Что такое хорошо и, что такое плохо

Крошка сын к отцу пришёл.
И спросила кроха:
"Что такое хорошо и,
Что такое плохо"?
Скоро семьдесят мне лет,
Вырос сын, а внуков нет.
Тем не менее, скажу
Как об этом я сужу.
В поколеньях сей вопрос
Ведь всегда имел он спрос.
Начиная с малых лет,
Ищем мы на склоне лет,
На простой вопрос ответ:
"Что плохое, а, что нет".
Если правду же сказать
Это многим нужно знать
Потому как от того
Всё зависит от  него
Как поймёт не только кроха
Что такое всё же плохо,
Но и взрослые, что знают,
Хоть порою то скрывают.
Все мы люди – человеки!
Но ни как мы не калеки.
Просто разные такие,
В чувствах, в мыслях все лихие.
Но как дело лишь коснётся
Мало нас всё ж наберётся
Кто упорен, честен, смел,
Быть рабом не захотел.
А в итоге так живём
Как себя мы все ведём.

Ляпнуть мудро может всяк.
То не дело, то пустяк!
При желании всегда
Муху сделать из слона
Может всякий кто захочет
Лишь бы вид был не порочен.
Ну не очень, не совсем
Скажем так: Вид джентльмен.
Вид, не более того,
Остальное всё не то.
"Телек" сделает что надо,
Он души "телка"  отрада.
Там продажный журналист,
Будто выдав нам стриптиз,
Всё распишет, всё расскажет
Плюс к тому же всё покажет
Сколь хорош, сей суккин сын,
Кого кличут господин.
Людям не было б беды,
Было б это для балды,
Но не шутят господа,
То в политику игра.
Чует этот депутат,
Что над ним давно висят
Уголовные статьи
И придётся отвечать,
Баксы как сумел собрать,
Миллиардов этак пять.
Депутатом нужно стать.
Власти верно чтоб служить
И за то прощённым быть.
Там принять закон такой,
Чтоб гордится мог собой.
Амнистировал, мол, я,
Кто "сработал" на себя,
Как блины законы печь,
Тем весь мир и нас увлечь,
Верить будто власть Кремля
Не бандитская стезя.
А пока мы лишь роптали,
Тех законов наклепали.
Нам от них продыху нет
И не мил стал белый свет.
Так как то, что власть творит,
Тот закон благословит.
Чёрно дело оправдает,
Честных тем в тюрьму сажает,
Потому как вор, в Законе,
Люд честной всегда в загоне.
Русь «законник» обобрал,
Он её "в гробу видал".
Возникает здесь вопрос,
Да он явно не дорос
Депутатом быть от нас,
Там ведь нужен честный глас.
Он его же не имеет,
Потому то сам жиреет.
Ну-с, ответьте депутаты,
Отчего вы всё ж богаты?
И ответе на вопрос,
Сей поступок, сколь хорош?

Или женское созданье
Душу тянет на рыданье.
Вспомнит старых, малолеток,
Всех голодных и раздетых,
Разведённых и замужних,
Бедных - никому не нужных.
Долю женскую помянет
Так, что сердце враз завянет.
Ну, а сделав своё дело,
Дальше в жизнь шагает смело.
Ведь народная молва
Славу ей уж создала.
Она мать, всё понимает,
Мир и землю защищает.
Люд в обиду не даёт,
В светлый мир нас всех  ведёт.
Мол, она, то будто мы
Воедино сведены.
Её слово - наше слово.
Блиц-позиция  готова.
А, по сути, всё иначе.
Поиграв на струнах чести,
На беде, на нашей лести.
Посочувствовала горю
Осудила свою долю.
Ложью нас всех околпачив,
Ей ни как нельзя иначе,
Социальный то заказ,
Одурачить нас и вас.
Провокаторше почёт,
"Труд" её деньгой течёт.
Лишь бы мы при том молчали,
Прав своих бы не качали.
Умирали бы молчком
И старались бы при том
Всех предателей простить,
Смерть Руси благословить.
Интересно, что тут скажут
Те, кто лоб свой часто мажут,
Нет, не те, чей крем Парижа,
А солёный пот и жижа
Деревенского двора
Где хозяйка аж с утра
До темна кляня судьбу
Вспоминая старину
Когда женщину бывало
Обожали всё ж не мало
Хоть трудилася она
От зори и до темна.
               
Или  грозный муж, чей вид рубаки,
Не боится  он, мол, драки.
Говорит, что всех нас спас.
Не сказав лишь от кого,
Не сказавши для чего.
Получается тогда
Он спасает нас всегда.
Непонятен лишь ответ
Всё ж  спасал он или нет.
Говорит, что спас и всё.
Если нужно то ещё
Нас спасёт он много раз
Дайте лишь ему наказ.
Ну, а главное поболи
Увеличьте его долю.
А не то он рассердится
И захочет вдруг помыться
Где бушует океан,
Мирных ряд, омывши  стран.
Благо тешит лишь словами
Грозно выступив пред нами,
А не то б у его ног
Был индийский бы песок.
А пока троцкизм не в моде,
Он болтает при народе.
Обозвал всех как хотел,
Ведь ему так «он» велел.
Тот кого, кичась, герой
Иногда журит порой.
Но в решающий момент,
Наш «герой» ведь «джентльмен»,
Будет с жаром защищать,
Хоть то надо б осуждать.
Дифирамбы будет петь
Тем, о ком казацка плеть
Плачет горькими слезами,
Говоря то между нами.
А «герой» не унимаясь,
Знай себе дерьмом болтаясь,
Врёт, как врал, и будет врать,
Коль он сам паскудник, ....
Но его то не тревожит,
Блуд ему опять поможет.
«Отстегнут» деньгу поболи
И эфир представят вскоре.
Там  поставит всех на вид,
А себя тем обелит.
Кой кого  «туда» пошлёт,
Так дела и провернёт.
Мы ж останемся, с чем были,
Что имели, износили,
Что хранили, потеряли.
На Руси чужими стали.
Интересно чтоб сказал
Перекоп кто штурмом брал.
Кто друзей, родню терял,
Флаг в Берлине поднимал.
Кто сердитый и холодный
Меч ковал в тылу голодный.
Прославлял кто нашу Русь
К звёздам я, мол, доберусь.
Тут вопросов просто нет.
Хорошо то или нет
Но защитника такого
«Проводить» желанно снова
И в дорогу дать пинка,
Чтоб была ему легка.

Ещё в былые времена
На Руси была беда.
Не  хвалить и не ругать
Должен что о ней сказать.
Нам  негоже проклинать,
Тех дорог и дураков,
Ныне каждый ведь таков.
Так ли было или нет,
Но такой вот есть ответ.
Год 17-й настал
И тогда народ сказал:
Хватит, были дураками,
И помыслив головами,
Мы решаем, что дорога
Всем отныне нам подмога».
И дорога лучше стала,
Тем умнел дурак бывало.
Ныне, на уме себе дурак,
О беде той мыслит так:
«Если в корень посмотреть
Со стыда бы нам сгореть.
Были раньше дураками
Ныне ж стали «чудаками».
Потому как, что имели
Всё про всё мы просвистели».
Ведь дурак идейным стал,
Всякий так его б назвал.
Вот сегодня мы живём,
Хлеб едим и водку пьём.
Деградируем, страдаем
И тихонько вымираем.
Мы такими ныне стали
Потому как новь познали.
Если плюнешь, хоть  куда,
Непременно ты тогда
В президента попадёшь
Тем беду себе найдёшь.
Президентов на Руси
Стало, хоть косой коси.
Всех не буду вспоминать.
Вообщем мне на них плевать.
Порождение системы.
Злы, коварны как гиены.
Русь как кость грызут и рвут.
Хруст, и кровь рекой текут.
Об одном хочу сказать,
Тот, кто должен защищать
Государство и народ,
Тот, что скоро перемрёт.
День и ночь бубнит прилюдно,
Демократия, народ,
Справедливость и законность,
А творит наоборот.
Удивляться нет причины,
Перемрут все до едины.
Ведь дороги, те, что были,
Ныне стали вновь плохими.
Так беда теперь у нас
Триедина, это раз.
Президент, дурак, дороги.
Дураки опять вернулись,
Президенты подвернулись
И дорога сплоховала,
Вновь колдобинами стала.
Ну, а вывод здесь таков,
Нужно б жить без дураков!
Но окажется тогда,
Президент нам нахрена?
Был один из них болтун
Был другой алкаш – свистун.
Стал сегодня дзюдоист
Кагэбэшник, атеист.
Хоть со свечкою стоит,
То он нам в глаза пылит.
Эта троица «святая»,
О себе не забывая,
Породила как чуму
Президентов этих тьму.
Их бы всех в мешок собрать,
Предварительно ….,
И в холодную купель
Опустить на пять недель.
Пусть отмокнут там чуток
И отведают глоток,
То, чем потчуют народ
Вот уже, который год.
И куда бы мы не шли
Мы опять туда ж пришли.
Виновата не дорога
А дурак, наш недотрога,
Что орёт, права качает,
А того не замечает
Как российский Президент
Раздаёт кругом «презент».
Дураку ж осталось то,
То, что видят все давно.
Плохо, хуже некуда. Когда,
Так паскудят господа.
Когда правды не видать,
На неё им всем плевать.
И страдает тогда рать,
«Гегемоном» кого звать.
Хорошо ли, плохо это,
Пусть то скажет кто успеха
С малолетства до седин
Добивался сам, один.


Есть у нас один «народ»,
Тот, с экрана что нам врёт.
И нередко, так бывает,
Им,  в укор мы называем,
Кто не может, как и он,
Гвоздь забить, месить бетон.
Из себя он, что-то мнит,
Видно тем баша болит,
Коль втемяшил он в себя,
Мол, «талантлив всё ж сколь я.
В образ погружаюсь так…
А какой то там…чудак,
Сам в искусстве не бельме,
Мог подумать обо мне,
В слух изволил, мол, сказать:
«Не талант, а просто ….!
Потому как не артист,
А угодник низолиз».
Была власть у нас одна,
Верен был ей как она.
Стала власть у нас другая,
Этот хмырь души ни чая,
Ту, былую, стал ругать,
А пришедшей угождать.
Коль изменится власть вновь
Возвратится и любовь
К той, которую ругал
И ругать, кому лизал.
Сам же думает о том,
Не крутнётся ль всё потом?
Ведь придётся продолжать
Кой кому, опять лизать.
Ладно б, «кайф» один ловил,
Он же многим насолил.
Вот и пыжится, хлопочет,
Делать дело лишь не хочет.
Но зато в советах он
Явно будет чемпион.
Нет того, чтоб он не знал
И о том чтоб не сказал.
Ну, паскудник, его мать,
Иногда бы помолчать!
И подумать головой
Отчего, мол, я такой.
Чванство то не позволяет
Говорить что, мол, не знает.
Коль считает он себя
Чем-то вроде короля.
Мол, богема, мол, элита,
Очень тонкая натура,
Но лишь только рот раскроет
Сразу видно, что за дура.
На экране ж, он блистает,
Смело, мудро выступает.
Но об этом каждый знает,
Он сценарий излагает.
Оживляет, что точней,
Смысл и текст чужих речей.
Неужели не узнали
Тех, кто нам туфту качали.
Кто «народного» имел,
Кто с афиш на нас глядел,
Кто холуйски прогибался,
Так паскудой и остался.
А теперь вопрос для всех.
Быть паскудой, что, не грех?

Все равны мы по правам,
Пред людьми, пред Богом.
За свершённый же обман
Есть и недотрога.
Он пожизненный судья,
Ставлен не народом,
И решает так дела,
Как угодно строго.
Он в решениях своих,
На закон ссылаясь,
И вердиктом как метлой
Метёт не опасаясь.
То выходит что закон,
Для него, что дышло.
Тот, кто больше поднесёт,
Знать туда и вышло.
Ныне жулик и чиновник,
Кто ограбил, кто убил,
О себе не беспокоясь,
Средь таких спокойно жил.
Его нужно б к стенке ставить,
Иль на долгий срок в тюрьму,
Только вот судья – «спаситель»,
Оправдает по суду.
Он «Закон», а ему «бабки»,
Он «года», а ему «бакс»,
И выходит, что «законник»,
Вместе с вором грабит нас.

Было время адвокат
Цель имел такую
Защищал он всех подряд
Жизнью не рискуя.
Ныне всё наоборот,
Да и цель иная.
На законы он плюёт,
Деньги добывая.
Как же это распознать?
Хитрость не большая.
Ложью нужно факт признать,
Тот, о чём все знают.
Удивленью нет предела,
Беспринципный виртуоз,
Сам ни чуть не сокрушаясь,
Так искусно врёт всерьёз.

В той конторе есть  такие,
По размеру словно шкаф,
Дуболомы, но крутые,
Кто «крышуют» нас от вас.
Если проще, берут взятки,
В оцеплениях стоят,
Охраняют те порядки
Что бардак в стране творят.
А порой, как рак краснея,
Облачившися в броню,
От усердия потея,
Бьют со смакам и родню,
Тех, кто их мальцом титюшкал,
Подмывал, кормил, поил.
Ныне ж мордою разъевшись,
Их законом так учил.
Не моги ты им перечить,
Даже если всюду прав,
Могут ведь и покалечить
Коль разбудишь ты их нрав.
Не тебя, так твоих близких,
Коль не их, тогда друзей.
Не засадят, так навесят
Красно-синих «фонарей».
На худой конец облают,
Оскорбят, как захотят
Церемонится не будут
Им ведь это всё простят.
Их система породила,
Скажет «фас», съедят живьём.
Потому как эта сила
Вся содержится рублём.
Стар ли, молод, пол ли женский,
Инвалид иль фронтовик
Может просто люд ты честный,
Может просто ты старик.
Им на нравственны изыски
Ровным счётом наплевать
Коль имеешь, с ними дело,
То ты должен это знать.
Что за них Закон, Держава!
За тебя поверь, ни кто!
Власть стремится люд унизить,
Опустить нас всех на дно.
Ей бандит, что друг сердечный,
Олигарх, как брат родной.
Ей врага страшнее нету,
С алым флагом, дед седой,
Убелённая старуха,
Что кричит беззубым ртом,
Проклиная власть продажну,
С триколором над Кремлём.
Интересно бы услышать,
Интересно бы узнать
Как «одобрит» сам Всевышний,
Тех, кто должен охранять,
Кто от имени Державы
Совершает то порой,
Что в народе, Боже правый,
Называется разбой.

В своё время говорили,
Что с холодной головой,
Наш чекист горячим сердцем
Лёд растопит вековой.
Даже чистыми руками
Не позволит, мол, себе,
В душу лезть, а чтоб ногами,
То не мыслил и во сне.
Ныне выходцы оттуда
Поменяли всё как есть.
Стали  грязными ногами
Прямо в души наши лезть.
На народ, откуда родом,
Будто он источник зла,
Ополчилась вся их свора,
Порождение Кремля.
Знать и видеть не желают,
Зло творит кто на Руси.
Как её деммразь терзает
Веселятся как враги.
С каждым днём и с каждым часом
Русь становится слабей,
Мир открыто ухмыляясь
Ждёт победы упырей.
В нетерпении канючат,
Жаждут видеть побыстрей
Как падёт тот непокорный,
Гордый в нищенстве народ
И тогда к ногам Европы
Упадёт богатством плод.
А наследники чекистов,
Те, кто Русь должны б беречь,
Ловят мифотеррористов
Чтоб от правды люд отвлечь.
Видно просто не желают
Видеть то, что не хотят
Потому как понимают
Хлеб из рук чьих едят.
Изменивши раз присяге
Потеряв при этом честь
То в упор не замечают
Где, каких врагов не счесть.
Из Кремля рекой яд льётся
Поражая жизнь Руси,
Там не сердце уже бьётся,
То клоака всей земли.
Там «элита» веселится,
Мир такого не видал!
Всё вывозят за границу,
Рус тем самым вымирал.
Щит и меч, вот символ службы,
Но приходится признать,
Что от славной прошлой Службы
Жалких крох уж не собрать.
Став могильщиком России,
Заполнив власти вертикаль.
Людскую жизнь укоротили,
Проклятой ставши,
Как то было в старь.
Вновь есть рабы, холуйское сословье,
Всё как тогда, в бесправии народ,
Всё как тогда, «элиты» поголовье
Вампиром пьёт у труженика кровь.
Скажи, что Курск, Норд-Ост ли,
Иль Будёновск, иль Беслан,
Результат есть их работы,
Символ «дружбы» «неких» стран,
Не поймут и осерчают,
Мол, на страже мы всегда.
Государевы, мол, слуги,
А народа, ни когда.
Разность вот!
Что есть, что было.
Каждый может наблюдать,
Власть российская постыла,
На народ ей наплевать.
Всё кем стал чекист сегодня,
Нету смысла обсуждать.
Ясно всем без доказательств,
Он режим стал защищать.
Хорошо то или плохо,
Я бы внуку так сказал:
Что паскудна та работа
Где холуйская забота
Дозволяет всё одним
И строга ко всем другим.
Но молю о том я Бога,
Пусть оставит всё как есть,
И тревожить не позволит,
Кто, исполнив долг и честь,
Спят, уснувши сном могилы,
Жизнь, отдав за наш покой-
За родимую Россию,
За Союз семьи большой.
И дополнил бы я внуку,
Понимая, что как есть,
Что чекистскую науку
Можно лишь душой учесть.
Не царю и ни генсеку
Верны телом и душой,
А тому, кто мать-Россией
Жил, живёт её судьбой.
Были, то ЧеКа-чекисты,
Ныне кличут ФСБ.
Раньше были души чисты,
Ныне, так они себе.

«Гегемон» хотел как лучше,
Сам  себе нас..л как мог.
Власть бандитскую поставил,
Ниц поник меж её ног.
Та пинком, плевком с презреньем
Распластавшего корит,
Мол, паскудник и бездельник
Лишь украсть всё норовит.
И презрительно внимая
Жалкий лепет русака,
На тот свет его сживая,
Оплативши путь туда.
«Раб» понять ни как не может
В чём конкретно виноват
И за что его полощет
Наш сермяжный русский мат.
А понять не так уж сложно,
Нужно только протрезветь.
И узреть, насколько можно,
То ли он хотел иметь.
Много лет отцы и деды
Напрягались, темь в глазах,
Рвали жилы, рвали нервы
Сберегая Русь для нас.
Голод, холод, злобный ворог,
Всё сумели превозмочь,
Православный русский норов
Был во всём и всюду мочь.
Но наследники былого,
Пожелавши сладко жить,
Справедливость заменили
На Закон чтоб не тужить.
Чтоб зараз иметь всё сразу,
Без усилий, без труда,
Не заметив, как цинизмом,
Подменили честь тогда.
И пошла гулять «губерния» -
Рушить Русь и вымирать.
Потому как «гегемону»
Стало всё ж на Русь плевать.
С лени, страха, где продавшись,
Жалок, нищ его удел,
Божью заповедь предавши
Стал паскудой. Так хотел?
Всё идёт к тому чтоб руссов
Меньше стало б во сто крат.
Там глядишь исчезнут вовсе
Как хотел то супостат.
Много тут ума не надо,
Что случится предсказать,
Коль идёт всё как не надо,
Будут руссы исчезать.
И тогда в века ушедших
Вспомнят лишь того кто сам
По уши в дерьмо усевшись
Предал Русь и сгинул там.
Спору нет, то всюду знают,
Хорошо то или нет,
Когда Родину теряют,
Честь, иль мать, на склоне лет.

На Руси у нас беда,
Верим людям на слова.
Знаньем мы пренебрегаем
Будто все о всех всё знаем.
Если ж верить на слова,
Это, в общем, не беда.
Худо лишь тогда бывает
Коль паскудник то вещает
И тогда, как не крути,
Лучше всё ж прямы пути.
Когда ж  крутят, изгибают,
Это значит привирают.
Что ж,  бывает, мы играем,
К фактам кой что привираем
И смеёмся от души
Мол, обманки хороши.
Ценят юмор средь людей,
От чего всем веселей
Тяжесть дела одолеть,
Горечь жизни пренебречь.
Во сто крат бывает худо
Когда шутит так паскуда.
Что ж об этом говорить,
Нужно  всё ж его давить.
И тогда, пожалуй, вновь
Возгорится в нас любовь
Строить дальние дороги,
Чтоб не пачкать в грязи ноги.
Это значит, чтоб тогда
Не болела голова.
До того лишь нужно знать,
Самому не плоховать!
Если честно говорить,
Дураку себя б узреть,
Пошурупить головой
И с открытою душой,
Лишь один вопрос решить:
«Ну, до коле дурнем быть»?