Каштанка

Вот грохочут повсюду здесь танки,
за патроном уходит патрон,
я зовусь по-простому - Каштанка,
числюсь просто пушистым бойцом.

От природы я плавать умею
и тонущих спасаю солдат,
все цепляются молча за шею,
ну, а я волоку их в санбат.

Моя доля собачья - ушастая,
день и ночь - я всегда на посту,
кто-то там, за палатками, шастает,
кто-то тонет на том берегу.

Не пугает меня, как известно,
ни обстрел, ни огонь, ни прибой,
я срываюсь с дежурного места
и на помощь, в атаку и в бой.

Вон, один! Подорвался на лодке!
Ставил мины и, вот тебе, раз!
Зацепило осколками глотку,
без зубов, без ушей и без глаз.

Но надежду вселила мне фраза:
"эй, Кафтанка, я, вроде, зывой!",
да и, вправду, живой ты, зараза!
Так, цепляйся, скорей же, родной!

Он вцепился руками мне в шею,
ух, попался здоровый какой!
Тяжело мне, браток, холодею,
окажусь скоро я под водой!

Я тебя умирать здесь не брошу,
за себя мне уже всё равно!
И тащу, и тащу свою ношу:
он - на дно, я - наверх, он - на дно.

Добрались кое-как до санбата,
добрались до земли мы вдвоём,
но казалось мне вместе с солдатом,
что мы всё ещё где-то плывём.

Все мы, люди, всегда, год от года,
как Каштанка с солдатом, плывём,
жизнь нас тянет, за шею, под воду,
ну, а мы, всё живём, всё живём!