Нарисуем закат глубокий...

Нарисуем закат глубокий -
мутноокий,
когда окна горят,
когда - мрак на востоке,
а на западе -
бледную звёздочку в небе высоком,
как бабочку -
может алмазной иглою пронзить,
с мглою спорящий взгляд,
когда в кронных ажурно-чернённых аудиториях,
бризом кровного Алатау предгория
зашелестят -
наступающей ночи, родные городу тени
не злых привидений...
Вон старушки
в верхушке тополя
мирно сидят
у казана-великана
под экраном рекламы
и перламутры тумана,
как молоко кипятят
над рубиновыми углями
электро-гирлянд
в небе гаснущем юго-восточного Казахстана,
чередою верблюдов
караванов былинных
к их
чуду
тянется ряд
пирамидального рода
видений
древесного происхожденья -
перекочёвкой народа
былых
исполинов...
Как я рад
проявленью в обыденном
чародейного круговращенья
обретений души -
из архива утрат...
С возвращеньем, Балхашские тигры,
вас в небе -
не истребят!
С возвращеньем,
замирание сердца, как в юности ранней!
Мы помянем
матерей, не дождавшихся сыновей,
сыновей,
не вернувшихся к матерям...
Мы расстелем большой дастархан
прямо там,
над орнаментом веток,
воскрешающим павших маралов
с грациозно-изветливыми рогами -
мы рассядемся по облакам
и кюйши
достославный
Курмангазы
сам -
лучший кюй свой, не сочинённый ещё,
с блеском щёк
под каратами светлой, нежданной слезы -
распахнёт перед нами -
крылами,
как беркут степной
на лисицу огненно-рыжую
на пламенный зной -
злой,
больной -
опускающейся грозы -
во имя сверкающей бирюзы
там, где ныне - не зги,
в лучшем случае, цвета гюрзы -
морок рябой,
роговицу,
сетчатку, зрачки,
яблоки глазные -
завязывающий в узлы
напряжения нервного взора-птицы,
которой рассвет - уже снится...
Наплывают на сердце любимые лица,
слышу песни, родными колышимые голосами... -
"Что, не спится?!" -
Не спится! -
Как уснёшь тут под явными чудесами,
наплывающими на страницы
дорогими тенями -
их приводит глубокий закат,
за собой,
когда окна горят,
когда - мрак на востоке,
а на западе -
бледную звёздочку в небе высоком,
как бабочку -
может алмазной иглой
пробуравить,
с мглой
не слившийся взгляд,
когда в степь погулять убегают,
пригнувшись за кронами кровными -
окрестные горы неровные,
как строчки, от чистого сердца
растущие во время не оное -
в это...
Вот и ночь наступила с её "Рыбами",
"Скорпионами",
"Овнами" -
в омутах
звёздного света...
Над мыслями-глыбами,
сквозь сполох неоновый -
ЧЕЛОВЕЧНОМУ-ВЕЧНОМУ,
запрокидывая в зодиак откровенья сердечного,
приговорённое к претворению в лик, евразийского типа
лицо,
говорю я: СпасиБо.!
Верхний ярус градостроений
и самых высоких на свете растений,
и самых высоких горных
отрогов,
и самых высоких облачных - в горних -
армад -
мой духовный,
сулящий нетленный оплот - Арарат,
мира милого сердцу - крыльцо,
ибо -
тем, кто под Богом -
в пространстве и времени данных Творцом,
через родственный взгляд -
взгляд единоверца:
я - есть брат...