Дыра

На лубке одном старинном
Где-то в книжке увидал,
Селянинович былинный
Поле русское пахал.

Чуть поскрипывает сошка,
Крепки шёлковы гужи.
И оратай из лукошка
Мечет золото в межи.

Нива-скатерть - самобранка,
Пролегла из края в край,
Булки, пряники, буханки,
Калачи и каравай.
      
За полями, где ромашки,
А была когда-то рожь;
Деревенька вдоль овражка,
По тропинке к ней пройдёшь.

Позаброшена, забыта.
Возле каждого двора
Колеи, как два корыта.
В них ржавеют трактора.
      
Нет солярки для работы,
Сенокосная страда.
Как в бою штрафные роты,
Гибнут редкие стада.

Со столбов бывает летом
Пьянь сворует провода,
И деревня вся - без света,
Вот тогда совсем беда.

А зимой? Зимой сугробы
Нанесет с полей до крыш.
Нет дорог, и даже тропы
Занесло. В деревне тишь.

Даже если, что случится,
То и трактор не пройдёт.
А районная больница
Не содержит вертолет.

Над забитыми домами
Слышно карканье ворон.
Всех дороже в глухомани
Лишь мобильный телефон.

Там живут одни старухи,
Молодежи - ни души.
И, как символы разрухи,
Бродят пьяные бомжи.

Старики, из-под ладошки,
Все глядят из края в край:
Не поскрипывает сошка
И не едет оратай.

Рисунок Бориса Вифлеемского г. Мстёра