Схема открытия тайного Пушкина

                Схема открытия «тайного Пушкина»
                1.
              Она, в общем очертании, не так уж и сложная. И главные её пункты примерно таковы.
              Первое. Пушкин увлекся Историей, как наукой, тоже с детства. Не прекратилось его увлечение, Историей, и в Лицеи. В котором он получил, кстати, весьма основательное образование и по этому предмету. Особо же важными оказались, для А.С. Пушкина, именно так называемые, у пушкинистов, послелицейские годы (то есть именно 1817-1820 годы).
              В которые поэт не только знакомится с девятью томами «Истории государства Российского», официального историографа Н.М. Карамзина, - и продолжает интенсивно исследовать как русскую, так и общеевропейскую и Мировую Историю по доходящим до него, через тот или иной способ, историческим, публицистическим, литературным (и т.д.) трудам и книгам! – но и выходит, именно в эти годы, и на целый ряд запрещенных, в России, литературных, исторических (и т.д.) трудов, книг и уже, даже, на целый ряд тоже запрещенных, в России: исторических материалов, тайных списков, мемуаров, переписки и прочее (В эти же годы молодой поэт активно общается: с представителями различных течений литературной и театральной среды; с офицерами и прямыми участниками Отечественной войны 1812 года; с очевидцами александровского переворота 1801 года; с трудами русских поэтов, писателей и историков прошлого, и т.д. и т.п.
              В частности, знакомится в 1818 году, у братьев Тургеневых, как с  запрещенными, в России, «Записками» Екатерины II, так и с произведением А. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Знакомится, в эти же годы: с судьбами и трудами Новикова, Княжина, Сумарокова, Фонвизина, М.В. Ломоносова; с письмами, молодого Александра I, к Лагарпу и к Ланжерону; узнает, по пересудам и слухам петербургского света, о взаимоотношениях, Александра I, с его женой и с графиней М.А. Нарышкиной; разговаривает со многими очевидцами  и участниками как александровского переворота, так и войн, русских и европейцев, с Наполеоном (Знаменитые Раевские, Д.В. Давыдов, П. Чаадаев, и т.д.).
              Большим потрясением, для молодого поэта, оказалось и решение, царя, о  заключении, его, в крепость или высылки на Соловки. Замененное, Александром I, по ходатайству историка Н.М. Карамзина, изгнанием поэта, из Петербурга, на юг России. Которое он тоже проанализировал именно как политический историк. Вот именно всё это, вместе взятое, и наводит, молодого поэта, на замысел написать именно свою современную Историю России. С этим замыслом он и едет – в изгнание, то есть именно в южную ссылку.
              В которой и начинает воплощать, свой грандиозный, - и опасный, к тому же! - исторический замысел – в жизнь. «Заметки по русской Истории 18-го века», 1822 года, свидетельство-факт, тому. Кстати, они не были предназначены, как утверждают некоторые пушкинисты, для хождения, по России, в тайных списках. 
              Поэт создал, их, именно для своих будущих читателей. И они являются, - в  своем роде, разумеется! - программной исторической работой поэта. В которой говорится, уже, именно о царствовании Екатерины II. Говорится – именно прямым текстом.
              Композиционно и идейно разделены, поэтом-историком, на две части: 1.На царствования Петра Великого и его «ничтожных наследников», которые Россию, в общем-то, не «уронили»; 2. На царствования Екатерины II и, совсем коротко, Павла I.
              Кстати, Екатерины II,  с которой и началось, собственно: «падение России" (то есть новое, после Петра Великого, отставание России от Запада); попадание, её, именно в марионеточную, - через династическую интригу англичан и пруссаков, с их масонами, против России! - зависимость от Англии и Пруссии.
              В южной же ссылке (А, может быть, ещё в послелицейские годы. Это, пушкинистам, надо уточнить.) у политического историка, Пушкина, возникает и замысел по созданию,  им, своего сценического «Бориса Годунова». Что некоторые пушкинисты, - в частности, Т. Левичева! - и подтверждают, нам, через свои исследовательские работы именно по южной ссылке А.С. Пушкина.   
              Кстати, через создание именно сценического «Бориса Годунова» уже довольно отчетливо виден и сам замысел по созданию, политическим историком Пушкиным, своей современной Истории России – именно через художественные свои произведения.
              Именно это – главное в отображении, поэтом, своей современной Истории  России. Кстати, подтверждается этот способ, - изобретенный, нам, великим Чародеем словесности! - уже определением современных литературоведов. Определением, которые его, собственно, так и называют, а именно: «отображение, Истории, через художественные произведения» (В более широком  значении и понимании: «отображение, Истории, через литературу».).
              Отображает у поэта-историка, кстати, эпоху Смутного Времени в России, организованного хищными австро-испанскими Габсбургами, - через католическую церковь с её иезуитами и через польско-литовскую верхушку! – через династическую интригу, а именно: возникновения в России, того времени, именно Самозванца (возниконовение:  через Габсбургов с их католической церковью и иезуитами, диссидента князя Курбского и внутреннюю оппозицию как, в начале, против Ивана Грозного, так и, потом, против первого выборного царя Бориса Годунова!). Именно с этой исторической эпохи поэт-историк и начинает тайно раскрывать перед нами, через свои художественные произведения, - особо выделим именно это обстоятельство! - свою современную Истории России.
              Австро-испанские Габсбурги, кстати, и первые претенденты не только на Власть, или господство, над всей Европой, но и уже, - то есть с открытия, европейцами, Америки в 1492-95 годах! – и на Власть, или господство, над всем остальным Миром. Ибо именно власть над Европой и давала им, в то время, и только что указанную, выше, Власть, или господство, над всем остальным Миром. Которая и давала им, в то время, многочисленные и огромные, к тому же, колонии.
              Это, кстати, главная политическая доминанта той эпохи: хищные австро-испанские Габсбурги именно в «политико-экономическом экстазе», того времени, стали всячески глушить развитие других европейских государств.
              Способ же, изобретенный Великим поэтом, хорош тем, что показывает нам, через сценичность и художественность пушкинского произведения, именно «страсти человеческие». На чем и «проехалась» - вся русская общественность (Да и Николай I – значительно «помог», ей, в этом, дав, через Булгарина, отрицательную «рецензию» на пушкинское произведение.).
              В то время как сам политико-исторический смысл, пушкинского «Бориса Годунова», совсем другой: тайное раскрытие или показ, политическим историком, именно первой исторической эпохи его современной Истории России. Основанный, политическим историком Пушкиным, на возникновении в России, с помощью хищного Запада, - через его династическую интригу против России! – именно Самозванца-марионетки. 
              Самозванца-марионетки Григория Отрепьева, полностью подчиненного, через польско-литовскую верхушку, именно первым претендентам на завоевания Европы и, потом, Мира в целом, а именно: австро-испанским Габсбургам (Самозванцами окажутся у поэта, потом: и изменник Мазепа в его поэме «Полтава»; и Ангальт Цербстская, - в будущем своем, через переворот 1762 года, Екатерина вторая! - тоже поставленная на российский престол, англичанами и пруссаками с их масонами, через династическую интригу.).
              Вторым и третьим достоинствами этого способа раскрытия, поэтом, своей современной  Истории России, является то, что общественность воспринимала его способ создания своей Истории России, - при создании поэтом (В то или иное время, разумеется!) именно своих художественных произведений! – во-первых, именно как единичное произведение нашего Гения; во-вторых, именно как его художественные  шедевры.
              В то время как всё это было уже, у нашего Чародея словесности, несколько иным. Другими словами, было, уже, не только не первым, но и, разумеется, уже и не вторым. 
              Ибо то или иное художественной произведение стояло, у нашего Гения:
         - именно уже в хронологическом ряде, только что обозначенным, вам, выше (Это ряд, выделяющий, у поэта-историка, именно исторические эпохи. Пример-факт, тому: «Борис Годунов» выделяет, у поэта, именно эпоху Смутного времени; поэма «Полтава» - эпоху царствования Петра Великого с завоевательным походом, на Россию, шведского короля Карла XII и возникновения, на Украине, изменника Мазепы; повесть «Пиковая дама», - с её окружением, разумеется, которое мы, наверное, покажем, вам, несколько ниже! - эпоху царствований Екатерины II и её потомков.);
         - и уже не являлась, у нашего Великого поэта, чисто художественным произведением! Ибо уже отражало, у него, или ту, - или другую! - эпоху его современной Истории России (Другими словами, уже выделяло, у Гения, не только само художественное произведение, - созданное, поэтом, в то или иное время! – но и уже четко  выделяло и отражало, у нашего Чародея словесности, или ту, или другую, эпоху именно его современной Истории России.).
             Следующим достоинством этого способа является примерно следующее. Поэт-историк именно многочисленные связи своих тайных произведений, друг с другом (Эти связи отчетливо выделены мною, к примеру, в книге «Пушкинские тайнозаписи».), тоже весьма искусно прячет – именно в тайное. 
             Классический пример-факт, тому, - если здесь можно так выразиться! – это, к примеру, замена, поэтом, торжества Самозванца над Россией, в первичной концовки его «Бориса Годунова» (А эта концовка, напомним, такова: «Да здравствует царь Дмитрий Иванович!».), на так называемый, пушкинистами, «декабристский факт». 
             Другими словами, замена на безмолвие народа при расправе, заговорщиками, над семьей царя Бориса Годунова: замена, поэтом, через его знаменитую ремарку: «Народ безмолвствует».
             Она выражает у Чародея нашей словесности, кстати, и некую зловещность, ибо народ, - лично увидевший расправу над семьей Годунова! - не только засомневался в правильности всего происходящего в новой концовке пушкинского "Бориса Годунова", но и уже начинает враждебно оппозиционировать к въезжающему, в Москву, явному Самозванцу.   
             Через что наш Гений словесности, кстати, весьма искусно упрятал, от общественности, именно основную идею своих, только что выделенных вам, выше, трёх главных произведений, а именно: Самозванцев в каждом своём, названных, выше, произведениях!
              И через что осуществил, незаметно для читателей и зрителей "Бориса Годунова", - особо выделим это! -  свой тайный перенос, логической концовки судьбы Самозванца Григория Отрепьева, в роман «Капитанская дочка» (А она, то есть логическая концовка судьбы Самозванца Григория Отрепьева, у поэта, такова: «Его выбросили из окна, зарезали, сожгли, зарядили его пеплом пушку и выпалили».).
              Осуществил тайный перенос через разговор Гринева с Емельяном Пугачевым. Через разговор, данный, поэтом, в конце одиннадцатой главы его романа "Капитанская дочка". Что тоже делает у него, в его тайной Истории России, Самозванцев, - которые запечатлены, у него, и в его «Борисе Годунове», и в его «Полтаве» и в «Пиковой даме»! – не слишком броскими. Не слишком броскими, разумеется, для каждого его произведения (то есть для его "Бориса Годунова", "Полтавы" и - "Пиковой дамы").
              Другими словами, он и здесь внешне стремится, через вполне определенный способы и приемы, не слишком ярко связывать, - все три свои главные произведения по его Истории России! – именно с Самозванцами. И тем не менее, как видите уже и сами, связывает их воедино, или в трилогию, именно через Самозванцев! А "не слишком ярко связывает" потому (и для того!), что само самозванство, - особенно самозванство Екатерины II и её потомков! - смертельно опасно для поэта-историка, живущего именно при потомках Самозванца Екатерины второй! И так далее.
              Не менее важен, здесь, и тот момент, что поэт именно главное ядро своей современной Истории России, - а это царствования именно Екатерины II и её потомков! – весьма искусно прячет, через свои другие способы и приемы работы, его, как с текстом, так и с самим Словом, именно в тайное. Которое, кстати, тоже весьма искусно у нашего Чародея словесности.
              Другими словами, это тайное раскрывается, перед нами, тоже только через вполне определенные способы и приемы. А пример-факт, тому, это многолетняя, - практически в четверть столетия! -  расшифровка, мною, именно тайного содержания знаменитой пушкинской повести «Пиковая дама».

                2.
              Ну а сейчас приступим к постепенному раскрытию второго пункта выделенной вам, выше, схемы открытия «тайного Пушкина». Он, в общем своем очертании, тоже не особенно сложен. Но требует, от читателя, вполне определенного внимания. Кроме того, исполнен, нашим Гением, в форме мягкой иронии именно к невнимательным читателям его произведений. 
              Начнем раскрытие, второго нашего пункта, с выделения, перед вами, стихотворного Посвящения, поэта, ко второму изданию, в 1828 году, его поэмы «Руслан и Людмила», названного, пушкинистами, «У лукоморья дуб зеленый…». Кстати, оно так понравилось людям, - особенно детям! – что его декламируют порой, то есть в основном день рождения нашего Великого поэта, по несколько раз. Вот оно, перед вами:
  У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит
Налево – сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон и дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кощей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету…

                Краткий комментарий к стихотворному Посвящению
              Главными являются, в пушкинском Посвящении, два положения. 
              Первое, это ключ, поэта, именно к своим наиболее крамольным произведениям. Тайно выделен, у поэта, через «Тридцать витязей прекрасных» (Смотрите пушкинское Посвящение.). А означает, у нашего Чародея словесности, именно 1830 год. В который (и к которому, естественно!) он и должен был, по его замыслу, создать, - или начать создавать! – свои наиболее крамольные произведения.
              Второе положение тайно раскрывает, у поэта, опознавательные слова, с помощью которых поэт и метит (или маркирует!) - именно свои наиболее крамольные произведения. Это, у нашего Гения: море; его округлость или его дуга, в виде, к примеру, древнего стрелкового оружия, названного «луком»; дуб зеленый (Смотрите, к примеру, первую строку пушкинского  Посвящения: «У лукоморья дуб зеленый»); дядька морской (Смотрите пушкинскую строку: «И с ними дядька их морской»); песнь, сказка и - некоторые другие.
              Главным является, у поэта, именно только что выделенный, выше ключ. При «поворачивании», которого, именно на 1830 год (Смотрите, об этом, выше.) и должны открыться, перед нами, создаваемые поэтом, в 1830 году (Или, точнее, по 1830 год.), наиболее крамольные его произведения. Но о нём, то есть о только что названном, выше, «ключе», мы поговорим, наверное, несколько ниже. Здесь же  уже попытаемся показать вам, тоже в форме мягкой иронии, тоже весьма важный, для нас, смысл именно его стихотворного Посвящения. А он, - в нашем исполнении, разумеется! - примерно таков:
                Текстовой анализ стихотворного введения.
              Он, у нас, тоже будет, наверное, оригинальным. Во всяком случае, будет резко отличаться от всех предыдущих и, разумеется, от всех мифов, созданных именно о пушкинском Лукоморье. Постараемся провести, его, кратко. 
              Поэтому сразу же выделим, что первые шесть строк, стихотворного введения, к поэме, отделены, у поэта, от остального текста «У Лукоморья». Вот как они выглядят именно у поэта:

  У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках

              Как видите уже и сами, первые шесть строк – отделены, у Пушкина, от остального текста. Что, всё сие, означает - у Чародея нашей словесности? Да то, что он именно через специальное выделение, этих шести строк, тайно просит, нас, произвести – анализ их. Повинуемся! И делаем попытку создать анализ - именно  пушкинского шестистишия. А он будет у нас, - с пушкинской мягкой иронией к невнимательным своим читателям, разумеется! - примерно таков.
              Первая строка. «У лукоморья дуб зеленый…» - Выделяет, у поэта, округлость моря (Как вы уже знаете, в форме  «боевого лука», или – дуги.). И – дуб зеленый!
Вторая строка. «Златая цепь на дубе том…» - Выделяет, у поэта, «златую цепь». Опять же – «на дубе том»! Кстати, зачем, поэту, именно золотая, да, ещё, и цепь? Или – наряженный, златой цепью, дуб зеленый? Словно, как нельзя кстати, наряженная, разными игрушками, новогодняя ёлка!
              Наверное, для того, чтобы в иносказательной форме высказать, нам, самые сокровенный тайны всех событий (или, точнее, цепи исторических событий, собственно и составляющих - Историю России!) именно его, Пушкина, современной Истории России. Лучшего здесь, при специальном «украшении» Пушкиным-историком, зеленого дуба, - именно златой цепью! - и не придумаешь!
              Третья строка. «И днем и ночью кот ученый…». Выделяет, у поэта, что «И днем и ночью» (то есть всегда, или – длительное время!) какой-то «кот  ученый». Здесь можно, - поддаваясь именно легкой иронии поэта, над своими невнимательными читателями! – дословно перевести, эту пушкинскую строку, примерно так: «И днем и ночью неКОТорый ученый…» (Так поэт обозначает, в этой строке, именно себя!).
              Через которую мы и видим, кстати, кропотливую работу, А.С. Пушкина, именно: по исследованию, им, русской Истории; по исследованию, им, в фальсифицированной русской Истории, именно огромной цепи событий и тайн русской Империи. Которую он и доведет потом, в своих крамольных произведениях, именно до русской общественности.
              Четвертая строка. Продолжает, у поэта, развитие его мысли, а именно: «Все ходит по цепи кругом». Или же, если перейти на эзоповский язык, какой-то «ученый» «и днем и ночью» (то есть длительное время!) «все ходит», в своих исторических изысканиях, - «как по цепи»! – «кругом». Что продолжает, - и далее! – именно развитие только что выделенной, выше, мысли, Чародея нашей словесности, о том, что необходимо искать, в Истории России, именно многочисленные, её, Истины, часто сфальсифицированные, - или, даже, уничтоженные! – предшествующими её правителями.
              Которую он, поэт, и завершает как через пятую, так и, потом, через шестую строку своего гениального шестистишия.
              «Идет направо – ПЕСНЬ заводит». Это, у поэта, оформление им, в «песнях», как его поэмы «Руслан и Людмила», так и его, - обратите внимания! – тоже поэмы «Полтава» (Смотрите  эти «песни», в названных произведениях поэта, самостоятельно. Кроме того, в своих черновиках поэт неоднократно выделяет и главы своего романа «Евгений Онегин», тоже в песнях!  А там, у него: и тайная глава «Отрывки из Путешествия Онегина»; и тайная - десятая глава, или - именно "песнь"!).
              «Налево – СКАЗКУ говорит» - это, у поэта, именно его сказки. С их, разумеется, крамольными тайнами (Мы уже дали вам, их крамольное содержание, в книге «Пушкинские тайнозаписи».). 
              Вот, собственно, и весь наш анализ пушкинского шестистишия. К которому следует добавить только то, что именно через «кота ученого» поэт и уводит, своих читателей,  в мир легенд и сказок.
              В остальном же тексте стихотворного Посвящения, к поэме "Руслан и Людмила", Пушкин выделяет нам, как вы уже знаете, «тридцать витязей прекрасных». Другими словами, выделяет нам, - как вы уже тоже знаете! – 1830 год. Год создания, им, своих тайных произведений. В том числе – и своих сказок с их, разумеется, крамольными тайнами. Создает через строки: «И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных, И с ними дядька их морской».
              Остается только выделить, в заключение анализа, что Пушкин в конце стихотворного Посвящения  вновь возвращается как к морю и к «зеленому дубу», так и, - через них! – именно к своим «сказкам». 
              Возвращается, кстати, вновь через шестистишие (Оно выделено, мною, через жирный шрифт): «И там я был, и мед я пил; У моря видел дуб зеленый; Под ним сидел, и кот ученый  Свои мне сказки говорил. Одну я помню: сказку эту  Поведаю теперь я свету».  Что, то есть именно «сказки» (с их, разумеется, крамольными тайнами) и являются очень важными во всем его стихотворном Посвящении к поэме "Руслан и Людмила".
              Здесь же уже подчеркнем следующее умозаключение пушкиниста К. Лахостского. Кстати, одного из немногих пушкинистов, уже довольно-таки далеко отошедшего от «незыблемой концепции» П. Щеголева! Ибо он одну из глав своей книги «Александр Сергеевич Пушкин» обозначил следующим образом «Начало трагедии» (1834-1836 годы).
              А, в конце книги, даже сделал и вывод о том, что дантесовская дуэль была - «подготовленным убийством». Вот как он пишет об этом,  кстати, чрезвычайно важным, для пушкинианы в целом, выводе: «Смерть Пушкина не была случайной гибелью на дуэли. Это было подготовленное убийство».
             Само же умозаключение пушкиниста, вынесенное им, кстати, в эпиграф к только что выделенной, выше, главе («Снова тучи надо мною Собралися в тишине»; - пушкинское стихотворение «Предчувствие», 1828 год), надо тоже, наверное, как-то скорректировать. Или, что более точно, уточнить.
             Ибо пушкинское стихотворение «Предчувствие», - посвященное А.А. Олениной, ученицы Глинки и девушки, в которую поэт был, одно время, влюблен! -  скорее всего, было связано не только с «последним этапом дела об «Андрее Шенье», после которого «вскоре возникло угрожавшее Пушкину ещё более тяжкими последствиями дело об авторстве «Гаврилииады», но и уже было связано, у поэта, и с тем, что он, - в том же 1828 году! – создал как своё стихотворное Посвящение «У Лукоморья», так и свою знаменитую поэму «Полтава» (При уже созданном им, - особо выделим и это обстоятельство! - первом своем труде по Истории России: «Борисе Годунове».). 
              Кстати, создал их (стихотворное Посвящение, стих "Предчувствие" и поэму "Полтава"), ещё раз выделим, одновременно или – в один и тот же год! Для этого ему даже пришлось создавать поэму «Полтава», как отмечают уже многие пушкинисты, в сверхускоренном темпе. А создать её ("Полтаву"), кстати, для того, чтобы, - именно через неё! – отобразить, уже, вторую эпоху своей современной Истории России! Которую, то есть поэму «Полтава», он и собирался опубликовать,  заметим и, уже, особо  выделим и это обстоятельство! - именно к 1830 году.
              К этому же году, он планировал, кстати, ещё раз попытаться опубликовать – и своего «Бориса Годунова». Что, у него, и получится. Поэму «Полтава» он опубликует - в марте 1829 года, а «Бориса Годунова» - в конце 1830 года с датой издания, трагедии, 1831 год.
              Таким образом, к намеченному им, - через, как вы уже знаете,  «Тридцать витязей прекрасных»! – 1830 году, у него уже будут реально существовать, через опубликование, два его основных «фундаментальных» труда по его современной Истории России! Однако вернемся к разговору об ещё больших опасностях, подстерегающих, поэта, при создании, им, новых крамольных произведений, который был – прерван нами.
              А ещё более крупные неприятности (Вплоть до убийства поэта.) могли возникнуть у А.С. Пушкина, ещё раз выделим, именно в связи с его, ещё более крамольными произведениями, к созданию которых он, как вы уже знаете, тайно приступил. Связано и потому, что он, именно на основе преследования, его, Николаем I, - через его военные «суды»! – отчетливо осознал, в то время, всю опасность, для себя, только что указанного вам, выше, выбранного, им, пути. 
              Потому он и создал, в том же 1828 году, своё «Предчувствие»! Однако мы вновь – несколько увлеклись. Поэтому вернемся – к выбранной нами, выше, теме, а именно: к показу, к раскрытию, «тайного Пушкина».

                3.
              Начнем, разумеется, именно с пушкинских сказок. Как они взаимосвязаны: друг с другом, и - с тайной "Пиковой дамой"? И где ключевой слово (или ключ!), прямо ведущее, нас, именно к самым крамольным пушкинским «сказкам»/ И, разумеется, к самой «Пиковой даме», являющейся – самым главным тайным произведением нашего Гения?
              Коротко, то есть почти схематично, попытаемся ответить и на эти вопросы. Ответить для того, чтобы  и  вы  четко представляли, себе, именно сам путь поиска  «тайного Пушкина», то есть путь поиска именно его, самых крамольных, «сказок». И, разумеется, его «святая святых», -  и - главного! – исторического труда: его огромной (шести плановой!) тайной «Пиковой дамы». Повести, являющейся,  еще раз подчеркнем, главным, - и заключительным, к тому же! - ядром его современной Истории России. А путь, этот, примерно таков.
              Главное ключевое слово (или ключ!), ведущее, нас, к «тайному Пушкину», это, как вы уже знаете, число «витязей прекрасных» (Начнем второй этап поиска "тайного Пушкина" именно от его первого "ключа", то есть именно, как вы уже знаете, от 1830-го года!).А вторым,  тоже главным "ключом", будут, у поэта, уже "Тридцать три богатыря"! Ведущие, нас, именно к 1833-му году!
              Другими словами, означающее, у Чародея словесности, назначенное, им же, время (или: срок; конкретно - год!) создания, им же, именно самых крамольных своих произведений: его самых крамольных «сказок». И, разумеется, «Пиковой дамы», как главного ядра его Истории России. И, разумеется, с его последним дневником, тоже начатым, поэтом, именно в 1833 году, да, ещё, и в день «святой Екатерины»!   
              Кстати, вот как именно начало его (то есть пушкинского дневника за 1833-35 годы!) выглядит у нашего поэта в его дневнике за 1833-35 годы: «1833 год. 24 ноября. Обедал у К.А. Карамзиной» (У Екатерине Андреевне Карамзиной».). Выделим, обедал поэт, у Карамзиной, именно в день «Святой Екатерины».
              И находится этот ключ, разумеется, не у какого-то, там, Лукоморья (Морей-то ведь, у России, – с  их, не менее  многочисленными  Лукоморьями! – очень  много.). Да, еще, и на каком-то, там, дубе! Да, еще, и зеленом, ко всему (А дубов и, даже, дубрав, в России, вообще не сосчитать.). А находится этот "ключ" именно в пушкинской строке: «И тридцать витязей прекрасных», специально выделенной, Гением, именно в стихотворном Посвящении к поэме «Руслан и Людмила», названное, пушкинистами, «У Лукоморья дуб зеленый…» (Даем вам, здесь, именно полное название, ими, пушкинского стихотворного Посвящения, -  к названной нами, выше! - его поэме «Руслан и Людмила».И даем заодно, специальный повтор первого этапа поиска "тайного Пушкина", чтобы наше объяснениев стало, вам, более понятным.). 
              Итак, витязей, - и их количество (или число) в группе! – ищем именно в сказках Пушкина. Находим их, - витязей (И, разумеется, их количество, в указанное, выше, группе.)! – только в его, то есть Пушкина, «Сказке о царе Салтане». Вот эта строка, уже подтверждающая, нам, что это – именно пушкинский второй "ключ": «Тридцать три богатыря, Все красавцы удалые». 
              Сказке, в  которой, как вы уже знаете по моим исследовательским книгам, Чародей нашей словесности именно через ввод, им, нового количества (или числа!) «витязей прекрасных» (то есть именно через ввод, им, самого времени или срока.)- в выделенной, выше, группе! – уже выделяет нам, - в новой «сказке» (В «Сказке о царе Салтане», то есть.)! - время (или срок!) создания, им же, своих, только что названных вам, выше, самых крамольных произведений. переносит, - через число 33 (тридцать три!) витязей в выделяемой, здесь, «сказке»! Другими словами, выделяет срок создания их, поэтом, именно на 1833 год.
              Повинуемся второму главному указателю поэта, - то есть его ключевому слову (или числу тридцать три.)! – и просматриваем сказки, - и другие произведения нашего Гения! - именно за 1833 год. Просматриваем и находим: и его «Сказку о рыбаке и рыбке» (Создана, поэтом, именно в 1833 году.); и его «Сказку о золотом петушке» 1834 года; и, разумеется, другие его тайные произведения.
              Другими словами, находим – именно его тайную «Пиковую даму»! Где, число «33», тоже, кстати, фигурирует. Через, как вы уже знаете по моим книгам, пушкинский «календарь», равный, как вы уже тоже знаете по моим книгам, 33-ём дням!  Причем, - если здесь можно так выразится! – оно, число тридцать три, просто-таки сверкает в его чудо-повести.
              И находим, разумеется, его дневник, тоже начатый, поэтом, именно в 1833 году. В 1833 году поэт начал создавать, кстати: и свой роман «Капитанская дочка»; и свою «Историю Пугачева» (Более подробно мы надеемся поговорить, о них, несколько ниже.). Вот самый главный путь поиска – именно «тайного Пушкина» (Несколько ниже мы постараемся показать, вам, и его основные ответвления.).
                ххх
              А чтобы вы не ошиблись именно в своем поиске «тайного Пушкина», поэт даёт нам, - начиная именно с его стихотворного Посвящения «У Лукоморья»! – и целый ряд  других тайных подсказок. Попытаемся вывести их, - «на чистую воду»! – именно через пушкинские строки  из, его же, выделяемых, здесь, «сказок» и – других произведений нашего Гения.
              Так, - помимо именно «Тридцати витязей прекрасных»! – у поэта существуют, - и в том же, как вы уже знаете, стихотворном Посвящении «У Лукоморья» (тоже через строки.): и «дуб зеленый» (Кота, - да еще и ученого! - нам, здесь, уже совершенно не надо.), и, к примеру, «Дядька их морской».
              Через которого, в одной из будущих пушкинских «сказок» (Здесь логика у Гения, веделим,тоже строжайшая!), обязательно вновь появится – и именно из пушкинской поэмы «Руслан и Людмила» и из стихотворного Посвящения «У Лукоморья», к этой поэме! – злой и коварный, Чародей-волшебник, Черномор. Ещё раз напомним, как выглядят, они, - пушкинские подсказки! - именно в пушкинском стихотворном Посвящении «У Лукоморья». Первая строка: «У Лукоморья дуб зеленый». Вторая строка, строка о «морском дядьке»: «И с ними дядька их морской».
              А вот как, - эти же объекты! - выглядят у поэта, - если поискать, их, именно в пушкинских «сказках»! – в его «Сказке о царе Салтане». По пушкинскому дубу, который был, как вы помните, зеленым: «Он лежал пустой равниной; Рос на нем дубок единый». А вот как выглядит, у поэта, «морской дядька» по той же пушкинской «сказки»: «С ними дядька Черномор».
              Кстати, здесь поэт не только возвращает, нас, к «морскому дядьке» (Возвращает - именно через слово «дядька».), но и возвращает, нас, через слово «Черномор», и к самой поэме «Руслан и Людмила», где один из главных героев, её, именно злой волшебник-чародей Черномор. Как видите уже и сами, и здесь поэт бережно подстраховывает, нас, именно от присущих нам, - при поиске! – ошибок.
              И здесь мы, - чтобы и вы отчетливо осознали, что поиск – дело очень трудное и сложное! – тоже вновь немного слукавили перед вами. Вот в каком пушкинском великолепии возникает у поэта, в его «Сказке о царе Салтане», именно его – «дуб зеленый». Вот выделенное, выше, пушкинское великолепие, весьма с тонкой иронией переданное, Гением, через следующие его строки: «В дно головкой уперся, Поднатужился немножко: «Как бы здесь на двор окошко Нам проделать?» - молвил он, Вышиб дно и вышел вон. Мать и сын теперь на воле, Видят холм в широком поле, Море синее кругом, Дуб зеленый над холмом». 
             А пушкинское  великолепие,  заключено, здесь, именно в том, что Гвидон, с матерью, - только что «приплыв» на остров Буян (в бочке)! – сразу же и увидели, на нём, не только «Дуб зеленый» (Да, еще, и на холме.), но и, даже, «море синее кругом».  Другими словами, ошибиться здесь, - из-за просто гениальной пушкинской подсказки! - просто невозможно. 
             Если не верите, то сами посмотрите экранизированную пушкинскую сказку именно с моментом  указанного, выше, пушкинского великолепия: как только «приплыли» на остров «Буян», - в бочке! - так сразу же и увидели – именно «дуб зеленый». Потом  увидят они, - разумеется! – и «тридцать трех» пушкинских богатырей (Увидите, их, и вы, если прочитаете - пушкинский шедевр. Или посмотрите указанную, выше, экранизированную  сказку нашего Гения.).
              Обращает на себя внимание, - в пушкинской «Сказке о царе Салтане»! - и само название острова: остров, под названием, «Буян». Именно через слово «Буян» поэт и показывает  нам, - тайно, разумеется! – что он продолжает именно начатое им, - еще в его стихотворном Посвящении «У Лукоморья»! – своё буйство (или бунт!) именно против царей самозванцев.
              Кстати, и сам царь Гвидон, попавший на остров «Буян», вроде бы исходит, у поэта-Гения, от какого-то шотландского, - сказочного, что ли! - принца Уэльского, который вроде бы связан, по легенде о нём, даже с небесным «Млечным путем». Я еще не нашел документального подтверждения - именно этой пушкинской трактовке, его же, царя Гвидона.
              Совсем случайно узнал, о её, то есть только что указанной версии, существовании, даже, наверное, и не поверите где: в телепередаче «Поле чудес». В одной из мартовских передач за 2005 год. Впрочем, слушал телевизионную передачу, в то время, весьма рассеянно, что не исключает ошибок даже в только что изложенном, вам, выше. А узнал - от самого Леонида Аркадьевича Якубовича. Кстати, человека, неплохо знающего - некоторые произведения А.С. Пушкина.
              Впрочем, само «Поле чудес» основано, его создателями, «на работе», участников игры (Через метод угадывания, ими, букв в Слове. И, разумеется, через интеллектуальный уровень самих игроков.), именно со «Словом».
              В общем, как не расхваливай, сейчас, «Поле чудес», «черное дело» - уже совершено! Или я – очень невнимателен был тогда, или же они, игроки, явно перепутали «Сказку о царе Салтане» с пушкинской же «Сказкой о золотом петушке», действительно исходящей, у поэта, из легенды об арабском звездочете, «промелькнувшей» в сборнике «Сказок Альгамбрамы» североамериканского писателя Вашингтона Ирвинга. Скорее всего, что она (трактовка «царя Гвидона».) будет найдена, - мною, или другими исследователями пушкинского творчества! – значительно позднее. 
              И, тоже не менее необычное, о только что упомянутом, выше, острове «Буян». Необычное потому, что его смысловое содержание вновь высветила нам, уже 10-го июня 2007 года, телепрограмма «Поле чудес». А она расшифровала нам, название пушкинского острова «Буян», как остров-порт. Да, ещё, и со складами на нём!
              Оказывается, так древние русские называли – именно порт! Называли, его, именно «Буян». И чему, сейчас, отдать предпочтение: я, даже, уже и не знаю! Поэтому и этот вопрос мы отдадим – будущим пушкинистам. Но от самого современного смысла слова «Буян», - означающего «буянить», «бунтовать»! - я, кстати, не отказываюсь. 
              Ибо поэт весьма нередко многозначен – именно в своих тайных произведениях. Как, кстати, не отказываюсь и от истоков, породивших, у поэта, «царя Гвидона». Однако все же попытаемся  закончить разговор - именно о главном пути поиска «тайного Пушкина». Закончить, его, именно уже логической (Что, уже, тоже важно.) концовкой.
                ххх 
              А она, в общем-то, уже проста. При выходе на «тайное» уже не нужно, - чтобы не демаскировать именно «тайное»! – ни «тридцать трех богатырей». Ни, тем более, «дуба зеленого», уже тоже являющемся  мощным, - демаскирующим «тайное»! – объектом. Можно оставить, - только как весьма неприметный признак! – пожалуй, только... море! Но наиярчайшее выделить, - при этом! - именно время! Вот это Гений и делает – именно в своей «Сказке о рыбаке и рыбке» 1833 года.
              Причем, с первых  же её строк, да еще, к тому же, два раза! Другими словами, он своих «тридцать трех богатырей» преобразует, в выделяемой, здесь, «сказке», именно в «Тридцать три года», не забывая, при этом, выделить и – море!  Вот как он это гениально делает, причем, - еще раз выделим! - два раза.
              Первая выдержка из его «сказки: «Жил старик со своею старухой  У самого синего моря; Они жили в ветхой землянке Ровно тридцать лет и три года».
              А вот и его вторая выдержка, повторно выделяющая, у Чародея нашей  словесности, именно тридцать три года. Выдержка, которая, еще раз выделим, совсем не далеко, у поэта, от первой: «Удивился старик, испугался: Он рыбачил тридцать лет и три года  И не слыхивал, чтоб рыба говорила». Вот, собственно, и весь главный путь поиска, нами, именно «тайного Пушкина».
                ххх
              Кстати, особо я восхищен именно пушкинской фразой: «Тридцать лет и три года». Разумеется, всё, что мы написали о 33-х годах, - в нашем рассказе о пушкинской «Сказке о рыбаке и рыбке» в книге «Пушкинские тайнозаписи»! – остается в силе.
              Там мы, говоря о них, еще специально не подвели, вас, именно к нашему восхищению пушкинской фразой. А восхищаюсь я, ей, потому, что именно через пушкинское «Тридцать лет и три года», Чародей словесности  и  повторяет, нам, сам путь поиска, нами, именно своего тайного наследия. Повторяет, - через «Тридцать лет»! – именно 1830 год! А, - через дополнительные «три года»! – именно 1833 год!  Не правда ли, всё, - это! - не только восхитительно, но и – гениально.
                ххх
              В заключение  же самого разговора, о числе 33, дадим и понимания, нами, самого пушкинского слова «У Лукоморья». Оно вызывает  у  многих  людей, кстати, непонимание – именно его смысла. Не будем ручаться, здесь, за точность его семантического «перевода». Пусть это сделают – профессиональные пушкинисты.
              Наше же объяснение, этого слова, очень простое: море, «загнутое», - через сушу! – в форме лука (Более точно – в форме дуги.). Дословный перевод  этого пушкинского слова: море в форме (точнее, наверное, в виде!) средневекового оружья, называемым «луком». Примерно - как огромный феодосийский пляж (Более точно – «феодосийский залив».), «загнутый», - сушей! - именно в форму  лука (или, более точно, в форму дуги.). По которому Пушкин, кстати, и проехал, следуя, из Керчи,  именно в Феодосию.
              И, тоже, кстати, пушкинскому «Лукоморью» совершенно не соответствуют: ни «Обиточный залив», ни «Бердянский залив» Азовского моря, - куда Пушкин, скорее всего, и не заезжал, так как дорога пролегала, тогда, очень далеко от Азовского моря! - ни, тем более, бухта, расположенная рядом с городом Таганрогом (Расположенная юго-югозападнее его. А не таганрогская бухта-гавань, - расположенная юго-юговосточнее города! - вообще не имеющая форму «лука» или дуги.).
              Ибо это, уже, всё же бухта, а - не залив. Правда, бухта, тоже имеющая, по карте, форму дуги. Но имеющая в начале своем, - если воспользоваться геометрическими терминами! – не «дугу», а именно «острый угол». В общем, по моей личной оценки, - не претендующей ни на что! – пушкинское «Лукоморье» – это именно «феодосийский залив». Но, - чтобы не обидеть таганрогцев, долго державших первенство именно по пушкинскому «Лукоморью»! –  распределяем,  пушкинское «Лукоморье», на два «призовых» места: на таганрогскую бухту, расположенную юго-югозападнее города,  и – на «феодосийский залив»! 
              Кстати, все красоту и великолепие именно «феодосийского залива» поэт мог отчетливо увидеть и при своем дальнейшем путешествии по Крыму, совершенном, как вы уже знаете из пушкинианы, на корабле, при котором корабль огибал именно мыс Ильи, то есть конечную точку выделяемого, здесь, черноморского залива. Чего не скажешь именно о Таганроге при первой поездке поэта, вместе с Раевскими, на Кавказ, о которой вообще очень мало сведений в пушкиниане, носящих - именно документальный характер. 
              Особенно по самому Таганрогу той поры. Вторая же поездка поэта на Кавказ, предпринятая, им, в 1829 году, уже не имеет, к пушкинскому «Лукоморью», никакого отношения. Ибо стихотворное Посвящение, ко второму изданию поэмы «Руслан и Людмила», создано, поэтом, значительно раньше, то есть создано поэтом в 1828 году.
              Кроме того, Черное море и Крым так сильно «встряхнули» поэта, угнетенного ссылкой, что именно с Феодосии он вновь начал, после чуть ли не полугодового молчания, создавать! 
              Пример тому, его стихотворение «Погасло дневное светило», созданное им, по свидетельству самого поэта, именно при ночной поездке, на корабле, из Феодосии в Гурзуф. Кроме того, и в самой Феодосии поэт пробыл, как известно из пушкинианы, целых два дня, что тоже дает нам вероятность рассмотрения, поэтом, именно феодосийского залива. Форма которого, в виде дуги, или лука, отчетливо видна - именно при хорошей видимости. 
              Так что мы, то есть лично я, отдаю «призовое место», - по пушкинскому «Лукоморью! - именно городу Феодосии.
              Впрочем, есть и другой источник пушкинского «У Лукоморья». Вот что мы читаем, к примеру, именно в пояснении, профессионального пушкиниста, к пушкинской поэме: «Для второго издания поэмы, вышедшего в 1828 году, Пушкин добавил стихотворное введение «У Лукоморья дуб зеленый…», первые строки которого представляют собой переложение эпизода из сказки, рассказанной поэту во время ссылки няней Ариной Родионовной». 
              А первые строки, это именно: «У лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том». Так что «призовое место», по пушкинскому «Лукоморью» может достаться и русскому народу, создавшему сказку, которую знала - няня поэта. И создавшим, в своем сознании и в языке, очень точное название, или  определение, именно некоторым береговым очертаниям  многих морей, окружающих Россию: очертание, имеющее форму - именно боевого лука. 
              Или достанется, - опять же! - Пушкину, который именно «эпизод из сказки» и «переложил» - в стихотворные строки, в которых  и дал - именно своё знаменитое «Лукоморье». Кстати, сказка, рассказанная поэту в 1824 году, в Михайловской ссылке, Ариной Родионовной, это, скорее всего, переложенная потом, поэтом, его «Сказка о царе Салтане». Вот, пожалуй, и всё о главном пути поиска - именно «тайного Пушкина». В следующем пункте мы попытаемся представить перед вами, - коротко, к сожалению! - и его основные ответвления.

                4.
              Их, в общем-то, несколько. И они, собственно, уже обозначены, мною, в моих исследовательских книгах. И все, они, чрезвычайно важны именно для нас, потомков. А главный смысл, - только что сказанного, о них! - заключен примерно в следующем. Ранее, то есть в своих исследовательских книгах, я трактовал, вышеизложенное, вам, примерно так: «У поэта что-то не «склеилось» при создании им, своих наиболее тайных произведений, в 1830-м году. Поэтому он переносит, создание их, на 1833 год».
              Что, принципиально, неверно! А объективно, здесь, примерно следующее, уже оцененное, мною, именно по материалам  пушкинианы. И главная суть этой переоценки заключена, у меня, в следующем (Кстати, материал, этой переоценки, довольно-таки большой. Заключен, ещё раз выделим, в самой пушкиниане. Поэтому, - или в связи именно с этим обстоятельством! - я ограничусь здесь, то есть в короткой заметке, всего лишь небольшим пояснением.). 
              И первое, в этом пояснении, примерно следующее. А.С. Пушкин после выступления декабристов, с их последующим поражением, встал на путь - прямой борьбы с кровавым режимом правления Деспота и Тирана Николая-Вешателя. Поэтому именно все свои исследования по декабристам, - а они - весьма многочисленны (Возьмите в руки, к примеру, хотя бы книгу Г. Невелева «Истина сильнее царя».)! – и все свои, тоже весьма многочисленные стихотворные и прозаические произведения (и свою многочисленную графику на полях черновиков!), - этого периода! – он и завершает – именно 1830-м годом! 
              Второе, не менее важное. И – тоже как факты. К 1830-му году он создает, как вы уже знаете из двух предыдущих разделов нашей заметки, и своё «у Лукоморья…» (1828 год), и поэму «Полтава» (тот же год). Делает вторую попытку опубликовать своего «Бориса Годунова», что у него и получается, как вы уже тоже знаете,  в конце именно 1830 года. 
              А всё это, вместе взятое, уже огромный материал, подготовленный, поэтом, именно к 1830-му году! Вот в чём главное различие между старой трактовкой, мною, 1830-го года, и – новой моей трактовкой. Плюс, к этому, - и тоже в качестве факта! - сами сроки создания, поэтом, его «Отрывков из Путешествия Онегина» и, разумеется, его тайной десятой главы романа "Евгений Онегин".  А, именно по ним, пушкинисты пишут следующее. 
              По «Отрывкам…»: «Восьмая глава, по первоначальному замыслу, посвящалась странствиям Онегина по России; поэт писал её осенью 1829 года {Добавление. Начата 2 октября 1829 года, окончена 18 сентября 1830 года.}, однако потом он изъял её из основного текста романа. Лишь недавно стала известна причина этого: в главе содержалось резкое обличение, поэтом, аракчеевских «военных поселений». Отдельные строфы этой уничтоженной главы Пушкин напечатал в виде приложения к роману, назвав их «Отрывками из Путешествия Онегина» {Добавление. «Отрывки…»  опубликованы полностью в издании романа в 1833 году!}».
              По десятой главе: «Кроме того, Пушкин начал набрасывать новую, десятую главу романа, в которой касался событий 1812 года, дал резкий сатирический портрет Александра I и смело писал о движении декабристов.
              На каком этапе Пушкин прервал работу над этой главой, точно не установлено. Известно только, что той же осенью 1830 года он сжег всё написанное им для этой главы, записав уничтоженный текст особым шрифтом; от этой зашифрованной записи дошло до нас лишь начальные четверостишья написанных строф. Этот шифр был раскрыт лишь через много десятилетий. О расшифровке отрывков из десятой главы подробно говорится в Комментариях С.М. Бонди в книге: «А.С. Пушкин. «Евгений Онегин», Художественная литература, 1957 г.
              Добавление. Десятая глава. Была связана с пушкинскими планами создания романа в более широком виде. Поэт М.В. Юзефович, встречавшийся с Пушкиным в 1829 году и слышавший от него о предполагаемом продолжении романа, вспоминал позднее, что по первоначальному замыслу «Онегин должен был или погибнуть на Кавказе, или попасть в число декабристов». 
              Судя по всему, десятая глава должна была представлять собой политическую хронику (О чем мы, с вами, и ведем разговор; - комментарий В.Б.) событий от войны 1812 года до восстания декабристов на Сенатской площади. Пушкин работал над главой в 1830 году в Болдино. В бумагах поэта имеется запись: «19 октября сожжена X песнь». Однако и позднее Пушкин читал из этой главы П. Вяземскому и своему приятелю А.И. Тургеневу. Закончена глава, видимо, не была; до нас она дошла в виде фрагментов (большей частью зашифрованных) и недоработанных черновиков. Отдельные строки сохранила память современников. Зашифрованный текст главы был впервые прочитан в 1910 году; в дальнейшем исследователями было уточнено подразделение расшифрованного текста на строфы».
              А, отсюда, и очень важный, по творчеству поэта, вывод. Главный смысл, которого, поэтапное создание, поэтом, своих наиболее тайных произведений. Другими словами, суммируя и первое и второе, - только что выделенное, вам, выше! - можно уже с однозначностью сказать, что мы видим, здесь, первый этап, поэта, именно по созданию им, к 1830-му году, «первого пакета» (если здесь можно так выразиться) своих тайных произведений.
              Логическим же продолжением первого этапа борьбы, поэта, с кровавым николаевским режимом является, у Пушкина, именно 1833 год. В котором Пушкин создал, - или начал создавать! – именно главное ядро своей современной Истории России. А это создание (Или начало создания!), им: и его тайной «Пиковой дамы»; и «Сказки о рыбаке и рыбке»»; и «Сказки о золотом петушке»; и начало создания, им, «Истории Пугачева» и романа «Капитанская дочка»; и заведение поэтом, в 1833 году, своего дневника за 1833-35 годы. 
              Как видите уже и сами, второй этап борьбы, поэта, именно с николаевским режимом правления – тоже резко очерчен, нам, именно Пушкиным. Отчетливо очерчен, поэтом, как 1830-ым, так и 1833-ем годом. Что и составляет – именно принципиальную разницу между моей первоначальной трактовкой, этого обстоятельства, и новой моей трактовкой. Вот таков, - в общих своих очертаниях, разумеется! – путь открытия, мною, именно «тайного Пушкина».
              Здесь бы надо обязательно развернуть, перед вами, и главное идейное содержание всех перечисленных, выше, крамольных «сказок» и - трудов поэта. Однако, заметка уже слишком перегружена довольно-таки сложным, для восприятия, материалом. Поэтому закончим, этот раздел, именно на этой ноте. Сам же материал, по крамольным произведениям, поэта, достаточно полно изложен, у меня, в книге «Пушкинские тайнозаписи». Поэтому прошу, вас, прочитать, его, самостоятельно.

                5.
              Да, чуть не забыли выделить перед вами, при разговоре о «тайном Пушкине», ещё несколько очень важных положений. Многие, из них, изложены в больших статьях Александра Лациса «Великодушный гражданин» и «Восстановление десятой главы» (Смотрите газету «Автограф» № 1 (11), 1996 года, и № 4 (14), 1997 года, выпускаемую  Пушкинским фондом.). В которых отразилась, - к сожалению, конечно! – и самое отрицательное в нашей реальности: компрометация, - под видом научного открытия! – творчества А.С. Пушкина и чернение – самого поэта. Попытаемся привести вам, здесь, как те, так и другие. Начнем – с положительных положений.
              А первой из них следует считать то обстоятельство, что о «тайном Пушкине» практически заговорили сразу же после его убийства, - через заказанную, Николаем I, дуэль! – в 1837 году. А первыми подтверждениями этому, - научно обоснованными, разумеется! – стали: как «Отрывки из Путешествия Онегина» (В которых оказалось, как выяснилось гораздо позднее, тайное бичевание, поэтом, военных поселений, насаждаемых в России, через Аракчеева, императором  Александром I.), так и расшифровка, - с частичным восстановлением пушкинского текста! – тоже тайной десятой главы «Евгения Онегина». Происшедшая, у пушкинистов-текстологов, как вы уже знаете, только в 1910 году (Первые робкие попытки по расшифровке десятой главы, как отмечает А. Лацис,  производились, пушкинистами, и ранее.).
              Жаль только, что пушкинисты не попытались найти «тайного Пушкина», - и дать, ему, научное определение! – и по другим произведениям и трудам нашего Великого поэта. Даже пушкинист Г. Невелев, указав, в своей книги «Истина сильнее царя», на Пушкина как на «первого историка по декабризму», тем не менее не определил, поэта, именно историком. 
              А к только что изложенному, выше, следует добавить и несколько очень важных находок указанного, выше, пушкиниста А. Лациса. Одной из самых важных, из которых, следует считать  его утверждение, - научно обоснованное, им! – о том, что Пушкин, как служащий Коллегии Иностранных дел, был и высокопрофессиональным шифровальщиком. Что уже объясняет, нам, почему его так долго и не могли открыть и – распознать. Распознать, разумеется, как полноценного историка и – политического аналитика.
              Вот хотя бы несколько выдержек из первой статьи А. Лациса, говорящих, нам, именно о Пушкине-шифровальщике. Первая: «Возможно, ещё в Петербурге (1817-20 годов; - пояснение В.Б.) он усвоил те способы скрытописания, которые применяла этерия (Этерия – это тайная греческая организация. В переводе на русский язык, этерия означает – «свобода»; - пояснение В.Б.). 
              Вторая: «Мы укрепились в убеждении, что не были внезапными, разрозненными скрытописания Пушкина. Не развлекал себя поэт при помощи напущения таинственности. Отчасти ещё и в том  проявилась гениальность, что всякое знание, всякое умение постоянно шло на пользу. Не на уровне любительских причуд, а на уровне великого мастерства профессионал шифровального искусства так усложнял и обогащал свою творческую биографию, что и через множество лет могут приоткрыться неизведанные поступки, неразгаданные письмена».
              А второй, из них, следует считать, что А. Лацис во второй своей статье (Смотрите, её название, выше.) очень ярко выделяет, - как, кстати, и многие пушкинисты прошлого! – именно «тайного Пушкина». Вот хотя бы одна выдержка именно по этой теме: «Недолго до своей внезапной кончины один из виднейших пушкинистов Н.Я. Эйдельман заявил во всеуслышание, что всё ещё существует сорок тайн, не подлежащих обсуждению, и самой главной является сорок первая – список всех этих тайн». 
              Как видите уже и сами, разговор о «тайном Пушкине» продолжается - и в наше время. Я же со своей стороны замечу, - раз уж ведется разговор! – что лично мною вскрыто уже, наверное, больше ста пушкинских тайн. А вот довести их, до общественности, я так, пока, и не могу именно из-за нашего времени.
              Не менее интересна и третья из них, уже относящаяся, у пушкиниста А. Лациса, именно к обозначенной, выше, пушкинской поэмы «Руслан и Людмила». С которой я, собственно, тоже полностью согласен. И которая действительно показывает, нам, что «тайный Пушкин» будет проявляться – и в будущем.
              Изложена, им, в его первой статье (Смотрите, её название, выше.). И скрывает, у Пушкина, его враждебное отношение, - ещё в первом издании его поэмы «Руслан и Людмила», как к графу Карлу Нессельроде, так и к его жене, к графине М.Д Нессельроде. Что, уже, очень важно именно для наиболее полного раскрытия – николаевского заговора против А.С. Пушкина.
              К примеру, крайне враждебное отношение к графу Карлу Нессельроде, - и к его жене, разумеется! – поэт ярко выделяет, нам: как через двух главных отрицательных персонажей его поэмы «Руслан и Людмила»: карлика Черномора, обладающего, как и Карл Нессельроде, чудовищной силой и могуществом, и его союзницы и советчицы колдуньи Наины, так и, к примеру, через строку: «Он рыщет с Карлой за седлом». Наина же у него, - при переводе с французского языка, кстати! – «карлица». Другими словами, именно жена графа, графиня М.Д. Нессельроде (Смотрите первую статью А. Лациса.).
              А, в Заключение, дадим, вам, весьма прелюбопытную вещь: восстановление, А. Лацисом, именно десятой главы «Евгения Онегина». При котором он, собственно, и начинает чернить: как творчество, так и самого поэта. А начинает он это делать на основе выдуманного, им же, «магического квадрата». Что, мне кажется, не только не правомерным, - и, разумеется, научно никак не обоснованным! - но и прямо направленным, у него, именно на дискредитацию нашего Великого поэта и – его творчества. 
              Дадим вам, - восстановленную, А. Лацисом, десятую главу пушкинского «романа в стихах»! - практически без всяких пояснений и - в сильном сокращении.
              Дадим и для того, чтобы вы сами сравнили, её смысловое содержание: с «Отрывками из Путешествия Онегина», которые являются, ещё раз выделим, предвестниками пушкинской десятой главы «Евгения Онегина»; с расшифровкой десятой главы «Евгения Онегина» 1910 года, практически находящейся – во многих книгах А.С. Пушкина, в которых присутствует пушкинский «роман в стихах»; с смысловым содержанием многих его вольнолюбивых стихотворных произведений, в которых не так уж и мало и выпадов, поэта, и в сторону Александра I и за которые, собственно, император и упек, его, в ссылку; с острейшими сатирическими выпадами поэта, против Александра I, в его тайной «Пиковой даме», уже изложенных, вам, в третьем очерке моей первой книги; и т.д.
              I.
Гроза двенадцатого года
Час от часу роптала злей,
Пустился далее злодей –
Остервенение народа
Настигло. Кто Руси помог?
Барклай? Зима? – Иль русский бог!
              II.
Иль, вековой оплот державы,
Петровский замок. Вправе он
Недавнею гордиться Славой:
Здесь ожидал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Послов коленопреклонённой
Москвы с ключами от Кремля.
Но не пришла Москва моя
К нему с повинной головою –
Не праздник, не позорный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружон
Глядел на жадный пламень он.
              III.
И проччь пошел…Пал деспот, «ниже
Исколот». Силою вещей
Царь-путешественник в Париже
Был наречен Царем царей,
Нечаянно пригретых славой.
 
«Владыка слабый» и «Лукавой»,
«Плешивый», «Щеголь», «Враг труда» -
Буффонил недругов! - Тогда
Его не благоумно звали,
Когда канальи-повара
У Государева шатра
Орла двуглавого - щипали…
- Что Слава? В прихотях вольна,
Как огненный язык, она.
              IV.
По избранным главам летает.
Чреда блистательных побед
С одной сегодня исчезает,
А на другой мелькает вслед.
За новизной бежать смиренно
И возносить того священно,
Над коим вспыхнул сей язык,
Народ бессмысленный привык.
- На троне, на кровавом поле,
Меж граждан на стезе иной,
Твоею властвует душой
Из них, избранных, кто всех боле?
- Всё он, сей дерзостный пришлец,
Ещё незнаемый конец.
              Примечание В.Б. Перед четвертой строфой идут, у А. Лациса, разного рода объяснения: как по созданию, им, отдельных строк и строф, на основе именно «магического квадрата», - которые я опускаю именно из-за его не научного метода! – так и на основе его утверждения о том, что поэт якобы создал, эту главу, под «патронажем» - самого Николая I. Что – совсем невероятно! Поэтому приведем, хотя бы небольшой отрывок, именно по А. Лациса утверждениям: 
              «Итак, в чем смысл «разбросанных строк»? Это – перечень тех фрагментов Десятой главы, кои вызвали неудовольствие государя. Вымарки  высшего цензора настолько искалечили Десятую главу, что пришлось от неё отказаться. Похоже, что именно об этом Пушкин в 1832 году говорил П.А. Катенину: «…тут были замечания, суждения, выражения, слишком резкие для обнародования, и потому он рассудил за благо предать их вечному забвению, и вместе выкинуть из повести всю главу, без них слишком короткую и как бы оскудевшую».
              Царь, отличавшейся превосходной памятью, несколько лет спустя попросил поэта предать сожжению рукопись, на которой имелись его запретительные пометы. Поэт не мог не выполнить пожелание Николая. Вместе с тем поэт отнюдь не имел намерения вызволять царя, освобождать его от суда истории.
              Ход событий поворачивается. Значит не было сожжения для утайки от Николая, было сожжение по приказу Николая. Не в Болдино, в Петербурге». И так далее. Как видите уже и сами, автор статьи – не лишен и фантазии. Однако продолжим показ смыслового содержания, десятой главы, именно по А. Лацису.
              V.
Сей всадник. Вольностью венчанный,
Пред кем склонилися цари,
Сей муж судеб: иль странник бранный,
Иль тень исчезнувшей зари…
- Нет, не у щастия на лоне,
Не зятем Кесаря на троне
Его я вижу, не в бою,
Но там, где на скалу свою
Вступил последний шаг Героя.
Изгнанный манием царей,
Осмеян скопищем вралей,
Измучен казнию покоя,
Он угасает недвижим,
Плащом закрывшись боевым.
              VI.
- Что царь? – на Западе гарцует.
А про Восток и в ус не дует.
- Что змий? – Ни капли не умней,
Но пуще прежнего важней,
И чем важнее, тем тяжеле
Соображает патриот.
- О рыцарь плети, граф Нимрод,
Скажи, зачем в постыдном деле
Погрязнуть по уши пришлось,
Чиня расправу на авось?
              Примечание В.Б.- В шестой строфе Пушкин клеймит, - по А. Лацису - через Нимрода! – графа Клейнмихеля. Через что строку «О р(усский) гл(упый) наш н(арод)» и заменяет строкой: «О р(ыцарь) пл(ети), (граф) Н(имрод)». Что тоже явная фантазия - автора статьи. Однако продолжим прямой показ, вам, творчества самого А. Лациса (Пишем, так, потому, что автор статьи «восстановил», пушкинскую десятую главу, не как ученый, а, - если говорить, пока, мягко! – как поэт. Да, ещё, и черня Пушкина, при этом.
              VII.
Авось, о шиболет придворный!
Тебе куплетец посвятил
Тот «стихотвор великородный»,
Кто наугад предупредил:
«Авось дороги вмиг исправят…»
- Авось, временщиков ославят,
Иль повредит нежданно лоб
Рысистых лошадей холоп.
- Авось, аренды добывая,
Ханжа запрется в монастырь…
- Семействам возвратит С(ибирь),
Авось, - по молви попугаев –
«Неблагоумных сыновей,
Достойных участи своей».
              Примечание В.Б. – Перед седьмой строфой у А. Лациса тоже идут разъяснения и пояснения, которые я, - из-за их явной псевдо научности, тоже не привожу.
              VIII.
Тряслися грозно Пиринеи,
Волкан Неаполя пылал.
Безрукий К(нязь) друзьям Мореи
Из К(иммерии) подмогал

«Я всех уйму. С могил народных
Смету пиитов сумасбродных».
Так царь в Конг(рессе) говорил.
Пока мятежников клеймил –
Моря достались Альбиону,
Трёх лилий потускнел узор –
Свершил безумный приговор
Кинжал Лувеля: тлен Бурбону.
Полякам вольности даны:
Права – кроить и шить штаны, -
              IX.
Варш(ава) присм(ирела) снова.
И пуще царь пошел плутать,
Но искры пламени инова
Уже мерцали, может стать.
Управы вольных франмассонов
Теснились у подножий тронов
И обрели опасный вид,
Когда не перенес обид
Потешный полк Петра-Титана,
Дружина старых усачей,
Сановной шайке палачей
Предавших некогда (тирана).
- Меж тем вступила в мирный круг
За братом брат, за другом друг.
              X.
Витийством резким знамениты

              Примечание В.Б. На этом А. Лацис, - как он пишет «рифмованное изложение содержания «разбросанных строк»! - прекращает.
              Что можно сказать о его «восстановлении десятой главы «Евгения Онегина»? Оно, как я уже и указывал выше, научно не обосновано. Кроме того, не соответствует, по многим историческим эпизодам и событиям, действительности.
              Пример-факт, тому, хотя бы события в Семеновском полку 1820-го года, восстание, которого, было жестоко подавлено Александром I. Совершенно не соответствует его, А. Лациса, «десятая глава» и пушкинским «Отрывкам из Путешествия Онегина», который поэт издал ещё при жизни.
              Как не соответствует, она, и всему мировоззрению нашего Великого поэта. Невероятным является, у Лациса, и то, что сам Николай I не только читал пушкинскую десятую главу «Евгения Онегина», но и даже якобы сделал, на ней свои пометы. В то время, когда поэт работал, над её созданием, тайно. 
              На мой взгляд, не мог поэт зашифровать такой текст, - который нам предложил А. Лацис! -  даже для того, чтобы «вывести, Николая I, на суд Истории».
              К примеру, поэт, скорее всего, даже, наверное, и застрелился бы (если говорить здесь простым, но ярким! - языком!), чем стал зашифровывать текст, прямо порочащий – декабристов. С многими из которых, выделим, дружил. А сам Николай I тоже не мог создать как «отрицательные, так и положительные свои пометы» (пишем по Лацису!), ибо всегда испытывал – физическое отвращение к «стихоплётам» (так он неоднократно характеризовал поэтов.). Следовательно, и здесь – А. Лацис не только не прав, но и – не логичен. 
              И – самое главное. Лацис «восстановил» свою десятую главу (точнее – сам создал её!), как я уже неоднократно  и указывал выше, именно для компрометации и дискредитации А.С. Пушкина и – его творчества. В этом и заключена, собственно, главная цель воссоздания, им, своего «опуса». Прикрытая, им, его же - псевдо научностью. 
             На этом мы и закончим очень важную, по творчеству нашего Великого поэта, заметку.