Патрик Кэрри - Линии страсти

P.M.Curry, Desire Lines (2004, 2021)
(Перевод В.Постникова, 2010)

Пролог

Около моего дома,
Я замечаю протоптанную
Чьими-то грязными ногами линию.

Срезая дорогу,
Она ведет к  скамейке в парке,
на которой обычно выпивают.

Официальные лица
называют это явление
«линией страсти», намекая на
извращённость вкусов публики.

Никто заранее ее не планировал:
люди просто шагают напрямую,
  срезая углы;
вот и вы, следуя за моими стихами,
прокладываете сейчас такую же линию
   на моем сердце.



ВКУС

Не дай мне умереть, Господи, не насладившись вкусом жизни
                - Хосе Сарамаго

Пока я не забыл, она была:
немного дымной,
немного
сладкой,
немного
солёной.

Но нигде
И никогда –

горькой.



ПРИКОСНОВЕНИЕ

Я слушаю удивленно,
Как слетевшие с небес ноты
падают в нужный момент на
Ее пальцы

Я  поражен утонченной точностью ее пальцев,
несущих тепло и красоту.




ПОЯВЛЕНИЕ БОЖЕСТВА

Когда она встала, и
Вода потекла маленькими ручейками, обнажая
Шелк кожи и блестящие черные волосы, а ее
   совершенный зад
каждым движением утверждал божественность,

4000 лет остались позади, и джакузи
превратились в лазурное Эгейское море.
Она вышла из бело-розовой пены
и я, ослепленный красотой, понял:
это была первая победа и первый верующий.





ТРИ ГОЛУБЫЕ ХАЙКУ

Один

После нашего душа,
Поднимаюсь наверх в поисках твоего рта,
Мокрые волосы на коже.


Два

Ты тихо постанываешь,
Пока я задерживаюсь между твоих ног,
Заставляю тебя ждать.


Три

Твоя грудь в моих руках,
Мы лежим полураздетые 
Словно в могиле




РАЗМЫШЛЕНИЯ ДАОСА

Спицы соединяются в колесе,
Но только точка в середине
Делает колесо - колесом.

    Ее тонкая талия – или что? -
    Превращает грудь в волшебство

Кувшин сделан из глины,
Но только пустота,
Делает возможным наливать в него то, что нравится.

  В ее центре заключена тайна пустоты,
  Темная и теплая, она делает сосуд – сосудом.

Мы строим дом из дерева,
Но живем внутри него

  Я могу жить только внутри ее жизни,
  Снаружи я дрожу на свету.



ХОЛМ БЕЛОЙ ЛОШАДИ

Когда мы, наконец, нашли
Великую Белую Лошадь, мы
Пошли по ее молочным следам
Вниз по холму:
Живот, ноги, шея

На следующем подъеме,
Со странной улыбкой на губах,
Она  опрокинула меня, потащила вниз,  в траву,
И взяла меня в рот

Нас отвлекли двое американских туристов – помнишь?
Они должны были хорошо запомнить двух
английских язычников.

Потом,  мы лежали молча, одетые, но с голыми
Сердцами, на вершине странного холма,
И смотрели вниз, на землю.





ПАДЕНИЕ

Старый дзэн-мастер  был прав
В отношении рая и ада: и тот и другой
Здесь и сейчас, сию минуту, бессознательно.
Например:

Рай:  длинноногая
Темноволосая девушка сидит на мне
Верхом в парижском отеле, медленно сосет
Свой большой палец;

С полузакрытыми глазами, держит  грудь
Другой рукой; я вижу следы   
На фиолетовом  кружке вокруг ее соска 

Всё, думаю: хочу умереть, сейчас, сию минуту.
В ту же самую минуту, мой член начинает
Медленно умирать: Черт, думаю.

Это было много месяцев назад,
И я пытался найти много объяснений,
Но они, как плохо сидящая одежда,
Меня не устраивали

Было ли это наказанием
За разрушительные удовольствия,
За прошлую жизнь и любовь? Древний запрет
На человеческую спесь,  за  неверие в божественность?

Или (чисто по-человечески): неужели
Страх оказаться несостоятельным в постели
С  красавицей привел меня к неудаче?
Тогда

Я вспомнил определение ада:  «Он так прекрасен,
Что никогда не кончается».
Так я испортил мгновенье и красавицу,

Которая была ни божеством, ни дьяволом,
А просто сидящей на мне невинной, длинноногой,
темноволосой девушкой, не задающей никаких вопросов
И не требующей никаких объяснений.





СЦИЛЛА И ХАРИБДА В ВЕСТ-КЕНСИНГТОНЕ

Плыву, но
Только потому, что прилив подхватил меня
         и несет

К бесконечно требовательному, болтливому
Слюнявому чудовищу с открытым ртом

(Я дико: «Какой смысл в любовнице, которая не любит тебя?)

(Она ядовито: «Поищи, может, найдешь более совершенное существо»)

За этим всем: мелькает открытое море, возможности, обещания
   ложь…




ВЫБОР

«Дух молодеет, тело стареет».
                (У.Б. Йейтс)

Итак, кто знает?
Могу ли я – должен ли –
Оставить эту любовь?
Немедленно, навсегда?

Моя рука вокруг ее талии:
Такой же таинственной, как и та, которая
Покорила Алана-Фурнье 
На краю тротуара

И которая утолстится со временем, как  у всех тех,
кого я любил в прошлом;

Пока же, я  дрожу от счастья, зная, что
она выбрала меня.

           Растущее беспокойство  от
           Безответных телефонных звонков и писем,
           Последняя надежда

Невысказанное обещание и ожидание,
Даже лучше, чем сам акт,
Они сильнее смерти, они по-прежнему
светятся после акта.

            Неподвижное тело в холодной постели,
            Больше похожее на камень, чем на дерево; внезапная
            Звенящая тишина, хуже чем крик

А что взамен?  Каждодневная  суматоха,
Чистая совесть, семья? 
Другое, более глубокое предназначение,
Укрытие от бурь?

           А есть ли укрытие?
            
            


ПОСТСКРИПТУМ

«Каждый ангел ужасен» (Р.М. Рильке)

1.

«Привет Патрик!
Мама сказала, что ты послал письмо, но я уже в Англии».

     Да, моя последняя отчаянная попытка,
     Удержать тебя; но ты больше
     не принадлежишь мне
   
«Моя жизнь очень изменилась. Я счастлива, я очень счастлива, потому что
нашла человека, которого полюбила»

      Как я мог оставаться таким слепым?  Жестокое молчание –
      Как ты могла трахаться, но не целовать  - и твой последний подарок –
      Паук, запеченный в безвкусном пироге 

«Я совершенно без ума от него, я чувствую, что становлюсь сама собой. Я люблю танцевать, целовать, улыбаться… всё.  Я гораздо увереннее и спокойнее, чем раньше.»

       Рад за тебя. Но… всё?
       Всё, что ты наконец будешь делать без меня?
       А что туда не входит? Я не могу представить
       Ничего такого.

«Я действительно люблю его. Я тебя никогда не забуду, но, пожалуйста, больше не присылай никаких писем. Так лучше для нас обоих. Спасибо за все.  Всего хорошего. Дж.»

        О жестокие слова: «спасибо за все», «всего хорошего».
        О счастливчик! Который – действительно - мне противен !
        Единственно, чего не могу себе представить: 
        я – это он


2.

 Я написал ответ, конечно же, с массой всяких глупостей.
«Спасибо за твое письмо. Я переслал твои вещи на адрес родителей.
Пожалуйста, оставь себе деньги, телефонную карточку, газетные вырезки,
любовь…»

          Потом я рассердился – за что 
          Благодарить ее? Нет, нет – верни мне
          Мою любовь! – и написал (но не послал):

«Только смелые заслуживают взаимности. Я так хотел
Завоевать твою любовь и заслужить ее».

          И что за романтические книги мы вместе читали?
          Миллса и Буна, или пикантные истории Блэк Лейс ?

«Поэтому я пытался быть смелым,
 Но, наверное, недостаточно. Или же,
Действовал не в том направлении, не в то время?»

           Глупость! Ты влип,  потому что
           Был смелым – идиот!

«В конце концов, ты делила со мной
мою постель, но не тело,
ты брала мои деньги, но не любовь»

            Кажется, я помню время, когда
            Мы просто занимались любовью
            Прежде чем начались грязные подсчеты.
         
«Ты ушла, оставив в сердце пустоту,
 твой образ и лицо» 

            К этому мне нечего добавить,
            Потому что слова застревают в горле: 
            Меня ранила твоя красота


3. 

Я был так горд знакомством с тобой,
кровь бурлила,  поднимаясь
из самых глубин

Когда мы шли с тобой под руку,
Я взывал ко всем живым и мертвым,
Чтобы они обратили на нас внимание,
К слепым – чтобы увидели,
К глухим – чтобы услышали самую
Прекрасную из женщин

Платформа 4, Юстон-стейшн была моим Тенаром,
Где я встречал тебя, когда ты, блистая, появлялась
Из мира теней; от тебя исходил легкий  аромат имбиря и лимона.

Ты возвращала меня к жизни, словно я был
древним замерзшим животным,
обессиленным от своего мужского страха и фантазий

Мой дух просыпался в твоем присутствии,
Под действием тепла и света,
Он разбивал лед и разражался слезами

Красота – как хлеб для души,
Как камень для дома, как дерево для огня.
Как вода для питья, как семя
Для мужчины


Но она ослепила меня – (Попробуйте
Посмотреть на солнце!) Я видел в тебе
красоту, в себе – только смертного,
я искал счастья, но нашел невероятный груз

Ладно. Я буду избегать некоторых вещей:
   
Витрин с манекеншами; твоих фотографий (уже надежно спрятанных); мартини; черву как масть; подарки, которые ты присылала, и остатки сливовицы твоего дедушки (58-процентный «полезный напиток, вылечивающий сердце и мозг»)

Буду более  внимательно относиться
К мудрым словам пророка:   «Эта девушка обладает
Силой. Не следует на ней жениться»

Буду пробираться к себе домой
Через разбитые черепки сердца,
Перепрыгивать через ловушки памяти,
Перевязывать раны паутиной времени, пока
Не заживет и забуду,

Забуду, почему так случилось.



 
ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ


Где-то в другом мире (не верю, что этот единственный)
Ты и я спускаемся с северных гор, освещенные солнцем,
ты идешь впереди, я тяжело дыша, догоняю тебя,
на горизонте блестит фьорд

Или несемся на роликовых коньках в Кенсингтон-гарденс,
Ты смеешься, падаешь, цепляешься, пока я пытаюсь
Сфотографировать тебя в блестящей одежде –
плотно прилегающий верх и черные ретузы
словно дадаистская навязчивая мечта

Или  лежим рядом с водопадом
Девилс-глен  в графстве Виклоу, закрытые
листвой деревьев от прохожих, прежде чем раздеться и
Со смехом нырнуть в ледяную воду

Только в этом мире – в размытом свете
Подземки, в последнем ночном поезде, подходящем к
Шепардс-буш, – я действительно одинок.




ПРОКЛЯТЬЕ

С самого начала, упрекая меня,
Она сказала: я – то, что ты хочешь, а не то, что ты должен».

Откуда я мог знать, что это ангельское благословение
Окажется древним китайским проклятием?

Оно до сих пор работает.  Она до сих пор
То, что я хочу: полностью, безрассудно.
Несмотря на ее отсутствие.

Но где же боль, которая есть удовольствие?
Где утеря, которая есть приобретение?
Где проклятие, которое излечивает?



АЛЬБЕРТО ПОРТА РОССА


Когда мы вышли в теплую тосканскую ночь,
Ты неожиданно повернулась, и, улыбнувшись,
        помахала всем рукой.

Я удивленно повернулся и увидел,
Как пять человек – три повара и два официанта –
         помахали вслед.

Я хорошо запомнил их лица – на них не было улыбок; 
это были серьезные, чистые лица,
           напряженно смотревшие нам вслед

Но сейчас я вижу шестого, стоящего за остальными.
            Сначала я не узнал его.

Я помню тебя именно такой: застенчиво улыбающейся
И мило прощающейся  со всеми.




ЖАЛОСТЬ К СЕБЕ


Нет жалости к себе в протяжном
крике  дикого гуся

Нет ее и  у дикой лисицы,
Ловко стелящейся по траве

У них я учусь пролетать
сквозь боль и грубость

И  тихо наступать на собственные слезы,
Как если бы это была роса



ЧИСТАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

В тот вечер, когда мы почти встретились,
Твое лицо осветило меня, почти ослепило.
Это была красота, но и  нечто больше:
Ничем не сдерживаемый порыв жизни:
чистая случайность.
                Но в то же время,

Посланник  перемен, а потому смерти.
Может ли такая парадоксальная близость
объяснить, почему эти неописуемые ангелы
жизни всегда вызывают у меня приступы боли,
                и мысли о смерти?

На следующее утро сижу рядом с ангелом
за завтраком;  чувствую, что мне нечего терять
(ошибаюсь, конечно). Говорим сбивчиво о том, о сём,
на двух языках,
                с  универсальным красноречием.

Несколько часов спустя, меня отвлек
Другой ангел, вооруженный плохими новостями из дома.
Мне пришлось оставить тебя -  такие ангелы не для меня! -
И устроить достойные похороны
                Нашей неродившейся любви.

Я нашел тебя и неловко поцеловал, когда
Мы ждали такси. К моему изумлению, кончик твоего языка
Трепетал в моем рту как маленькое крылышко;
Он  посеял семя  надежды, которое спало

До тех пор, пока влага и тепло в моем сердце
Не превратили его в цветок жизни, когда мы опять
встретились.  На этот раз –  чисто случайно. 




УРСАНА

Большая медведица,
Я помню блеск твоих черных волос
каплю меда, стекающую по когтям
на дрожащий язык,
нечувствительность к разъяренным
пчелам и брошенный на меня подозрительный взгляд,
в котором читалось сомнение: стоит ли обнимать
этого типа

Ты не девственница,
И твои груди насытят
Любого человека-щенка.
Но ты равнодушна к любовникам,
Ты их используешь, затем бросаешь.
Я  чувствую жар твоих мускусных небес,
Приходящий из семизвездья.



ИГРИВОСТЬ

В прошлом наша
похотливость кинетическая
придавала койтусу
сейсмичность теллурическую,
по научному сказать,
хтоническую

Конь брыкался, ржал от чувств
избыточных
Феромоны пробуждали эротизм
фекундический

Грудь, хранитель тайн эпических,
вызывала рост желаний
фантастических
формы ягодиц - по виду эллинических -
ускоряли мой оргазм
мифический

Но сейчас другой такой
скотинистый
начинает тот-же палимпсест 
(Бессовестный !),
он стирает похотливость прежнюю
начинает конкьюписенс новую

Тексты я привел здесь очень сложные.
Но сомненья остаются прежние:
Если на простом английском, можно а?
Как со мною было, моя милая?



СВЕТ ЖИЗНИ


«Опьянен разнообразием жизни» - Луис Макнейс

Поверх кровати, которую она больше
Со мной не разделяет, горят звезды,
зажженные в мой день рождения -
бесспорно акт любви

В комнате дочери, в доме,
где я больше не живу,
Я зажег другие звезды,
моей крепкой и верной любовью

От боли никуда не уйти; но и в разбитой гармонии
Остается нечто великое. Если бы наши  жизни
стали совершенством, Земля
Остановилась бы как поломанная карусель,

а звезды погасли.



AUBADE

1.

Лежу без сна, глаза открыты. Смотрю на  фото,
Где мы стоим вместе с другими -
но они не имеют никакого значения.

Все дело в тебе.  Даже если тебя нет – ты
резка как шепот, тяжела как паденье – ты
абсолютно, бесконечно присутствуешь.


Как фантомная боль, как навязчивый ночной кошмар.
Как  привидение, которое должно вечно
Гоняться за кем-то, кто, кажется, уже

умер.
 

2.

Я оставил все попытки заснуть,
Сижу за столом, за окном синеет рассвет
Цвета кареты скорой помощи, скоро
Запоют первые птицы.  (Есть ли поэзия

В экзорсизме?)  Я помню, как ты старалась
Успокоить меня своим ядовитым юмором,
Похожим на резню: «Лучше живой папочка
Где-то, чем мертвый папочка

Дома». И правда: ты разбудила меня
От моей мертвой спячки. Но когда ты ушла, моя
Новая жизнь, новая свобода, ушла с тобой.
И  только дочь –

Единственная, кто выжил –приходит в
Мой склеп, и смотрит через стекло,
Пытаясь жестикулировать и сказать
Что-то важное.  На самом деле,  ты тоже

Мне кажешься умершей – я пытаюсь представить
Это буквально, но не вижу разницы.
Кажется, что нас обоих похоронили, или сожгли.
Но в твоем новом обличье привидения и вижу

Тебя иногда в сопровождении провинциального
Адониса (я – прав?); хорошего парня –
не слишком умного, возможно;
(не ровня твоей испорченной натуре), но
Сильного. Быка в постели, или еще лучше,
В поле. Это то, чего ты всегда

Хотела - чисто животного секса,
Или, может быть, чего-то заоблачного,
но не низкого, падшего секса, отмеченный позором и славой,
Того, на что я был способен, и что хотел

Тебе предложить.  И конечно, неженатого,
Гарантия «счастливого будущего»,
с британским паспортом – бинго! 
Я обижаю тебя?

Не знаю. (Мертвые не могут выговаривать живых).
Но в моей загробной жизни, должен тебе сказать, ты
Странно изменилась. У тебя три лица –

Одно – богини, другое  моей жены
(она также потеряна для меня, как и ты, хотя я вижу ее каждый день)
 И третье -  черты той, которую я еще не встретил, и
Может быть никогда не встречу. 

Все три – темные. Но я не прошу жалости.
(Все равно что просить воды у камня!).
Ты же совсем в другой компании – «Небо и Земля» –
Не принадлежат людям. 

Поэтому  я лучше займусь работой, и подожду
Восхода солнца.



НОЧНОЙ СВЕТ

А как насчет той молчаливой птицы,
темной звезды на моем персональном небе?

Ты говоришь:
Разве черный дрозд
Не поет в кустах
Букового дерева,
Чьи корни питают
Неизвестные воды
Подземных источников, на
Поверхность которых
Не попадает свет
Яркой звезды,
Давно умершей и не  видящей
своего близнеца ?

Разве ты ее меньше любишь за это?



ЖЕРТВА

Во мне просыпается охотник –
Подбираюсь к кровати, вытаскиваю камеру из чехла,
Присаживаюсь перед тобой и навожу на резкость –
Нажимаю спусковой курок, т.е. я хотел сказать кнопку…

Но нет. Это святой момент, говорю себе,
резкий затвор камеры может нарушить красоту.

Лучше оставить ее нетронутой.

Ты спишь,
Твоя кожа  переливается белым мрамором
В бледных лучах наступающего утра,
холмик приоткрытого плеча,
такой же совершенный как грудь или ягодица,
поднимается и опускается  перед лицом –

темные волосы падают волнами, их завитки,
кажется заворачиваются вокруг моего сердца;

Два темных месяца – твои ресницы.

Что я выигрываю этой жертвой?
То же, что и теряю:
Память, из которой жизнь
Медленно просачивается через бесчисленные
Дырочки времени, пока не остается лишь
Образ

Прекрасной темноволосой незнакомки,
Спящей поутру на постели,

В чьей-то жизни.



СУТРА

Мы как воздух,
Такой плотный, что даже вода дрожит
От напряжения,
Вот-вот прольется,
Казалось бы, из ничего

Мы как выжатое вино из слез,-
Неисчерпаемое, постоянно
Разливаемое в рюмки желаний.
Урожай никогда не истощится,
Пресс не прекратит работу. Потому как
Жить – значит страдать, а не напиваться –

значит умирать. Но самое редкое и тонкое вино
сделано из чистого желания, оно обещает
Опыт смерти;

И это будет последнее желание,
Последний вкус бытия,

Вкус прекращения желаний

И слёз




ПЕРЕСЕЧЕНИЕ


Пересекая  ночью Балтийский пролив,
Я неожиданно вышел на палубу.
И тут же ветер набросил на меня
свое дикое ледяное покрывало;
я держался за замерзшие поручни
и смотрел вниз на бело-зеленую
пену

И тут же  ощутил две стороны своего
Существа – восторг от жизни,
И черную воду ожидающей смерти

Неделями я жил с морем: все оттенки
Голубого и серого,
ничего, кроме голубизны, от зенита
К надиру, до самого горизонта
Пустыня индиго.

Бесконечная, поглотившая воспоминания
О всех других красках. Но иногда 
 
Замечал круг на воде,
оставленный искрящейся спиной кита,
Магический круг на темной воде,
словно обещание, словно молитва,
словно плач
на поверхности моря

я смотрел сквозь слезы,
как края  размываются,
как тают в бесконечном вращении
Бесконечной голубизны




СМЕШАННЫЕ ЧУВСТВА

Небо – лимонно-желтое, лазурное, живое

      Мы раздетые

Река движется с грацией животного

       Я стою на коленях перед тобой

Черный профиль домов, вытянувшихся по улице

         Твои ноги раскрыты

Мы – двое детей, взявшихся за руки, глаза широко раскрыты

         Мои руки связаны за спиной

Мы - дома, в этом древнем городе,
 
         Мой рот заклеен лентой

Заново родились в эту минуту

          Ну давай, мальчик, говоришь

 Двое

            


ЭПИЛОГ

Я подумал, что тебе надо бы знать:
Твой уход обернулся в конце концов
Дверью – через которую я вижу искрящийся,
Светлый, блестящий мир
твоего образа

Но я понял, что уже прошел через тебя;
Теперь, это мой мир. За ним я оставил
Твой измененный образ -  темного ангела,
В необъятных глубинах которого
Сияют ледяные звезды.

Они охраняют ночь прошлого. 
Я же настроен на будущее. 
По возвращении, все, что меня ждет – это
Горечь объятий и соленая смерть. 
Я помню, я чту; но иду
Дальше.