глупая с него слетает…
Вот так и Таня… Под ***м
Онегина дух испустила…
Ну что сказать… Мы помянем,
Её, ведь жалко её было!
Онегин встал, пнув труп ногою:
«Подохла, ****ь! Кого ж ****ь
Будут теперь орлы всем строем?
Кто будет мастерски сосать
У грозной Гвардии Российской?
Найдутся новые… А нас
Ждет каторга и путь неблизкий…
Прощай же, царь наш, – пидарас!
Тебя оставил без миньета!
Хоть так немного отомстил!
Хотя б я лучше пред всем светом
Тебе, падлюга, засадил!
Ну что уставились, уроды!
Не видели, что ль как ебут!
Смотрите ж, суки, до свободы
Вам не дожить! Долог маршрут
В Сибирь родимую! И знайте –
Мне по хую, кого ****ь!
Так что мозги мне не сношайте,
А то подохнете, как ****ь
Только сейчас издохла!» - Женя
Обвел этап взглядом бойца,
И все затихли, словно тени,
При виде страшного конца,
Понуро двинувшись в дорогу…
Женёк, заправив *** в штаны,
И, помоляся тихо Богу,
Пошёл, неся вдаль крест Сумы…
Идет этап… В туманной дали
Тает последний конвоир…
Все ****и, Женя, отрыдали…
Сгинул изменчивый кумир!

                Комментарии к первой части.

1. Ермолов Алексей Петрович. (24 мая 1772, Москва — 11 апреля 1861, там же), российский генерал от артиллерии (1831), знаменитый покоритель Кавказа.  Из дворян Орловской губернии. Образование получил в Московском университетском пансионе. Записанный на службу в гвардию с 1787, был выпущен капитаном в полевые полки в 1791. Особо отличился в боевых действиях против поляков в 1794 при штурме Праги (предместья Варшавы), в 1795 находился на театре военных действий австрийской армии с войсками революционной Франции, затем участвовал в Персидском походе 1796. При Павле I по доносу был арестован и отправлен в ссылку в Кострому. Возвратившись на службу в 1801, командовал конно-артиллерийскими ротами. В 1805 получил чин полковника и участвовал в кампаниях 1805-07, особо отличился при Гутштадте в 1807, за что был награжден орденом Св. Георгия 3-го класса и произведен в генерал-майоры (1808). В 1812 получил назначение на должность начальника штаба 1-й Западной армии, имел большую популярность в офицерской среде, стал одним из лидеров «русской партии», выступавшей против засилья «немцев» в высших военных эшелонах власти и проводимой тогда его непосредственным начальником М. Б. Барклаем де Толли тактики отступления вглубь страны. Во время Бородинского сражения руководил контратакой на занятую французами «батарею Раевского» и был ранен. Отличился в боях под Малоярославцем, Вязьмой и на Березине. Произведенный за 1812 в генерал-лейтенанты, в кампаниях 1813-14 командовал всей артиллерией, авангардным корпусом, отличился в сражении под Кульмом, а за взятие Парижа был награжден орденом Св. Георгия 2-го класса. В 1816 он получил назначение главнокомандующего на Кавказе и посла в Персию; за успешные переговоры с персами в 1818 произведен в генералы от инфантерии. С именем Ермолова также связывают начало Кавказской войны 1818-64. Его деятельность на Кавказе вызывает до сих пор противоречивые оценки: от главного вдохновителя колониального завоевания, использовавшего крайне жесткие меры против непокорных горцев, до инициативного и талантливого государственного мужа, отстаивавшего интересы России в этом регионе. Возрастающая среди войск популярность «проконсула Кавказа» вызывала опасения со стороны правительственных кругов, и в разгар русско-персидской войны 1826-27 Ермолов был отрешен от командования в 1827 и заменен любимцем императора Николая I И. Ф. Паскевичем. С 1831 по 1839 состоял членом Государственного совета. Во время Крымской войны 1853-56 был избран в 1855 начальником ополчения в семи губерниях. Считался одним из самых известных острословов своего времени, оставил после себя мемуары с детальным описанием военных событий. Похоронен в Орле в Троицкой церкви.
2. Кадис – порт в Испании, ближайшая точка к Африке.
3. Имеется в виду Лука Мудищев – герой одноименной поэмы, обладавший огромным членом [3].
4. Вийон Франсуа (Villon)  (1431 или 1432 — после 1463), французский поэт. В поэмах «Малое завещание» (1456), «Большое завещание» (1462), насыщенных автобиографическими намеками, нашли отражение сцены из жизни парижских низов; мотивы смерти сочетаются с дерзким прославлением земных радостей, ироническим отрицанием аскетизма и ханжества.
5. Лейб-гусары – имеются в виду офицеры лейб – гвардии Гусарского полка или Царскосельские гусары.
6. Преображенцы – имеются в виду офицеры лейб-гвардии Преображенского полка.
7. Князь Гремин – муж Татьяны Лариной [1].
8. Рылеев Кондратий Федорович (1795-1826), русский поэт, декабрист. Член Северного общества, один из руководителей восстания 14 декабря 1825. Создатель альманаха «Полярная звезда». Лирика, исторические «Думы», поэмы «Войнаровский», «Наливайко» и др. насыщены политическими ассоциациями, характерными для русского гражданского романтизма. Казнен. По версии автора – убит ***м Онегина на Сенатской площади.
9. Якушкин Иван Дмитриевич (1793-1857), декабрист, капитан в отставке. Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов. Один из учредителей Союза спасения, член Союза благоденствия и Северного общества. Приговорен к 20 годам каторги.
10. Овый (старорусское)- иной, другой.
11. Камо грядеши (польск.)– куда идешь.
12. «Капуста» (жарг) – деньги [4].
13. Имеется в виду царь Александр 1.  [12 (23) декабря 1777, Петербург — 19 ноября (1 декабря) 1825, Таганрог], российский император (1801-25), первенец великого князя Павла Петровича (позднее император Павел I) и великой княгини Марии Федоровны. В начале правления провел умеренно либеральные реформы, разработанные Негласным комитетом и М. М. Сперанским. Во внешней политике лавировал между Великобританией и Францией. В 1805-07 участвовал в антифранцузских коалициях. В 1807-12 временно сблизился с Францией. Вел успешные войны с Турцией (1806-12) и Швецией (1808-09). При Александре I к России присоединены территории Вост. Грузии (1801), Финляндии (1809), Бессарабии (1812), Азербайджана (1813), бывшего герцогства Варшавского (1815). После Отечественной войны 1812 возглавил в 1813-14 антифранцузскую коалицию европейских держав. Был одним из руководителей Венского конгресса 1814-15 и организаторов Священного союза. Внезапно скончался в Таганроге, что и послужило опорной точкой восстания декабристов. Существует версия, что царь, тяготясь грехом отцеубийства, ушел в Сарову пустынь под видом старца Федора Кузьмича.
14. Имеется в виду жесткая позиция Александра 1 в войне с Наполеоном. Царь сказал: «Если надо, я покину столицу, уйду за Урал, буду есть одну картошку и воевать до тех пор, пока последний солдат вражеской армии не будет изгнан из пределов России».
15. Имеется в виду генерал-губернатор Петербурга и командир Гвардии Милорадович Михаил Андреевич[1 (12) октября 1771 — 14 (26) декабря 1825, Санкт-Петербург], граф (1813), российский военный и государственный деятель. Потомок сербских дворян, переселившихся в Россию (в Полтавскую губернию) еще при Петре I. С малолетства записанный в гвардию, считался в отпуске до окончания образования, которое получил в нескольких заграничных университетах. Военную службу начал в гвардейских полках в 1787 в чине прапорщика. Принимал участие в русско-шведской войне 1788-90. Произведенный в1798 в чин генерал-майора особенно отличился в Итальянском и Швейцарском походах Суворова 1799-1800, а также в кампании против французов 1805. Командуя корпусом, участвовал с 1806 в боевых действиях против турок и за победу под Рассеватом получил чин генерала от инфантерии (1809). Во время Отечественной войны 1812 занимался подготовкой резервных частей и прибыл с ними в армию М. И. Кутузова. В Бородинском сражении командовал частями правого фланга 1-й Западной армии, а затем — арьергардом, во время преследования французов — авангардным корпусом Главной армии. Особенно отличился в боях под Красным. За ратные успехи в заграничных кампаниях 1813-14 получил титул графа (1813) и ряд наград. За храбрость и великодушие завоевал репутацию «Баярда» русской армии (французского полководца, известного под именем рыцаря без страха и упрека), в то же время среди современников пользовался славой одного из самых известных мотов того времени, его имение постоянно было заложено, а крупные суммы, получаемые им в награду за службу, не уменьшали роста личных долгов. С 1818 он занимал пост петербургского военного губернатора. После смерти Александра I в период междуцарствия возглавлял придворную «партию» за коронование императрицы Марии Федоровны. 14 декабря 1825, несмотря на давнюю взаимную «нелюбовь» к новому монарху, Милорадович постарался исполнить свой долг и на Сенатской площади почти уговорил мятежных солдат вернуться в казармы, но был смертельно ранен П. Г. Каховским. Похоронен в Духовской церкви Александро-Невской лавры в Петербурге.
16. В речи генерала перечислены сражения, в которых он участвовал вместе с солдатами восставших полков.
17. Имеется в виду Кавказская линия, организованная Ермоловым для ведения борьбы против горцев.
18. Каховский Петр Григорьевич [1799 — 13 (25) июля 1826, казнен в Петербурге], декабрист. Сын небогатого дворянина, воспитывался в Московском университетском пансионе. Вступил в службу юнкером в лейб-гвардии Егерский полк в марте 1816, в декабре был разжалован в рядовые за «шум и разные непристойности в доме коллежской асессорши Вангерсгейм, за неплатеж денег в кондитерскую лавку и леность к службе», а в феврале 1817 переведен в армейский егерский полк на Кавказ, где отличился в сражениях. В 1821 был уволен по болезни в отставку в чине поручика, с декабря 1824 поселился в Петербурге. Член Северного общества, был в дружеских отношениях с К. Ф. Рылеевым, А. А. Бестужевым, оказывавшими ему поддержку (в том числе и материальную — Каховский был очень беден). Каховский был склонен к романтическому бунтарству, накануне восстания 14 декабря вызывался совершить цареубийство. На следствии он обвинял Рылеева и Бестужева, что они уговаривали его пожертвовать собой; Рылеев и Бестужев утверждали, что инициатива исходила от самого Каховского, и еще задолго до восстания им приходилось его «удерживать».Каховский активно участвовал в подготовке восстания 14 декабря. Во время восстания он выстрелом из пистолета смертельно ранил военного губернатора генерала М. А. Милорадовича и командира лейб-гвардии Гренадерского полка Стюрлера. 15 декабря Каховский был арестован. Приговорен к смертной казни и повешен.
19. Английская набережная в Петербурге соединяет Сенатскую площадь с Дворцовой.
20. Имеются в виду солдаты и офицеры Лейб-гвардии Кавалергардского полка, участвовавшего в подавлении восстания декабристов.
21. Имеются в виду солдаты Лейб-гвардии Семеновского полка, участвовавшего в подавлении восстания декабристов и находящегося на Дворцовой площади в момент восстания.
22. Имеется в виду царь Николай 1, не узнанный Онегиным. Николай I [25 июня (7 июля) 1796, Санкт-Петербург — 18 февраля (2 марта) 1855, там же] — российский император. третий сын императора Павла I, почетный член Петербургской АН (1826). Вступил на престол после внезапной смерти императора Александра I. Подавил восстание декабристов. При Николае I была усилена централизация бюрократического аппарата, создано Третье отделение, составлен свод законов Российской империи, введены новые цензурные уставы (1826, 1828). Получила распространение официальной народности теория. В 1837 открыто движение на 1-й в России Царскосельской ж.-д. Были подавлены Польское восстание 1830-1831, революция в Венгрии 1848-49. Важной стороной внешней политики явился возврат к принципам Священного союза. В период царствования Николая I Россия участвовала в войнах: Кавказской войне 1817-64, русско-персидской войне 1826-28, русско-турецкой войне 1828-29, Крымской войне 1853-56.
23. Имеется в виду Петропавловская крепость, служившая в те годы тюрьмой для политических преступников

Продолжение следует....