Двор-шапито. 3. О, заклинательницы бельевых верево

3.
О, заклинательницы бельевых веревок,
в чалмах из мокрых скрученных волос!
Среди бренчания, урчанья, писка, рева
вам все ж  каким-то чудом удалось
проделать снова свой коронный фокус,
и дюжину трусов, зеленых, словно фикус,
в раздумии о тяжкой женской доле
извлечь на волю
из тазиков, вместимостью всего лишь
в два носовых платка,
огромных, словно скатерть.
Не устаете вы своих усилий тратить
на стирку этих парусов—тем более,
что в дальнем плаванье семейном –
в штиль, бриз или ненастье
всегда в порядке быть должны
все эти снасти.

Проплакав ночь над Грином, ваши дочки
спят в этот час. Спит Грей и спит Ассоль.
А вы, на кухни встав, как будто в доки,
им  завтрак греете и меряете соль
точнее, чем аршины шелка алого.
Без малого
полдня к тому ж
взбиваете потом морскую пену,
простирывая парусины ткань.
И вот уже ваш муж –
по ветру, как бизань,
полощется. Усильями жены
его рубаха и штаны
надуты, как шары, попутным ветром,
и он парит бесплотный, словно дух, --
один за двух –
вместимостью в две -- три канистры пива,
и рвется в небеса
всем зрителям на диво.

Вам, фокусницы кухонь, чародейки
кулинарии – толстые мужья
готовы славословить. Ну а я…
Я воспою диваны и скамейки
к которым прижимались ваши части
филейные. И растоплюсь от счастья,
как  маргарина экономный ломтик
на сковородку брошенный для блюда
приготовления. Я мыслью, словно болтик
на гаечку накручиваться буду, 
как тот электрик, лирик и эклектик,
что посвящал Вам звучные элегии,
как тот сантехник Саня, что готов
отдать Вам весь запас  болтов,
чинить краны, опять менять прокладки,
за поцелуйчик сорванный украдкой.