Ещё один отмечен Богом
Поэт, товарищ, Человек.
Сказал бы ты ещё о многом,
Но краток наш под солнцем век.
Ты был внимателен к коллегам
И дельный дать готов совет,
И сам от трудностей не бегал –
Вот в чём был твой авторитет!
Прощай же, друг, творивший благо,
Прости невольные грехи.
Да, твой уход уже оплакан,
Но будут жить твои стихи.
09.06.2010 г.
Борису Суровешкину
© Copyright: Иван Сидоров Рлк, 2010
Свидетельство о публикации №110060906528
Свидетельство о публикации №110060906528
Рецензии
ПОЭТ И МУЗА
(Первоначальный вариант)
1
Борис Лексеич Суровешкин
стишки щелкает, как орешки,
что в общем, в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом.
Живет с Пальмирой туч в соседстве,
как птичка Божия, в чьем сердце,
воспламененном страстью к Музе,
уже нет места для иллюзий.
Что славы лавр? Что гонорары
и спорадические свары
литературных активистов?
Плоть актуальна. Дух неистов.
Рассудка язвы лечит лечо
под горним соусом, и нечо
в поэта злобно тыкать пальцем
и называть его страдальцем.
Величьем лирики контужен,
и ближним он, и дальним нужен
как прошлогодний снег. К тому же
бывают вещи и похуже.
Весь день он по квартирке ходит,
с пустой тетрадки глаз не сводит.
В душе унынье колобродит,
шипя, как змей из-под колоды.
Такие фокусы в природе
прелюдьи фортепьянной вроде.
Внезапно в ум его нисходит,
как луч, фантазм в прикиде – дама,
пространная, как панорама,
глубинногрудая, как яма.
Помимо тесного корсета
она в прозрачное одета,
что позволяет суть предмета
воочью видеть без лорнета.
И не секрет, что дама эта –
мечта голодного поэта.
Прощай, духовная диета!
Конец стабильности и света.
Олимп фильтруется базаром,
угар желанья – Божьим даром.
И вот, в клубах плотского пара,
уж не поэта зрим – котяру!
Радары врозь. Кровь в капиллярах
гудит от устремлений ярых.
В мозгах – туман, в ушах – фанфары,
и вспыхивает взор, как фары.
Мертвенно-бледен, как ханурик,
в объятьях виртуальной бури,
как будто обкурившись дури,
он начинает каламбурить,
то хохотать, то брови хмурить,
плясать и петь (но не халтурить!),
короче, он не прочь амурить.
О, сублимация!.. О, тяга
к перу, что гонит нас с оттягом
шар смегм стиха впендюрить в лузу,
тем самым ублажая Музу!
Пинком изгнав унынья слизней,
полн впечатлений и харизмы,
вновь опьянен дыханьем жизни
Борис Лексеич Суровешкин.
Хрустят деньки, как кириешки,
и фюрер мосек, норовящих
втоптать поэта в долгий ящик,
яволит честь отдать: Зер гут!
Талант не прячется в закут,
зане себе расценку знает,
он в битву с ритмами вступает,
шутя размерами играет
и никому не досаждает
своим пристрастьем к языку.
Как говорил премудрый Плотин:
Дух в платоническом улёте
не прохудит телесны боты,
и ежели поэт в охоте,
хотеть не грех – как раз напротив,
коль он способен буйство плоти
употребить с умом в работе.
2
Борис Лексеич Суровешкин
стишки щелкает, как орешки,
что в общем, в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом.
Знаток литературных специй
и лингвистических каденций,
он глубине ментальных фрикций
предпочитает ясность дикций.
Не цель оправдывает средства,
но дух экстатика, в чьем сердце,
воспламененном страстью к Музе,
уже нет места для иллюзий.
Не до банальных разговоров
за жизнь и чад ея, коль скоро
под нож словесной гильотины
ложится шмат двуногой глины.
И нет почетнее причины
для эксцентричного мужчины,
чем, бытовой бежа трясины,
достичь епической вершины,
где на витке спирали новом
вступить в контакт с любезным словом.
И правда, что важнее встречи
души, одетой в плоть, и речи,
обутой в строф тугие краги,
на девственном листе бумаги?..
Возможность следующей встречи!
Поскольку время не перечит
возгонке мыслей, в хвост и в гриву,
к духовному императиву.
Вот так, без шума, пыли, спешки,
и уж, конечно, без усмешки,
судьбы вбивает в почву вешки
Борис Лексеич Суровешкин.
__________
И СЕГОДНЯШНИЙ ВАРИАНТ ЭТОГО СТИХОТВОРЕНИЯ:
1
борис лексеич сыроешкин
стишки щелкает как орешки
что в общем в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом
живет с пальмирой туч в соседстве
как птичка божия в чьем сердце
воспламененном страстью к музе
уже нет места для иллюзий
что славы лавр? что гонорары
и спорадические свары
литературных активистов?
плоть актуальна дух неистов
рассудка язвы лечит лечо
под горним соусом и нечо
в поэта злобно тыкать пальцем
и называть его страдальцем
величьем лирики контужен
и ближним он и дальним нужен
как прошлогодний снег к тому же
бывают вещи и похуже
весь день он по квартирке ходит
с пустой тетрадки глаз не сводит
в душе унынье колобродит
шипя как змей из-под колоды
такие фокусы в природе
прелюдьи фортепьянной вроде
внезапно в ум его нисходит
как луч – фантазм в прикиде – дама
пространная как панорама
глубинногрудая как яма
помимо тесного корсета
она в прозрачное одета
что позволяет суть предмета
воочью видеть без лорнета
и не секрет что дама эта –
мечта голодного поэта
прощай духовная диета
конец стабильности и света
олимп фильтруется базаром
угар желанья – божьим даром
и вот в клубах плотского пара
уж не поэта зрим – котяру
радары врозь кровь в капиллярах
гудит от устремлений ярых
в мозгах – туман в ушах – фанфары
и вспыхивает взор как фары
мертвенно-бледен как ханурик
в объятьях виртуальной бури
как будто обкурившись дури
он начинает каламбурить
то хохотать то брови хмурить
плясать и петь (но не халтурить)
короче он не прочь амурить
о сублимация! о тяга
к перу что гонит нас с оттягом
шар смегм стиха впендюрить в лузу
тем самым ублажая музу!
пинком изгнав унынья слизней
полн впечатлений и харизмы
вновь опьянен дыханьем жизни
борис лексеич сыроешкин
хрустят деньки как кириешки
и фюрер мосек норовящих
втоптать поэта в долгий ящик
яволит честь отдать: зер гут
талант не прячется в закут
зане себе расценку знает
он в битву с ритмами вступает
шутя размерами играет
и никому не досаждает
своим пристрастьем к языку
как говорил премудрый плотин
дух в платоническом улёте
не прохудит телесны боты
и ежели поэт в охоте
хотеть не грех – как раз напротив
коль он способен буйство плоти
употребить с умом в работе
2
борис лексеич сыроешкин
стишки щелкает как орешки
что в общем в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом
знаток литературных специй
и лингвистических каденций
он глубине ментальных фрикций
предпочитает ясность дикций
не цель оправдывает средства
но дух экстатика в чьем сердце
воспламененном страстью к музе
уже нет места для иллюзий
не до банальных разговоров
за жизнь и чад ея коль скоро
под нож словесной гильотины
ложится шмат двуногой глины
и нет почетнее причины
для эксцентричного мужчины
чем бытовой бежа трясины
достичь епической вершины
где на витке спирали новом
вступить в контакт с любезным словом
и правда что важнее встречи
души одетой в плоть и речи
обутой в строф тугие краги
на девственном листе бумаги?
возможность следующей встречи
поскольку время не перечит
возгонке мыслей в хвост и в гриву
к духовному императиву
вот так без шума пыли спешки
и уж конечно без усмешки
судьбы вбивает в почву вешки
борис лексеич сыроешкин
___
Автор Вова Овчинников
Овчинников Владимир Михайлович 09.09.2015 23:40 • Заявить о нарушении
(Первоначальный вариант)
1
Борис Лексеич Суровешкин
стишки щелкает, как орешки,
что в общем, в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом.
Живет с Пальмирой туч в соседстве,
как птичка Божия, в чьем сердце,
воспламененном страстью к Музе,
уже нет места для иллюзий.
Что славы лавр? Что гонорары
и спорадические свары
литературных активистов?
Плоть актуальна. Дух неистов.
Рассудка язвы лечит лечо
под горним соусом, и нечо
в поэта злобно тыкать пальцем
и называть его страдальцем.
Величьем лирики контужен,
и ближним он, и дальним нужен
как прошлогодний снег. К тому же
бывают вещи и похуже.
Весь день он по квартирке ходит,
с пустой тетрадки глаз не сводит.
В душе унынье колобродит,
шипя, как змей из-под колоды.
Такие фокусы в природе
прелюдьи фортепьянной вроде.
Внезапно в ум его нисходит,
как луч, фантазм в прикиде – дама,
пространная, как панорама,
глубинногрудая, как яма.
Помимо тесного корсета
она в прозрачное одета,
что позволяет суть предмета
воочью видеть без лорнета.
И не секрет, что дама эта –
мечта голодного поэта.
Прощай, духовная диета!
Конец стабильности и света.
Олимп фильтруется базаром,
угар желанья – Божьим даром.
И вот, в клубах плотского пара,
уж не поэта зрим – котяру!
Радары врозь. Кровь в капиллярах
гудит от устремлений ярых.
В мозгах – туман, в ушах – фанфары,
и вспыхивает взор, как фары.
Мертвенно-бледен, как ханурик,
в объятьях виртуальной бури,
как будто обкурившись дури,
он начинает каламбурить,
то хохотать, то брови хмурить,
плясать и петь (но не халтурить!),
короче, он не прочь амурить.
О, сублимация!.. О, тяга
к перу, что гонит нас с оттягом
шар смегм стиха впендюрить в лузу,
тем самым ублажая Музу!
Пинком изгнав унынья слизней,
полн впечатлений и харизмы,
вновь опьянен дыханьем жизни
Борис Лексеич Суровешкин.
Хрустят деньки, как кириешки,
и фюрер мосек, норовящих
втоптать поэта в долгий ящик,
яволит честь отдать: Зер гут!
Талант не прячется в закут,
зане себе расценку знает,
он в битву с ритмами вступает,
шутя размерами играет
и никому не досаждает
своим пристрастьем к языку.
Как говорил премудрый Плотин:
Дух в платоническом улёте
не прохудит телесны боты,
и ежели поэт в охоте,
хотеть не грех – как раз напротив,
коль он способен буйство плоти
употребить с умом в работе.
2
Борис Лексеич Суровешкин
стишки щелкает, как орешки,
что в общем, в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом.
Знаток литературных специй
и лингвистических каденций,
он глубине ментальных фрикций
предпочитает ясность дикций.
Не цель оправдывает средства,
но дух экстатика, в чьем сердце,
воспламененном страстью к Музе,
уже нет места для иллюзий.
Не до банальных разговоров
за жизнь и чад ея, коль скоро
под нож словесной гильотины
ложится шмат двуногой глины.
И нет почетнее причины
для эксцентричного мужчины,
чем, бытовой бежа трясины,
достичь епической вершины,
где на витке спирали новом
вступить в контакт с любезным словом.
И правда, что важнее встречи
души, одетой в плоть, и речи,
обутой в строф тугие краги,
на девственном листе бумаги?..
Возможность следующей встречи!
Поскольку время не перечит
возгонке мыслей, в хвост и в гриву,
к духовному императиву.
Вот так, без шума, пыли, спешки,
и уж, конечно, без усмешки,
судьбы вбивает в почву вешки
Борис Лексеич Суровешкин.
__________
И СЕГОДНЯШНИЙ ВАРИАНТ ЭТОГО СТИХОТВОРЕНИЯ:
1
борис лексеич сыроешкин
стишки щелкает как орешки
что в общем в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом
живет с пальмирой туч в соседстве
как птичка божия в чьем сердце
воспламененном страстью к музе
уже нет места для иллюзий
что славы лавр? что гонорары
и спорадические свары
литературных активистов?
плоть актуальна дух неистов
рассудка язвы лечит лечо
под горним соусом и нечо
в поэта злобно тыкать пальцем
и называть его страдальцем
величьем лирики контужен
и ближним он и дальним нужен
как прошлогодний снег к тому же
бывают вещи и похуже
весь день он по квартирке ходит
с пустой тетрадки глаз не сводит
в душе унынье колобродит
шипя как змей из-под колоды
такие фокусы в природе
прелюдьи фортепьянной вроде
внезапно в ум его нисходит
как луч – фантазм в прикиде – дама
пространная как панорама
глубинногрудая как яма
помимо тесного корсета
она в прозрачное одета
что позволяет суть предмета
воочью видеть без лорнета
и не секрет что дама эта –
мечта голодного поэта
прощай духовная диета
конец стабильности и света
олимп фильтруется базаром
угар желанья – божьим даром
и вот в клубах плотского пара
уж не поэта зрим – котяру
радары врозь кровь в капиллярах
гудит от устремлений ярых
в мозгах – туман в ушах – фанфары
и вспыхивает взор как фары
мертвенно-бледен как ханурик
в объятьях виртуальной бури
как будто обкурившись дури
он начинает каламбурить
то хохотать то брови хмурить
плясать и петь (но не халтурить)
короче он не прочь амурить
о сублимация! о тяга
к перу что гонит нас с оттягом
шар смегм стиха впендюрить в лузу
тем самым ублажая музу!
пинком изгнав унынья слизней
полн впечатлений и харизмы
вновь опьянен дыханьем жизни
борис лексеич сыроешкин
хрустят деньки как кириешки
и фюрер мосек норовящих
втоптать поэта в долгий ящик
яволит честь отдать: зер гут
талант не прячется в закут
зане себе расценку знает
он в битву с ритмами вступает
шутя размерами играет
и никому не досаждает
своим пристрастьем к языку
как говорил премудрый плотин
дух в платоническом улёте
не прохудит телесны боты
и ежели поэт в охоте
хотеть не грех – как раз напротив
коль он способен буйство плоти
употребить с умом в работе
2
борис лексеич сыроешкин
стишки щелкает как орешки
что в общем в частности и в целом
мы вправе счесть полезным делом
знаток литературных специй
и лингвистических каденций
он глубине ментальных фрикций
предпочитает ясность дикций
не цель оправдывает средства
но дух экстатика в чьем сердце
воспламененном страстью к музе
уже нет места для иллюзий
не до банальных разговоров
за жизнь и чад ея коль скоро
под нож словесной гильотины
ложится шмат двуногой глины
и нет почетнее причины
для эксцентричного мужчины
чем бытовой бежа трясины
достичь епической вершины
где на витке спирали новом
вступить в контакт с любезным словом
и правда что важнее встречи
души одетой в плоть и речи
обутой в строф тугие краги
на девственном листе бумаги?
возможность следующей встречи
поскольку время не перечит
возгонке мыслей в хвост и в гриву
к духовному императиву
вот так без шума пыли спешки
и уж конечно без усмешки
судьбы вбивает в почву вешки
борис лексеич сыроешкин
___
Автор Вова Овчинников
Овчинников Владимир Михайлович 09.09.2015 23:40 • Заявить о нарушении