На берегу груди твоей
сидят два пьяных комиссара,
И кормят чёрную луну
из перекошенных наганов.
А крест, заплетенный змеей,
стал на погонах белым ситцем,
Орлом двуглавых якорей
на потускневших колесницах.
Их скрип предсмертный портупей,
кричал в глаза газетным фразам.
Над кровью залитых бровей,
цветов пурпурных гнила ваза.
Влетев в раскрытое окно,
Тебя отдали адъютантам.
Под лак туфлей и шорох бантов,
Любовь распили как вино.
И что с того, что в этот день,
уже мела подмостки осень.
Твоя, совсем немая тень,
легла в остывшую постель
парижских театральных досок.
Свидетельство о публикации №110061003055