Живу...

Живу...
А в городе моём июль
Смакует сплетни растолстевших кошек.
И в новеньких халатах из окошек
Выглядывают бабушки ничейные
С улыбками уставших престарелых фей.
Авось и им рассвет, проспавший все будильники,
Подарит радостную новость... На мобильнике
Высвечивается немыми буквами судьба.
Мне б позвонить, да в батарейке пульс «едва-едва»...
Я отпускаю всех, кто не со мною, в небо.
В слезах моих им неуютно... Мне бы
Понять всё это раньше, чтоб не мучить.
Вы – там, я – здесь по странной воле случая...
И этим двум Вселенным пересечься можно
Лишь только в снах пронзительно-тревожных
Или у знака «переход», где регулировщик – Бог...
Иголку истины всё также прячет жизни стог,
Но я упряма. И я совсем не виновата,
Что до сих пор стучится в сердце пепел всех когда-то
Сожжённых чувств, стихов, доверий и надежд...
Качайте в осужденьи головой, но без одежд
Сидит на подоконнике моём Любовь –
Бесстрашная, живучая.
Друг другом мы давным-давно приручены.
И свесив ноги в лето, не стесняясь сладкой наготы,
Мы уговариваем мир : «Ну что же ты? Смелей! Давай на «ты»!»
И он протягивает нам дрожащей от желания рукой
В бокале вечера дождливого свой фирменный настой...
...А в памяти лишь небо, где  всё то, что не забыть,
На дне зрачков – пожаров отблески...
Но сердце штопает всё та же несгораемая нить.
И я живу. Совсем не понарошку.
И в городе моём
Детей своих, зачатых в солнечной любви,
Рожают кошки.