Аржя курыма

Вечерело. Пели птички, в бисере купаясь,
Бабочки порхая, уселись на живот.
Всплески на пруду, так угри забавлялись,
Кучерявый корень ожирел от вод;

Под покровом ночи тень вошла седая,
Перешла порог, ставни затворив.
В часиках кукушка затаилась, содрогаясь,
Домовой-сверчок стал вовсе молчалив.

Таракашки бросились из дому, убегали,
Что есть мочи мчались быстро без огляд.
Тень присела, видно ноженьки устали,
Начиная свой таинственный вершить обряд:

В чан с настойкою вложила куль смердявый,
Оттопырила живот, стряхнув труху.
Утопила корень (в зелье) кучерявый,
Запустив угрей в безрыбную уху.

Обошла вокруг, да около котла, сгибаясь,
Бормоча себе под нос заветные слова:
«Аржя курыма, стий чёфындъ экзюкаец!», -
Повторяла сотни раз в тенётах голова.

Забурлило снадобье от колдовства деяний,
Вздыбилось и стало женский образ обретать.
Остудился стан, и вышла девица нагая –
Оны тени мрак-ведунью стали возрождать.

Закрутился ветер, тёмны тучи собирая,
Взвились руки в небо, кожу, оперив.
Промелькнула птицей ведьма молодая
Распыляя тени на жилой массив.

Так и покрывала мраком городские своды,
Рассыпая чёрный бисер на своём пути:
«Аржя курыма, стий чёфындъ экзюкаец!», -
Уже тень шептала у людей внутри…

Вот и не светает. В бусах захирели птички,
Бабочки в гербарий слаженно слились.
Тихо на пруду, там нет живой водицы,
В бородатом корне черви завелись!
 
6-8.06.2010