Я служил в Кабуле

Я служил в Кабуле. Чудное местечко –
Всюду минареты, башни, словно свечки.
               В этом-то Кабуле в паранжах все жёны,
               Ну а наши жены - пушки заряжёны.

Я служил в Кабуле, наших там хватало.
Взводный Генка – парень мой земляк с Урала.
               Часто под гитару запевал он первый
               Про любовь, про дружбу - успокоить нервы.

Я служил в Кабуле, шоферил как нужно.
В нашем взводе парни жили очень дружно.
               На родном Урале горы много краше,
               Ну а здесь чужое, ну а здесь не наше.

Я служил в Кабуле -серпантин – дорога,
Высота три тыщи – для уральца – много.
               Раскаленный камень, горы, перевалы.
               Речки и рыбалки там мне не хватало.

Я служил в Кабуле, всё же заграница,
Крестики и боги – это не годится.
               Молодой, не думал я тогда про Бога,
               Ну а крестик мама мне дала в дорогу.

Я, солдат Саланга, сделал двадцать рейсов,
И уже закрасил две звезды на дверце.
               Свой нательный крестик я носил в кармане,
               Чтобы замполит мне не устроил «баню».

Я служил в Кабуле, автомат в кабине –
Лучшая защита на «дороге жизни».
               «Духи» сверху могут обстрелять машины,
               Ну, еще возможны на дороге мины.

Я служил в Кабуле, там пришлось мне туго,
В рейсе двадцать первом потерял я друга.
               Нас на перевале горного каскада
               На крутом подъёме встретила засада.

Я служил в Кабуле и могу признаться:
Каждый рейс последним мог бы оказаться.
               Впереди рвануло! Бензовоз взорвался!
               Факел на полнеба! Я не растерялся.
   
Я служил в Кабуле – нервы на пределе,
В той машине парни заживо горели.
               Я нажал на тормоз сколько было силы.
               Из груди рванулось: «Господи, помилуй!» 

Я служил в Кабуле и хотелось очень
Целым и здоровым в дом вернуться отчий.
               «Господи, помилуй!», - в сердце зазвучало,
               «Господи, помилуй!»… Сразу легче стало...

Я служил в Кабуле.
Много мне не надо.
Пенсия - две тыщи,- вот и вся награда.
               Страшным грузом двести с Генкой мы не стали,
               Целовали землю на родном Урале».

Как служил в Кабуле рассказал невесте,
Показал под майкой свой нательный крестик.
               «Хоть в ожогах руки, шрам над правой бровью,
               Парень я надежный и к тебе с любовью!»




     ----------
Каждый десяток рейсов через перевал Саланг обычно отмечался на дверце кабины красной звездочкой, как в годы Отечественной войны летчики отмечали на флюзеляжах самолетов сбитые машины.
Трассу через перевал Саланг по основной магистрали Хайратон – Кабул называли «Дорогой жизни»
Груз двести - обозначение в советской и российской армии цинкового гроба с телом погибшего солдата.