Мужское слово

             басенка о взрослых в пяти частях


             I            Однажды в птичьем коллективе,
                кормившемся на общей ниве,
                как солнце вышло из-за гор,
                случился разговор.

                — Грачи! Устроили галдёж!
                Друг другу в глупой перепалке
                орёте грубо: "ёлки-палки!"
                и про синиц плетёте ложь.
                Наш коллектив уже похож
                не на артель, а на курятник
                и слов неправедных рассадник! —

                Такой тирадой мудрый Дятел,
                лесопосадок врачеватель,
                окрестность огласил.


              II          Скворец, артели председатель,
                спектакли демократии любил,
                решил, что прав трудяга дятел.

                — Чтоб дело птичье уберечь, 
                зло надобно  пресечь!
                Поднимем в поле дисциплину.
                Но как? – Звать Ласточку Марину?
                Беда, что нет в артели женщин,
                найдём – и станет гаму меньше!


             III          Какие тут открылись пренья!
                Кто чтит одно, а кто иное мненье:

                — Тебя клевала Цапля в ухо?
                Учти: и Ласточка не муха! —
                Глазищи выпучив, Удод
                в упор на Воробья орёт.

                Артель решенья не найдёт,
                а Дятел долбит мелодично:

                — Чтоб впредь галдеть изгнать привычку,
                За шум и брань, – внесём в устав –
                полтрудодня долой, как штраф.
                О том не плачьте,
                Спасём мы деловой настрой.
                Меня карателем назначьте –
                всех излечу от болтовни пустой!


              IV         Скворец решил: – Голосовать!
                хотя подумал: «Мама-мать,
                откуда ж ветер дует?
                Наш Ворон, шеф, ой, молодца:
                пускает слов такие... струи,
                что "ёлки-палки" – писк птенца!»

                И воздержался, голосуя.
                А крылья – вровень там и там.
                Неслись бы долго шум и гам,
                когда б сорока, их соседка,
                ехидно и довольно метко
                не высказалась:

                — Эх, ребята!
                Ведь штрафы начал в быт вводить
                Орёл, он  – царь, эксплуататор!
                Давно  Орла нашла расплата
                и "красным цветом" на сознанье нить.
                Тебе бы,  Дятел,  лишь долбить,
                а птиц воспитывать ведь надо!


              V          Артель подумала: а не глупа сорока,
                хоть и болтлива иногда:
                ни кнут, ни штраф поднять не смогут
                производительность труда.
                Не видеть в поле дисциплину,
                коль сам в себе не зришь дубину!

                — Ну что ж? Даёшь самоконтроль! –
                итожит Дятел, – коли мной,
                вдруг овладеет болтовня –
                обет молчанья на три дня!
                На месяц, если сжав мигалки,
                Грачам я крикну "ёлки-палки"!
                — Быть по сему – решил Скворец.
                Тут разговор обрёл конец.


                С тех пор как водит речь устами
                Мужское Слово крепче стали!